Читать книгу "Академия - Наталья Бутырская"

Армия была огромной, а ведь это всего лишь одна из пяти армий страны. Я не мог понять, сколько же человек тут находилось, но жизнь в лагере так и кипела. Сновали туда-сюда люди в доспехах, проезжали колесницы, в которые были запряжены не рогачи, как у Командующего, а другие животные, похожие на смесь вилорога с яком, массивные, с двумя рогами и круто выгнутой спиной, словно там находился горб. Неподалеку тренировались лучники. Пробежал человек с развевающимся вымпелом, а за ним, дружно ухая в такт шагам, следовали полураздетые мужчины с копьями наперевес.

Командующий остановился и сказал:

— Новобранцы обычно живут вне стен лагеря, пока не покажут себя достойными солдатами. Но вы уже не новички в военном деле, поэтому вам выделят отдельное место и уже с завтрашнего дня начнут заниматься. Не опозорьте меня! Ты, следуй за мной, — сказал он уже лично мне.

Он проехал внутрь лагеря и, попетляв по коридорам, остановился на площади перед большим шатром, охраняемым десятком солдат. Как я заметил, Командующего здесь любили. Пока он ехал, его со всех сторон радостно приветствовали солдаты, не только кланяясь из-за его статуса, но и выкрикивая вопросы и пожелания: «Как вы добрались, удачно?», «Снова желторотиков привезли?», «Совсем про нас забыли!», «Хорошо, что быстро вернулись».

Командующий спрыгнул с колесницы, коротко кивнул охране шатра и, бросив мне: «Жди», скрылся внутри.

Пожалуй, так и можно описать всю мою военную практику. Я ждал. Я ждал Командующего во время совещаний, ждал, пока он проверял своих людей, ждал, когда он смотрел на обучение наших ребят, даже ночевал в его шатре, в передней комнате, а не в палатках с остальными. Но я так и не понял, зачем я был нужен.

Рогачом занимались специальные люди, которые знали, чем его кормить, как часто выгуливать и как убирать за ним, не разозлив зверя. Поручения и сообщения разносили быстроногие солдаты, знавшие всех и вся в лагере. Они умудрялись вычислить, где сейчас находится тот или иной подчиненный Командующего, и всегда угадывали с первого раза.

Да, несколько раз я помогал ему снять-надеть доспехи, но и для этого у него был человек. Словом, я был абсолютно не нужен. И мне сказали, что в предыдущий раз Командующий помощника себе не назначал.

Я видел ребят и их тренировки, лишь когда Командующий находил время поприсутствовать на них.

Им выделили седого предводителя седьмого низшего ранга, который гонял их с утра до вечера по специальному тренировочному плацу. Их готовили как обычных пехотинцев, выдали луки и копья и принялись натаскивать на строевой бой. Многое мы уже умели, выучили за полгода еженедельного обучения. Но выучили именно как науку, а здесь это вгоняли так, чтобы солдата можно было ночью разбудить по тревоге, и тот, не успев открыть глаза, уже бы встал в строй и начал сражаться.

Когда седьмой низший ранг убедился, что студенты знают, с какой стороны у копья острие, то начал устраивать потешные бои, так здесь назывались тренировки с неприятелем, в роли которого выступало другое отделение.

Сначала нашим дали в соперники рекрутов, что обучались тут месяц, но студенты разгромили их в пух и прах. Может, именно строевой подготовки нам и не хватало, но ежедневные занятия у Идущего к истоку и Старшей сестры натаскали нас физически ничуть не хуже.

Спустя неделю студенты перешли на соревнования с солдатами, что тренировались уже полгода. В чистом поле наши ребята проигрывали, зато неизменно брали верх во всём, что не требовало идеального строя. Они быстрее захватывали холмы и крепости, брали языка, лучше разведывали местность.

Солдаты привыкли подчиняться приказам, поэтому с личной инициативой у них было плоховато. А студенты помимо нестандартного мышления также применяли скрытое оружие, выданное Старшей сестрой, благородные показывали чудеса фехтования, на что не были способны вчерашние крестьяне. И это мы ещё не пользовались магией!

Тедань на потешные бои никогда не надевал шлем, завязывал волосы в хвост, отчего казалось, будто на его темной макушке горел синий огонек. Это да ещё его немаленький рост притягивали к нему внимание солдат, и студенты выстраивали свои стратегии боя вокруг Теданя, как отвлекающего маневра.

За боями было интересно наблюдать, ещё интереснее было бы в них участвовать, но когда я заикнулся об этом Командующему, тот гневно посмотрел на меня и сказал:

— Это армия. Тут ты делаешь то, что тебе говорят. Понял, солдат?

Я пожалел, что вообще поехал на эту практику. Лучше изучать массивы вместе с Мастером печати, чем вот так болтаться хвостом за Командующим. В его шатре было всего несколько книг, которые я за этот месяц выучил почти наизусть, но и они не спасали меня от скуки. Поэтому новость о возвращении в Академию меня обрадовала.

Ребята за время, проведенное в армии, явно сплотились, исчезло прежнее разделение на богатых и бедных, на благородных и простолюдинов. Может, этому помогло изгнание Джиана, а может, и бои против общего врага. Я слышал, как они дружно смеялись за моей спиной по дороге в Академию, а порой даже запевали песни, выученные в военном лагере.

И у меня появилось то же неприятное чувство, что и в детстве, когда я жил с мамой, когда я слышал веселые голоса на улице, а сам постоянно сидел дома один. Мне безумно хотелось пойти к ним, поиграть в мяч, ловить за хвост дракона, поиграть в стражники-разбойники, но я вынужден был довольствоваться самодельными игрушками да парой книг. Стоило лишь выйти, как меня обзывали семеркой, спрашивали, когда закончится моя Ки и когда я умру, кидали камни. Возможно, будь я наглее или общительнее, то преодолел бы этот барьер, отшутился бы и все же влился бы в уличную кутерьму, но тогда я не смог.

Я посмотрел на колесницу, развернулся и встроился к ребятам. Тедань радостно врезал мне по спине, криво усмехнулся Ян, несколько человек махнуло рукой, и вот я уже орал песни вместе с ними.

На следующий день после возвращения в Академию ко мне подошел Двенадцатый и сказал, что меня ждет Кун Веймин.

— Садись, Юсо Шен, — указал глава академии на специальное место для посетителей. Когда я в прошлый раз приходил просить за Теданя, то весь минутный разговор простоял возле двери. И подобная доброта со стороны Куна меня вовсе не радовала.

— Благодарю, господин Кун, — я сел, куда мне было сказано.

— Веришь ли ты в судьбу, Шен? В то, что каждому человеку Небесами уготован особый путь и, хочет он того или нет, ему придётся по нему пройти. Человек может упираться, отказываться от начертанного, и тогда судьба будет кулаками и кнутом направлять его. Но стоит лишь шагнуть в нужную сторону, как судьба начинает расстилать шёлковую дорогу.

Я молчал, не понимая, к чему он ведёт.

— Я долго сомневался, правильно ли понимаю зов, ведь судьба предлагала мне нечто немыслимое, невозможное. Я молил у Небес дать мне знак, пока ещё не стало слишком поздно. И Небеса откликнулись на мою просьбу.

Это покажется невероятным, но именно такими и должны быть знаки! В первый же год существования Академии ко мне пришли люди из сказки. Люди, которых не должно быть на свете. Люди, в существование которых никто не верит.