Читать книгу "Ни шагу назад! - Александр Авраменко"

— Ну и скажешь же ты, солнышко! Надо же такое придумать, землю насквозь вижу! Ну, вы даёте, однако…

От стенки раздаётся вдруг голос Ивана:

— Правду сестрёнка говорит, товарищ командир. Мы это все видим. Потому и держимся так за вас, что знаем — вы своих никогда не бросите и не подставите. Сами уцелеете и нас вытащите! Так что, товарищ майор, так всё и есть, как Танюшка говорит…

Я заливаюсь краской, словно неопытный юноша при первом поцелуе. Надо же, никогда за собой ничего особенного не замечал. Хотя временами накатывало что-то такое… Тогда вроде действительно знал всё наперёд…

В разговор вступает Олег:

— Всё так, товарищ командир. Но вот есть одна область науки… В которой вы, товарищ майор, ну сущий телёнок…

Добрый шутливый смех раскатывается по будке, я не понимаю, о чём речь. Зато вижу, как густо, в свою очередь краснеет Татьяна… Наконец до меня доходит, но я не обижаюсь. В сущности, они правы. Не было у меня возможности обучаться обращению с женским полом. В деревне родной вроде всех знаешь, как облупленных. А когда выбрался в большой свет, как говорится, то не до этого было. Всегда находилось что-нибудь более срочное. То учёба, то война… Словом, не до девушек приходилось. А если и бывали такие вот встречи случайные, то «сегодня встретились, а завтра разошлись…»

Внезапно грузовик резко тормозит, нас швыряет к передней стенке, и я слышу дикий крик: «Воздух»! Мы хватаем оружие, вещи и выпрыгиваем наружу. Сразу обжигает лицо морозный воздух, ветер швыряет в лицо острые крупинки снега. Все отбегают от «Опеля» и валятся в сугробы. Слабая защита от пуль и бомб… Оглушительный рёв двигателя всё нарастает, и вот уже взрывается снег фонтанами разрывов снарядов автоматических пушек. Проклятие! Самое обидное, что это наш! Ошибся, понимаешь! Увидел немецкий грузовик в тылу и решил, что это фрицы… Тем временем «Як» делает горку, уходя на высоту и вновь развернувшись, пикирует на нас. Что же делать?! Я вскакиваю на ноги и изо всех сил размахиваю шинелью. А по снегу уже ползёт ко мне строчка очереди, взвихривая гладкую поверхность, выглаженную метелью. Всё ближе и ближе… Но я заставляю себя сигналить. Десять метров, пять… И вдруг огонь прекращается, истребитель уходит ввысь. Понял, что свои! Ура! Самолёт тем временем набирает высоту, затем покачивает крыльями и пропадает в низких тучах… На меня наваливается безмерное облегчение, оборачиваюсь к ребятам и выдыхаю:

— Всё, орлы. Поехали дальше…

Ругаясь на рьяного пилота, мои танкисты вылезают на дорогу. Грузовик, слава тебе Господи, цел. Из-под него вылезает водитель. Мы набрасываемся на него:

— Ты что, не мог хотя бы флаг на крышу прицепить? Или звёздочки нарисовать? Это как нам повезло, что уцелели! Мать твою раз так и раз этак!

Тот вяло отбрёхивается, наконец, инцидент исчерпан, и вновь продолжается дорога. На этот раз без происшествий. Вскоре начинаются места недавних боёв, и все прилипают к окнам. Машина проезжает мимо сгоревших танков, минует целые завалы вражеских трупов, огромные скопления брошенных машин. Да, дали здесь прикурить фашисту… Врезается в память перевёрнутый близким разрывом «катюши» итальянский «L640». Маленькая чахлая машинка… Навстречу бредут унылые колонны пленных, конвоируемых нашими бойцами. Вместе шагают по донским степям немцы, румыны, венгры. В одном строю они наступали на нашу страну, и теперь вновь идут вглубь России. Ну, леса у нас много. На всех хватит…

Наш грузовик останавливается возле указателя с надписью «Хозяйство Буткова». Прибыли. Нам сюда. Прощаемся с водителем, собираем своё имущество и идём к небольшому особняку, чудом уцелевшему среди развалин Перелазовской. От самой станицы остались только закопченые трубы. Всё сожжено дотла… Пять минут на перекур, и вот уже я захожу в дверь дома. Там во всю кипит работа. Кто-то надорванным голосом сипит в телефонную трубку, кто-то отчитывает провинившегося. Тут же ведётся допрос пленного, словом — штабная жизнь кипит. Взглядом отыскиваю командира посвободнее и двигаюсь к нему.

