Читать книгу "Растерянный континент. В защиту демократии и независимости Европы - Ги Меттан"

швейцарцев привела к краху Бургундского государства, или Итальянские войны, где поражение в Северной Италии в 1515 г. положило конец швейцарской политике экспансии. Экспансия переросла в нейтралитет в XVII веке с первой официальной декларацией Федерального сейма в 1647 г. Тридцатилетняя война, разорившая Центральную Европу, была болезненно воспринята в разделенной на католиков и протестантов Швейцарии. Отправляя оружие и наемников в воюющие страны, Швейцария смогла оставаться в стороне от боевых действий, пока в 1815 г. Венский конгресс не утвердил ее нейтралитет.

Швейцария провозгласила нейтралитет по различным внутри- и внешнеполитическим причинам. Это была маленькая страна в окружении мощных держав, и соблюдение нейтралитета не позволяло превратить ее в постоянное поле европейских битв. При этом соседние державы могли быть уверены, что территория Швейцарии не будет использована для вооруженного вторжения. В то же время их правящие классы и буржуазия получали безопасное убежище для своих активов. Внутри страны нейтралитет обеспечивал согласованность между различными религиозными, языковыми и культурными течениями. Не имея вооруженных обязательств за рубежом, кантоны могли усиливать свою автономию. Благодаря нейтралитету Швейцария поддерживала равновесие в Европе тем, что держалась на одинаковом расстоянии от противоборствующих сил, а не обостряла напряженность, приняв ту или иную сторону[143].

В связи с продолжающимся ростом напряженности для сохранения мира жизненно важно, чтобы Европа оставалась нейтральной. В противном случае через несколько десятилетий или веков она окажется в том же положении, какое последние столетия Швейцария занимала между Францией, Германией и Австрией – желательно, с учетом высокого уровня развития, конечно.

То, что может показаться отказом от международной инициативы и сомнительными плодами все менее успешной агрессии в странах «третьего мира» (Франция в Мали, США на всем Ближнем Востоке, НАТО в Афганистане), возможно компенсировать значительными экономическими выгодами, связанными с поддержанием высокого уровня торговли с потенциально враждующими сторонами. Политика неприсоединения позволяет государству предлагать свои услуги и играть роль посредника в урегулировании международных споров или содействовать в заключении международных соглашений по вопросам, представляющим всеобщий интерес в области климата, торговли, здравоохранения и развития человечества.

В Швейцарии находилась штаб-квартира Лиги Наций, в наши дни в Женеве располагаются представительства крупнейших всемирных организаций. Страна принимала у себя такие саммиты, как «Большая четверка» в 1955 году, встреча Рейгана и Горбачева в 1985-м, Байдена и Путина в 2021-м, конференцию в Монтрё в 1936-м, на которой была подписана Конвенция о режиме проливов, регулирующая, в частности, нахождение военных кораблей нечерноморских стран в Черном море. С 1953 года Швейцария участвовала в надзоре за соблюдением перемирия между Северной и Южной Кореей, представляла интересы США на Кубе и в Иране, интересы России в Грузии и Грузии в России, а также принимала участие в мирных переговорах правительства Колумбии с повстанцами.

Следует подчеркнуть, что соблюдать нейтралитет или проводить политику неприсоединения вовсе не означает быть бездеятельным или неэффективным, как утверждают негласные приверженцы агрессивной или милитаристской политики. Единственное реальное ограничение сводится к тому, чтобы иметь исключительно армию обороны (как Япония, если на то пошло) и воздерживаться от любого акта агрессии по отношению к третьим странам. С этой точки зрения, Дональд Трамп открыл окно возможностей, заявив, что не доверяет НАТО, и под предлогом, что европейские страны-члены не платят взносы, угрожал выйти из игры. Вероятно, это было частью его кампании по увеличению европейских военных расходов для НАТО – еще один сомнительный результат с точки зрения Европы.

Но Европе ничто не мешает перехватить мяч на лету и направить объявленное увеличение расходов на континентальные, строго оборонительные операции, которые гарантировали бы ее независимость и суверенитет, что придало бы Европе значимости в стремлении к миру и безопасности во всем мире. Эта положение об обороне могло бы быть включено в конституцию, подобно статье 9 Конституции Японии[144]. Впрочем, вариант по швейцарскому образцу, с настоящей армией самообороны, был бы более предпочтителен. Поскольку статьи 57 и 58 Федеральной конституции Швейцарской Конфедерации гласят:

«Конфедерация и кантоны в рамках своей компетенции заботятся о безопасности страны и защите населения. Они координируют свои усилия в сфере внутренней безопасности».

«Швейцария имеет вооруженные силы. Они организуются в основном по милиционному принципу. Вооруженные силы служат для воспрепятствования войне и содействуют сохранению мира; они защищают страну и ее население. Они поддерживают гражданские власти при отражении серьезных угроз внутренней безопасности и при ликвидации других чрезвычайных ситуаций. Закон может предусмотреть дальнейшие задачи. Введение в действие вооруженных сил подлежит ведению Союза».

Европа: воля и выбор пути

Что, если Европа выберет перезагрузку демократии, вдохновившись примером Швейцарии? Переориентация созидания Европы на принципах истинного федерализма, что само по себе вовсе не регресс, стала бы потрясающим шагом вперед, прыжком не в неизвестность, а к уже различимому горизонту. Для этого нужно не больше смелости, чем для поездки за рулем автомобиля.

В этой книге подробно изложено, что ожидает Европу, если сейчас она не начнет действовать. Здесь показано, что экзистенциальная дилемма Европы является также дилеммой для США. Итак, ключевые вопросы. Действительно ли европейцы хотят завершить свою историю – фактически, свою цивилизацию, – беспомощно поддаваясь медленному и бесповоротному угасанию, постепенному и запрограммированному уничтожению, пока в конце концов не скатятся в незначительность, как древние греки?

Способна ли Европа воспользоваться возможностью, которую предлагает новый формирующийся миропорядок, чтобы освободиться от опеки? Или Европа предпочитает и дальше позволять другой державе, пусть она и ближайший союзник, диктовать, что ей делать, а что нет? Она так и не выберется из споров по поводу формулировок «федерация национальных государств», «Европа наций» или «суверенная Европа», так и не перейдя к делу?

В этом состоит экзистенциальная дилемма Европы, и решать ее предстоит в первую очередь европейцам.

Эпилог

Женева, май 2021

Прошел лишь месяц после завершения работы над этой книгой. Но произошедшие за это время события и последние новости выглядят все более удручающими для свободной, независимой и суверенной Европы, как никогда приближая сценарий американского кураторства к претворению прогноза в жизнь и превращая сценарий независимой Европы в самообман.

Через пять недель после мартовского визита госсекретаря США Энтони Блинкена на саммит НАТО в Брюсселе генеральный секретарь НАТО норвежец Йенс Столтенберг и его заместитель из Румынии анонсировали сближение между НАТО и Евросоюзом, что фактически превращает ЕС в младшего военного партнера НАТО. В то же время 27 министров обороны стран-членов ЕС впервые одобрили участие не входящих в его состав стран (США, Канада и Норвегия) в программе мобильности вооруженных сил в Европе. Инициатива нацелена на упрощение перемещения через границы Европы сил