Читать книгу "Лабрис - Глеб Кащеев"

Ладонью почувствовала, как он вздрогнул. Мальчик так ничего и не сказал, только посмотрел на меня грустными глазами и кивнул. Конечно, его еще не отпустит сегодня. Завтра или послезавтра, когда мать приедет сюда и посмотрит на труп или когда его похоронят. Так и не поняла, что именно являлось для него якорем, задержавшим в этом мире. В любом случае, я выполнила обещание. Пусть он переживет меня на пару дней, если так вообще можно сказать о подобных нам.

По пути обратно на площадь я наткнулась на ворота городского храма. В отличие от церкви в поселке, выглядел он весьма прилично. Стены были сложены из камня цвета слоновой кости. Всю площадь перед ним, включая парапет смотровой площадки, тоже отделали тем же материалом, и место получилось необычайно светлое и потрясающе красивое. С высокого обрыва за ограждением смотровой площадки открывался шикарный вид на бухту, которая с этой точки просматривалась как на ладони.

Я невольно остановилась, залюбовалась и задумалась. У меня осталось всего одно дело. Самое важное. Мне нужно найти эту самую лунную дорогу. Только вот где и как на нее попасть? Лабиринт я прошла весь, но, судя по всему, еще из него не выбралась. Может, мне нужно тоже войти в храм, молиться и ждать знака? Да только вот не знала я нужных слов, да и не было у меня веры в то, что это поможет. Такой путь годился для священника, который посвятил всего себя Богу. У меня должен быть какой-то другой.

Я повернулась к морю. Забралась и села, скрестив ноги, на высокий парапет, отделявший смотровую площадку от обрыва. Вот она, бухта, где мне было так хорошо с друзьями – и хвостатыми, и двуногими. Даже проход в бескрайнее зеленоватое море виден. Небо уже стало ясным. Солнце нехотя подползало к горам напротив, и вода искрилась россыпью золотых блесток. Где-то там сейчас играют дельфины, радуясь тому, как сверкают на солнце брызги. Они вообще были способны радоваться всему. Вокруг много рыбы – отлично, есть добыча и еда. Мало рыбы – еще лучше, есть время поиграть. Светит солнце – значит, радуга будет искриться на хвосте, поднимающем сотни капель в воздух. Идет дождь – еще лучше: свежая вода падает с неба. Только так и надо жить. Здесь и сейчас, наслаждаясь каждым моментом.

Я знала, что могу позвать их, и они услышат, но не хотела это делать прямо сейчас. С ними я попрощаюсь попозже. Закрыла глаза и впервые за все время, пока жила в этом городе, постаралась представить, чего я хочу дальше. Здесь все заканчивается. Если мне повезет, то я перейду некий порог, за которым будет что-то новое. Какое? Что я хочу получить? Мне не хотелось думать, что уже завтра превращусь в новорожденного младенца, глупо пускающего слюни и плачущего по поводу и без. Также меня совершенно не устраивала перспектива какого-нибудь рая или иного места, оторванного от Земли. Я хотела жить в этом мире и желательно сразу взрослой… ну или достаточно взрослой – такой, как сейчас.

Жить своей жизнью, не оглядываясь больше ни на кого. Любить тех, кто мне дорог, и дарить им частицу своего тепла: и матери, и сестре, и Даре, как бы далеко от нее я ни оказалась. Учиться только тому, что нравится, и двигаться туда, куда я хочу. Именно я, а не кто иной. Стать лучшим специалистом по дельфинам, вернуться сюда, на море, и всю жизнь жить на берегу. Даже вообразила на миг, что было бы круто стать русалкой, если бы они существовали в этом мире.

Я хочу жить! Я хочу каждый день вдыхать полной грудью морской воздух, пропитанный солью, свежестью и влагой. Хочу наслаждаться огненными закатами над водным простором. Хочу играть с дельфинами, писать письма друзьям, слушать музыку. Вот моя молитва! Здесь, возвышаясь над бухтой, я молюсь самой жизни. Верни меня. Верни меня насовсем, а не бесплотным призраком!

