Читать книгу "Темница тихого ангела - Екатерина Островская"

– Я уже придумал план, – шепнул Пятаков, – я со своим врачом договорюсь, будто у Рощиной клиническая смерть, и мы вызовем реанимационную бригаду из Вологды, потому что у нас нет нормального медицинского оборудования. Из Вологды приедет «Скорая», умирающую или якобы умершую заберут. Хотя если она умрет, надо будет акт составлять и печать ставить. Это я как-нибудь решу… Но все равно: когда «Скорая» будет возвращаться, ваши люди смогут напасть на них. Только умоляю: никакой стрельбы.

– А сопровождение будет?

– Вообще-то полагается, но сейчас не хватает людей по штатному расписанию, к тому же многие в отпусках, другим приходится по две смены подряд отдуваться. А потом, всегда можно будет сказать: зачем конвоировать покойника? Ведь он не убежит.

– А врач – надежный человек?

– Вполне. Он прежде в Белозерской больнице работал, но попался на продаже наркотиков. Его под суд отдать хотели, но я отмазал. С работы погнали, а я к себе взял – он классный специалист. Тут одна осужденная буянить начала, так он ей вколол что-то, она на пять часов вырубилась. Мы думали, совсем баба загнулась. Но она ничего – пришла в себя и, что самое главное, до сих пор спокойная. А когда та же Рощина вены себе вскрыла, он и ее с того света вытащил. Она крови много потеряла, пульса уже практически не было. Так что доктор наш для меня все, что надо, сделает. Да еще денег получит. Вколет Рощиной препарат, она как бы дышать перестанет. Он сообщит, что загибается, дескать, осужденная, тогда мы и позвоним в Вологду, а потом вы уже того самого… Только прошу: не надо никого убивать!

– Никто и не собирается.

Зазвонил телефон. Это была Алиса.

– Когда ты вернешься? – спросила она. – Я очень скучаю без тебя.

– Я тоже, но дел по горло. До конца недели не приеду – это точно. А потом позвоню и предупрежу, чтобы ты могла встретить меня на вокзале.

– Постарайся пораньше.

Разговор закончился. Пятаков сквозь брюки ощупывал пачки в карманах.

– Вообще я быстро решу все вопросы, – сказал он. – Медлить нет смысла, а то начнут люди из отпусков возвращаться, да и погода может испортиться. Доктор в запой уйдет. На следующей неделе я вам позвоню и скажу, что книгу вашу прочитал и попрошу еще одну подарить. Это будет означать, что все готово.

Глава вторая

Николай на такси подъехал к воротам дома Шабановых, рассчитался с водителем и вышел из машины. Калитка была закрыта. Пришлось стучать в тонированное стекло будки. Через какое-то время замок щелкнул, Николай отворил дверь и вошел на территорию. Он оглянулся и увидел, как в будке охранник пытается связаться с кем-то по селекторной связи.

Николай обогнул бассейн, прошел мимо мокрых после недавнего дождя пальм. Оказавшись возле дверей, ведущих в апартаменты Алисы, вставил ключ в замочную скважину, вошел, хотел позвать Алису, но удержался. Поднялся на второй этаж, пересек просторный холл, оказался в коридоре, остановился на мгновение перед спальней, прислушался – внутри звучала приглушенная музыка. Николай толкнул дверь и вошел.

И остолбенел.

На постели лежал крупный мускулистый парень.

– Ой, – смутился незнакомец, пытаясь прикрыть одеялом свою наготу, – я это… случайно здесь.

– Я так и подумал, – кивнул Торганов. – Я знаю, кто здесь лежит обычно.

Музыка доносилась из ванной. Алиса, судя по всему, наслаждалась в бурлящих струях джакузи.

– Так я это… пойду, что ли? – спросил парень.

– Алексей Мытарев, если не ошибаюсь? – догадался Николай.

– Ага, – кивнул известный хоккеист, пытаясь одновременно прикрыться одеялом и подняться.

– Ну и как там в Канаде?

– Так это… хорошо там: тепло, солнце светит, листья все еще зеленые на деревьях.

Мытарев поднялся, а Николай удивился:

– Алексей, ты спешишь куда-то?

– Да вроде нет.

– Тогда чего тебе улетать на ночь глядя? Оставайся, а я свои вещи заберу и к себе домой поеду.

Хоккеист опустился на кровать, а Торганов вошел в гардеробную. Снял с полки чемодан, побросал в него свою одежду и вышел. Хоккеист натягивал на себя узкие джинсы.

– Провожать меня не надо.

Мытарев послушно опустился на кровать.

Открылась дверь ванной комнаты, на пороге появилась Алиса в коротком махровом халатике.

– Ой! – испуганно вскрикнула она, увидев Николая.

И снова спряталась.

Торганов постучал в дверь.

– Прости, что не предупредил. Пока, любимая.

Он вышел в коридор. Обида душила его. Конечно, он сам виноват: поехал на вокзал провожать Пятакова и взял билет на дневной поезд в Москву, Алису не предупредил, да и не думал о ней. А теперь надо все это расхлебывать. Хотя что особенного случилось? Надо ко всему быть готовым, ведь в том мире, где живет Алиса и где, вероятно, существует и он сам, измена не считается преступлением.

Николай вступил на лестницу и начал спускаться вниз.

– Погоди! – крикнула Алиса.

Торганов обернулся и увидел ее все в том же красном халатике, стоящей на верхней ступеньке.

– Ты что, обиделся? – крикнула она.

– Не знаю.

– А ты подумал, каково мне было, когда ты потащил Мишел в свою квартиру? Мне выть хотелось от ревности.

– Поехала бы вместе с нами, чтобы убедиться, что ничего не было и не могло быть.

– Я не хочу унижаться.

– Прости, мне тоже не хотелось быть униженным, но, видимо, в том, что произошло сегодня, в большей степени виноват я сам. Прощай!

Николай повернулся и продолжил спускаться.

– Передачу о тебе зарубили! – крикнула Алиса. – Якобы из-за низкого профессионального и творческого уровня. А передача классная получилась! Вот я и вызвала Мытарева.

– С ним у тебя все будет замечательно.

Николай подошел к двери и все-таки не удержался, обернувшись, посмотрел наверх. Но увидел только длинные ноги Алисы.

– Я люблю тебя, – крикнула она сквозь плач, – люблю! Еще до того, как мы познакомились, любила. Не уходи! Я прошу…

– Addio, mio amore e sbagliato! – бросил Николай.

Дверь во двор открылась, и сквозь резкий звук сверху донеслось:

– Я умоляю тебя…

Дверь захлопнулась. И вовремя, потому что он не смог бы оставить ее рыдающей. Почему пришли на ум итальянские слова? Он хотел когда-то съездить в Италию, начал было учить язык, но потом бросил это пустое занятие: на поездку в Европу не было денег.

Прощай, моя неверная возлюбленная!

Почему он попрощался с ней по-итальянски? На языке, почти незнакомом ему? Вероятно, оттого, что не нашел бы русских слов, таких же мягких и прекрасных.