Читать книгу "Ты нас предал - Елена Безрукова"

голос раздражал. Как она могла мне нравиться, не понимаю? У неё и голос противный.

— Я знаю, что обещал, — ответил я. — Но я в больнице. Поэтому доберешься все-таки сама. Деньги у тебя есть.

— В больнице? — переспросила она. — Что случилось?

— Так, драка небольшая… Не беспокойся, со мной всё в порядке.

— Когда всё в порядке — в больнице не держат.

— Слушай, не надо включать мою жену, ладно?

— Да я просто переживаю за тебя, — стихла она.

Кажется, Анфиска в самом деле полюбила меня. Только меня эта ее любовь лишь тяготит…

— За меня не надо переживать, — ответил я спокойнее. Всё-таки так можно ребёнку навредить. — Я поправлюсь скоро, так, пара царапин. Ты не нервничай, езжай сама.

— Позвонишь, когда тебя выпишут? Или…Можно я приеду?

— Позвоню. А приезжать не надо, я тут на пару дней. Ладно, врач пришёл, не могу больше говорить. Пока.

Повесил трубку и отбросил в сторону телефон, поставив авиарежим.

Никого слышать не хочу больше.

Мучительная боль в груди дышать не давала. И это не потому, что в драку полез, и кости мне поломали. И не потому, что весь перебинтован, спелёнут туго.

А потому что сердце ноет и ноет.

На белом потолке очертания её лица искал, нежный овал, пухлые, сочные губы, яркие глаза. Как она раньше мне улыбалась. Моя Надежда.

Встречала меня, с работы возвращающегося, голодного во всех смыслах. Помогала пиджак снять и галстук.

Первые месяцы после свадьбы я её сначала в спальню тащил. Она порой смеялась так заразительно, всё повторяла, ты же голодный, сначала надо поужинать. Но мне сначала надо было другой голод утолить. Ею насытиться. Налюбиться.

Я ведь иногда и работать не мог, сидел в кабинете, а у самого аж дым из ушей. Смотрел на фотографию, которую перед собой поставил, свадебную, и… и срывался в обеденный перерыв, зная, что дома меня ждёт, что будет в глаза заглядывать, ласкать, целовать, говорить, как любит меня.

Когда всё изменилось, я и сам понять не мог. Она пошла обследоваться, волновалась, что зачать не может. Выяснилось, что проблемы есть. Запереживала сильно, плакала. Какое-то время нельзя было ей ничего, может, тогда я поостыл.

Хотя нет, после, еще было всё так же жарко и страстно.

Потом был период, когда Наде нужно было какие-то там дни отслеживать, ну и стала она меня динамить, мол, сегодня надо потерпеть, и завтра, чтобы на третий день всё получилось. Мне сначала это даже нравилось. А потом…

Да сам я не знал, что потом и как. Просто… Просто я в какой-то момент стал считать, что никуда она не денется, что это всё навсегда. Что-то стало раздражать, но я уверен был, что так у всех. Что не бывает такого, чтобы постоянно гореть страстью и только одну хотеть.

Поплатился жестоко.

Теперь вот понимал — только одну хотеть очень даже можно!

Хотеть так, что внутри всё в тяжелый узел закручивается, сердце как кровавый ошметок мяса, истерзано. Не представлял, что меня может вот так вот скрутить. Думал, что мужик сильный, циничный. Что мне все эти сказки про любовь!

А вот как вышло…

Снова на потолке мне её лицо мерещилось. Глаза.

Такие глаза были у неё в тот момент, когда она меня с Анфисой увидела. Как будто я её убил, всадил нож в сердце.

Как я мог, чёрт возьми? Дурак… Последний идиот, конченный!

Где она теперь, ласточка моя, голубка нежная! Она ведь несмотря ни на что такой ранимой была! Даже когда собиралась меня чем-то тяжелым двинуть, даже когда ругала словами последними, старалась показать, что сильная.

Слабая она. Милая. Такая родная…

Сердце моё застопорилось, сжалось от мысли, что моя любимая уже не моя, она с другим. Не важно с кем, с братом ли моим, с чужим ли… Её ведь обидеть могут! Сделать больно.

Хотя, больнее чем я, вряд ли уже кто-то сделает.

Чувствовал я боль — и свою, и её, и тут мне в голову пришла мысль.

Я хотел, чтобы небеса мне дали последний шанс. Шанс все поправить.

Если я найду Надежду, если даст бог нам увидеться — я все сделаю, чтобы она была со мной, чтобы больше никогда не плакала и перестала испытывать горечь предательства. И я её прощу, за то, что была с другим… Я сам её толкнул к этому. Мне ли теперь предъявлять претензии, хотя рвало меня на куски от тупой ревности. Моё, и всё тут.

Я готов был ждать этого шанса.

А еще… Еще решил дать самому себе и небесам обет: один буду.

Смогу, сдюжу. Одноразовые отношения мне не нужны, перетерплю. Любовь вернуть хотелось. Без неё смысла в жизни никакого нет.

Никого у меня не будет, кроме тебя, Надя!

Я так решил и слово сдержу.

Или Надя и все радости любви с ней, или никого вообще.

Ни одна женщина больше никогда ко мне не прикоснётся.

Я буду ждать Надю.

Буду ждать прощения.

Буду.

Сколько бы не пришлось ждать. Сколько бы не пришлось…

ГЛАВА 44

Как только рёбра залатали мне, я выписался из больницы. Надоело там до одури, каждый день одно и тоже: белые стены, потолок и бурчащий под ухо телевизор.

Рёбра ещё побаливали, но жить можно было.

Я вернулся к своей привычной жизни.

Работа, переговоры, распекание подчинённых. Всё шло как обычно, кроме одного: из моей жизни полностью исчезло любое общение с женщинами.

Надю искать не перестал. Заказал детектива, но ничего нового мне поиски снова не дали — Ренат хорошо обо всём позаботился, чтобы замести следы.

Надя словно исчезла. Словно её никогда и не существовало…

Похоже, придётся мне смириться с её выбором. Она ушла от меня навсегда. Спряталась. Вычеркнула из жизни. Выбрала его…

Как бы я ни бился теперь о стенку головой, найти у меня её не вышло, чтобы вообще иметь возможность что-то исправить.

Я понимаю, что нужно было думать об этом тогда, когда я пошёл на предательство, что теперь уже поздно, и после драки кулаками не машут, но всё равно искал её.

Жил дальше на автопилоте: работа-дом-работа.

Набирал больше и больше работы, чтобы просто забыться и не думать ни о чём.

Секс у меня был только с Надей. Правда, она была лишь в моей голове, и развлекаться приходилось самому, если уж совсем туго становилось, но ни на