— Я майор Столяров, назначен комбатом в первый танковый корпус. Кому доложить о прибытии?

Капитан очумело смотрит на меня, затем кивает в сторону закутанного в тёплый меховой комбинезон невысокого товарища.

— Вон командир бригады, ему и докладывайте.

Козыряю в благодарность и двигаю к толстячку.

— Товарищ комбриг, майор Столяров. Прибыл на должность командира батальона. Со мной мой экипаж, всего — пять человек.

— Пять? С «КВ» что ли?

— Так точно, товарищ комбриг.

— И машина есть?

— Никак нет, в Сталинграде оставили.

— Откуда там?

— Остров Людникова.

— Наслышан, наслышан…

Неожиданно он улыбается, сразу становясь совсем другим человеком. Протягивает руку, крепко пожимает мою.

— Присаживайся, майор. Где ещё воевал?

— Начинал под Виппури, потом — от самого Августова шагал… До Москвы. Оттуда — обратно пошёл. Вот сюда и дотопал.

— Скромный ты, однако. Ну-ка, расстегнись, майор.

Недоумевая, расстёгиваю шинель. На мгновение воцаряется тишина. Затем слышен чей-то изумлённый присвист.

— Ну, ни чего себе…

Что тут такого? Никаких особенных наград у меня нет. Два «Знамени», «Красная Звезда», «За отвагу» две штуки, и новенький «Славы». Правда, ещё нашивки за ранение. Три жёлтых и две красных. А так-то чего?

— Да, майор… Вижу, досталось тебе. Ладно. Сегодня отдыхай со своими. Тоже ведь сталинградцы?

— Так точно, товарищ комбриг.

— Вот и славненько. Только знаешь, майор, нет у меня танка для тебя. Во всей бригаде всего тридцать машин насчитывается. И безлошадных экипажей у меня полно. Так что, придётся подождать пополнения. Обещают через неделю.

— Может, мы сами поищем, товарищ комбриг?

— А чего искать то? Вон. Сейчас ленд-лизовские чудеса придут, и получишь новую машину.

— Да неделю груши околачивать как-то не по нам. Разрешите, товарищ комбриг, по трофеям полазить? Мы, когда сюда ехали, много чего видели по дороге. Может, на ход и поставим…

Острый взгляд в мою сторону ощущается просто физически. Понятно, кто это. Наверняка товарищ из особого отдела. Плевать. У меня на них иммунитет.

— Хорошо, Столяров. Разрешаю. Если что — подходи.

Бутков отворачивается в сторону и неожиданно громко кричит:

— Прелепесов!

Дверь открывается и появляется невысокий скуластый танкист. Явно выходец из средней Азии.

— Рахим! Отведи майора на постой и определи на кухню. Свободны, товарищ майор. Жду вас завтра в восемь ноль-ноль в штабе…

Нас поселяют в отдельной землянке. Оставив Татьяну на хозяйстве, я беру ребят, и мы шагаем обратно на окраину станицы. Где находится целая груда подбитых немецких танков. Наших то давно нет, уже рембатовцы утащили. Остаток светлого времени ползаем по грудам обгорелого металла. Наконец останавливаемся на двух машинах. Первая — обычная «тройка». Совсем целая, только гусеница порвана. Вторая — «четвёрка» новой модификации, с длинным стволом. Новенькая, видно. Только с завода. Но с ней сложнее: разбито ведущее колесо, нет рации, аккумулятора. Но общим решением останавливаемся на ней. Машина уж больно мощная… Вечером читаем найденный формуляр при свете «катюши». Гильза нещадно коптит, но разобрать можно. Переводчиком выступаю я. Новая пушка. Длиной 48 калибров. Бронепробиваемость — 89 миллиметров. Однако…