Читать книгу "Вопрос — ответ [= Миллионер из трущоб ] - Викас Сваруп"

Агра стала городом смерти. На моей постели — безжизненное тело, в руках — синяя тетрадка. Бездумно листаю страницы, полные карандашных портретов самой жестокосердной женщины. Назвать ее матерью — значит оскорбить всех матерей в мире.

Не знаю, как теперь себя вести. Я мог бы визжать и выть, подобно Бихари. Проклинать небесных богов и земные стихии. Разбить в щепки дверь, поломать мебель, пинать фонарный столб. А потом свалиться и зарыдать в голос. Вот только слезы никак не хотят приходить. Внутри медленно закипает ярость. Я выдираю листы из блокнота и рву их на мелкие кусочки. После чего вдруг поднимаюсь, беру Шанкара на руки и трогаюсь в путь.

Охранники в униформе преграждают мне дорогу, однако при виде мертвого тела теряются и торопливо распахивают ворота. Прохожу по изогнутой дорожке, вдоль которой выстроились дорогие иномарки прибывших. Богато украшенная парадная дверь гостеприимно распахнута. Я следую по мраморному вестибюлю прямо в столовую, где собираются подавать десерт. При моем появлении все разговоры тут же затихают.

Бережно опускаю Шанкара на праздничную скатерть, между сливочно-ванильным пирогом и чашей с расагулами.[107]Официанты замирают безмолвными статуями. Солидно одетые бизнесмены нервно кашляют и передергиваются. Дамы хватаются за свои ожерелья. Окружной судья и комиссар полиции тревожно косятся на меня. Хозяйка дома, восседающая во главе стола, облаченная в шелковое сари с тяжелыми складками, увешанная золотом, готова подавиться от возмущения. Она разевает рот, но оттуда не вылетает ни звука. Должно быть, парализовало голосовые связки.

Я смотрю на нее со всем презрением, на какое способен, и говорю:

— Миссис Свапна Деви, если вы — королева, а это — дворец, то примите наследного принца. Я пришел отдать вам тело вашего сына. Вот он, Кунвар Шанкар Сингх Паутам. Он умер полчаса назад во флигеле, где долгие годы скрывался по вашей воле от посторонних глаз. Вы не купили ему лекарства, забыв долг матери. Почтите хотя бы обязанности домовладелицы: заплатите за погребение безденежного жильца.

Окончив речь, я киваю гостям и в ледяной тишине шагаю прочь из душного дворца в прохладу ночи. Говорят, в тот вечер никто не притронулся к десерту.

Гибель друга потрясает меня до глубины души. Все, что я могу, — это спать, рыдать и снова забываться сном. К Тадж-Махалу больше не хожу. Не встречаюсь с Нитой. Не смотрю фильмов. Недели на две с лишним я нажимаю на своей жизни кнопку «Пауза» и скитаюсь по Агре, точно раненый зверь.

Студент Шакил находит меня как-то вечером у двери в комнату Шанкара; мой взгляд устремлен на висячий замок, и это взгляд пьянчуги на вожделенную бутылку вина. Сапожник Бихари обнаруживает у колонки, причем по моему лицу струится вода совсем не из-под крана. Садовник Абдул застает разгуливающим по двору на цыпочках, как это делал умерший мальчик. Город в разгар зимы становится хуже знойной безлюдной пустыни. Хочу нарушить все порядки, хочу превратиться в бессмысленный слог среди непрерывного потока бытия, хочу загнать себя в ступор…

Я слишком поздно прихожу в себя.

— Раджу, Раджу, Нита звонила! — сообщает запыхавшись Шакил. — Она в палате интенсивной терапии, в Сингхании. Звала тебя…

Сердце подпрыгивает к самому горлу. Я бегу все три мили до больницы, едва не сбиваю с ног врача, чудом не опрокидываю каталку и врываюсь в палату, словно инспектор, готовый остановить вооруженное ограбление. Набрасываюсь на изумленную медсестру:

— Где Нита?

