Читать книгу "Элемент движения - Юлия Сергачева"

Легко свистнул ветер. Костяным стуком отозвался полукаменный дуб, зашевелив листвой. Недовольный Никет сипел, перхая от торопливости, и сердито выдавил:

— Нельзя здесь кричать!.. А лошадь на постоялом дворе спроси.

— У вас и постоялый двор есть? Да кто ж сюда ездит, если вы даже магов не жалуете?

— Будто и ездить некому. Охотники бывают круглый год, на Окраину ходят. Дорога на север, опять же, короче, если напрямик… Да и люди там живут. А для вас, магов, те, кто без таланта к волшбе, и не люди вовсе?

Брюс даже смешался. Как-то странно вдруг внезапно оказаться вместо изгоя в роли мага. Позиция прямо противоположная той, к которой Брюс привык с детства.

— Да я ничего такого, вроде, и не говорил…

— Маги все высокомерны. Сразу себя с головой выдают. Что ты, что девица давешняя.

— Какая девица?

— Тоже магиня, вроде. На гиппогрифе. Ведь написано же на въезде: «верховым спешиваться»! А коли верхом желаете, так положено обмотать ноги скакуну войлоком! Будь хоть лошадь, хоть гиппогриф, хоть дракон. Там же и прикупить можно кусок войлока любого размера за пару медяков. Городу, опять же, прибыль на реставрацию мостовой, которой уж сколько веков!.. А она даже головы не изволила повернуть!

— Погодите! — прервал Брюс праведное негодование Никета. — Вы видели девицу на гиппогрифе?

— А кто ж ее не видел? Пока ее задерживали, полгорода сбежалось. Это ж надо, верхом! Да у нас даже бароны спешиваются. И войлок хорошего качества, сам герцог Неужданский не брезговал.

— Ее задержали?

— Наверное. Я не стал дожидаться, у меня свои дела.

— И куда ее отвели, если задержали?

— В Ратушу, понятно. Штраф платить. А если откажется, то… Так она твоя знакомая, что ли? То-то я и смотрю, нынче урожай на магов. То годами ни одного не видим, а то за день уже второй.

— Да какие мы маги, — вздохнул Брюс. — Просто не везет… Так где этот ваш постоялый двор?

— Провожу, если ты мне траву донести поможешь. А то заплутаешь вмиг. У нас тут улицы капризные, отвыкшие от людского внимания, могут и закрутить…

Тронутые ожогами развалины постепенно исчезали. Дома, осмелев, расправляли плечи, приосанивались, устремляли ввысь коньки крыш и шпили башен. Замыкали острые своды стрельчатые арки, заплетали металлическим ажуром сквозные проходы калитки и ограды, углами выступали лестницы, выгибали спины мосты над сухими каналами. Из-за крыш покатой спиной высунулся купол то ли храма, то ли оперного театра. Хитроумно выложенная плиткой мостовая скользила между строениями, как слепая змея, то и дело утыкаясь в тупики.

Город разил пылью, тленом и нагретым камнем. Даже солнечные блики на парапетах казались вылинявшими.

— Далеко еще?

— Почти дошли, — в пятый раз терпеливо отреагировал Никет.

Ухо ощутимо чиркнуло нечто твердое. Брюс на излете поймал довольно увесистый зубчатый лист, упавший с полуживой березы. Лист был твердый, тонкий, смутно-прозрачный, как фарфор.

Разглядывая его, Брюс краем глаза зацепил движение слева и резко повернул голову, успев увидеть, как гривастая мраморная тварь, припавшая к постаменту, лениво выпрямляется, будто раздумав прыгать.

Брюс покосился на Никета. Тот, если и заметил неестественную для изваяния прыть, то никак не отреагировал.

Может, померещилось?.. Однако от ощутимо холодного, давящего затылок каменного взгляда удалось избавиться только свернув за угол.

От трав пахло знакомо и успокаивающе. Страшно захотелось зарыться в стог сена и выспаться, как раньше. Когда жизнь еще состояла из размеренного распорядка, включающего сборы трав и кормление вываранов и исключающего бесконечные пробежки и погони. И активные статуи.

Загадочная даже для малонаселенного города тишина действовала на нервы. Брюс решил разнообразить странствие познавательной беседой, ткнув пальцем в бечевки, хаотично опутывавшие коньки крыш, шпили и ставни:

— А это для чего?

На бечевках через равные промежутки болтались большие глиняные и жестяные колокольчики. Бечевки дрожали, колокольчики прыгали. Молча.

— Сигнализация, — небрежно пояснил Никет. — Городское собрание объявить или тревогу.

Присмотревшись, Брюс вдруг понял, что колокольчики без язычков. Все до единого.

— Так они же не звенят, — оторопело возразил Брюс.

— И слава богам! Нам еще только звону не хватало… Достаточно и того, что они трясутся, и все сразу понимают, что надо спешить на площадь.

— Я смотрю, вы тут помешаны на тишине.

Никет лишь пренебрежительно шевельнул плечом.

Еще одна гривастая тварь повернула голову. Глаза ее хоть и оставались тусклыми, смотрели внимательно. Нет, это определенно не мерещится!

Брюс перехватил взгляд Никета — живой и испытующий. На этот раз тот не стал делать вид, что ничего не происходит, и мрачно проворчал:

— А говорил, что не маг… Вот потому-то у нас магов сразу раскусывают. Их «страж-львы» вмиг вычисляют.

— Страж-львы?

— Вон те, с гривами. Это еще с землячных времен осталось. Они их ставили, чтобы соперников вычислять. От каменных стражей никому не укрыться, видят насквозь.

Гривастая тварь нейтрально помалкивала, таращась вслед.

— Для травника вы неплохо осведомлены об особенностях техники земляных магов, к тому же инструкции наизусть цитируете…

Никет заметно напрягся, сбившись с шага. Черты его лица затвердели, жестко обозначив все до единой морщины и угрюмую складку у рта. Но уже через мгновение, слегка смягчившись, он снизошел до пояснения:

— Я еще библиотекарь здешний. И архив городской веду, всяких гостей-путников в реестр заношу, — не без намека добавил травник.

Представляться Брюс не спешил, поэтому Никет сердито присовокупил:

— Ты если и вправду маг, так колдовать не вздумай! У нас тут нет строже запрета.

— И кто же это запретит магу делать то, что он захочет? Неужто местный городской совет? — притворно округлив глаза, предположил Брюс.

— Смейся, — вздохнул Никет. — Посмеялись тут уже… Последний, если не ошибаюсь, больше века назад. Звали его Гербор Листяной. Слыхал?

— Тот самый? Но ведь он сгинул на Краю?

— Здесь он сгинул. В городе.

— Не верю.

— Он тоже не верил… Я ж говорю, маги высокомерны. Всюду суют свой нос, думают, все им позволено. Что им какие-то провинциалы-горожане. А тут…

— Что тут?

— Тут их встречают не горожане… Видишь? — Никет ткнул пальцем, указывая на мостовую, где среди стертой чешуи булыжника лежала круглая каменная плита, диаметром в шагов пять. На плите еще сохранились очертания неясного знака.