Я открыла глаза и растерянно уставилась на воду. Кажется, моя просьба насчет заката исполнилась буквально – над горизонтом оставался лишь верхний краешек огненно-красного солнца, и небо вдали уже играло цветами остывающего костра: темно-багровым, фиолетово-синим и местами даже черным.

Как же это так? Я что, заснула? Ведь до заказа было еще полно времени! Я вскочила как ошпаренная. Солнце село, черный монстр уже выползает из пещеры и направляется за мной, а единственное место, где я могу быть в безопасности, так далеко! Тут я вспомнила о Даре. Она же наверняка ждет меня в сарае или ищет на берегу. Монстр может наткнуться на нее, и тогда…

Соскочила с парапета и помчалась вниз, к шоссе. Страх за подругу и злость на эту чертову тьму придавали мне сил. Еще неделю назад я ни за что бы не смогла бежать так долго. Сердце бухало в груди, все зрительное пространство сузилось до узкой полосы асфальта, а мозг был занят только отслеживанием ритма дыхания: три шага – вдох, три шага – выдох. Перед глазами мелькали то всполохи, то цветные мушки, поэтому поначалу я совсем не обратила внимания на зарево. Просто не видела ничего, кроме дороги, и думала, что эти всполохи мне только кажутся. Только когда свернула на свой пляж, то остановилась как вкопанная.

Сарай горел. Даже не так: он пылал. Каждая доска и в стенах, и на крыше была объята пламенем. Сгорала вся моя жизнь: смешные матрасики на полу, предметы, которые я вытащила из лабиринта, за исключением подаренного подруге брелока, да и сам лабиринт тоже громко трещал, превращаясь в угли.

В ярком оранжевом свете я разглядела много фигур: священник, истово крестящийся правой рукой и с канистрой в левой, несколько женщин, включая ту, которая причитала о трупах младенцев, и рыдающую на коленях Дару. Хотела уж было побежать к ней, но тут увидела монстра. Комок тьмы, так хорошо заметный в отсветах пламени, приближался к людям. Не спеша, словно примериваясь, кем и как закусить в первую очередь.

– Эй! Я здесь! – крикнула я ему, а на случай, если он не услышит сквозь рев пожара, послала ему ментальный сигнал. Громкий крик, который услышали все в этой бухте, кто вообще умел такое слышать.

Это сработало. Шевелящийся ком черных червей развернулся и с удвоенной скоростью помчался ко мне. Я побежала к воде, уводя чудовище подальше от людей. В самый угол пляжа. Все это время я ощущала тьму спиной, мурашками по телу. Хотя, может, это ощущение липкого, мерзкого прикосновения появилось оттого, что та тьма, которая пряталась в отражениях, наконец дотянулась до меня своими щупальцами.

Хотела уже прыгнуть с разбега в воду, но вовремя увидела лодку, которую когда-то привязала в этом укромном месте. Лихорадочно, ломая ногти, распутала веревку, забежала в воду почти по пояс, отталкивая лодку от берега, и кое-как перевалилась через борт.

Только тогда обернулась.

Я успела в последний момент. Монстр уже стоял на берегу и нервно перемещался взад-вперед. То ли готовился прыгнуть в море, то ли, наоборот, злился оттого, что упустил добычу. Неожиданно я заметила рядом с ним фигуру человека. Тот странно махал руками. На какой-то миг я испугалась, что это Дара бросилась мне на помощь, но тут у человека в ладони заплясал маленький огонек, а через секунду комок шевелящейся тьмы вспыхнул. Резко, как взрыв.

Оглушительный визг, в котором сплелись и вой раненого зверя, и скрежет ногтями по стеклу, и звук, который издает царапающая фарфор вилка, и еще тысяча невыносимых обертонов, ударил по ушам настоящей взрывной волной, сшибающей с ног и напрочь лишающей воли. Священник – а возле монстра был именно он – выронил канистру и рухнул на землю. Люди на пляже тоже попадали навзничь, зажимая уши руками.