— Я здесь, Раджу.

Как тихо и слабо прозвучали эти слова!.. Девушка лежит на каталке за тонкой занавеской. Заглядываю туда — и у меня подкашиваются ноги. Бледное лицо любимой покрыто страшными синяками, а губы странно перекошены, как если бы челюсть съехала набок. Два или три зуба окровавлены, левый глаз подбит.

— Кто… кто это сделал? — произношу я, не узнавая собственного голоса.

— Один человек из Мумбаи, — с трудом выговаривает она. — Шьям послал меня в гостиницу «Палас». Когда пришла, мужчина связал мне руки, а потом… Но лицо — это ерунда. Посмотри, что он сотворил с моим телом.

Нита поворачивается: на худенькой спине багровеют глубокие раны от конского бича. Потом любимая распахивает блузку. Не знаю, как я не упал в обморок. Гладкие смуглые груди, как безобразными оспинами, покрыты ожогами от сигарет. Я уже видел такое однажды.

В жилах вскипает кровь.

— Нита, я знаю этого человека. Скажи, ты не запомнила, как его зовут? Найду — прикончу.

— Он не представился. Высокий такой и…

Тут в палату, прижимая к себе пакет с лекарствами, заходит Шьям. Увидев меня, он словно с цепи срывается.

— Подонок! Да как ты посмел заявиться после того, что наделал?! — кричит сутенер, хватая меня за воротник.

— С ума сошел? — отбиваюсь я.

— Нет, это ты психопат! Морочил девчонку, подбивал ее бросить работу и не подчиняться клиентам… Да ты хоть знаешь, сколько тот тип заплатил? Целых пять тысяч рупий! А сестра, поверив тебе, начала строить из себя непонятно что. Вот и смотри, к чему это привело. В общем, так, парень. Хочешь видеться с Нитой, гони четыре лакха. Пока не наберешь, на глаза не попадайся. Если будешь отираться возле больницы — тебе конец. Ясно? А теперь вон отсюда!

Я бы мог убить Шьяма своими руками. Выдавить из его легких последний глоток воздуха, выцарапать ногтями бессовестные глаза… И только слово, данное девушке, заставляет подавить безумную вспышку ярости. Не в силах видеть лицо любимой, я покидаю палату. Знаю одно: я должен раздобыть четыре лакха. Но где?

И вот замысел готов. Осталось дождаться, когда Свапна Деви уедет куда-нибудь из дому. Два вечера спустя «кон-тесса» увозит Рани-сахиба куда-то в город на очередной прием, и я пробираюсь в королевские владения через дыру в стене ограды. Однажды Лайджванти подробно рассказывала о планировке особняка. Вспомнив ее объяснения, легко нахожу окошко хозяйской спальни, потом отворяю ставни при помощи ломика и забираюсь в роскошную комнату. Некогда глазеть по сторонам, любоваться массивной кроватью из каштана или тиковым туалетным столиком. Главное — картина в раме слева от окна. Яркий живописный холст, подписанный каким-то Хусейном, изображает скачущих лошадей. Торопливо снимаю полотно с крючка. Так и есть: внутри стены квадратное углубление, в которое встроен железный ящик. Ищу под левым углом матраса. Ключа нет на месте. Пугаюсь, но тут же шарю под правым. Да вот же он! Ключ идеально входит в замок; тяжелая дверь медленно, сама собой открывается. Ну, и что же там?.. Новый удар: сейф практически пуст. Ни тебе алмазных ожерелий, ни золотых подвесок. Четыре тонкие пачки денег, несколько документов и черно-белое фото младенца.

С первого взгляда ясно, что на снимке маленький Шанкар. Меня почему-то совсем не гложет совесть. Рассовываю пачки по карманам, затворяю тайник, возвращаю ключ и картину на место и быстренько делаю ноги.