Читать книгу "Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова"

Я посмотрел на бабусю и ощутил, как в карманезавибрировал мобильный, который я приобрел по дороге сюда. Машинально вытащилтелефон, посмотрел на дисплей. Николетта! Нет, сейчас не с руки затевать беседус маменькой, речь явно пойдет о молодильных жуках, надо попросту отключитьаппарат на время. Я, правда, в преддверии беседы с Любой лишил сотовый голоса,но он трясется и очень раздражает этим меня.

Нажав на нужную кнопку, я положил телефон настолик у рецепшен и начал наблюдать за военными действиями, которыеразворачивались в холле.

– У ней муж заболел, – пронзительнымшепотком заявил божий одуванчик.– Она домой отпросилась. Я заместо нее.

– Зачем горничной ключ от моего номера дали?

– Убрать велели!

– Но не в присутствии жильца!

– Нина Ивановна сказала: вы гуляете.

– Нет!!! Как видите, тут стою.

– Ой, Любовь Сергеевна, – запричиталабабка, – не сердитеся, ошибка вышла! Нина Ивановна напутала, я ни при чем.

– Ладно, – сменила гнев на милостьРаботкина, – пусть моет.

– Ой! Ой! Ой!

– Что еще?

– Ваша дочь приезжала!

– Соня???

– Ага, – закивала головой бабушка,сжимаясь в комок, – вежливая девушка, ласковая, подошла, представилась: «ЯСоня Работкина, в каком номере моя мама?»

– И где же она? – завертела головой вразные стороны Люба.

– Нина Ивановна виновата, она ведь сказала: выгуляете, и…

– Что? – затопала ногами Люба.

– И…

– Говори, старая корова!

– Ой! Ой! Ой!

– Хватит придуриваться, – окончательновышла из себя Работкина, – где Сонька?

– Уехала в Москву, – залепеталастарушка, – вот, оставила коробочку с пирожными, вздохнула так тяжело ипопросила: «Вы маме эклеры передайте, она их очень любит. Нам поговорить надобыло, да не вышло. Увы, ждать ее с прогулки мне не с руки, потом приеду, толькопро сладкое не забудьте. Я ей там открыточку вложила». Держите кулечек!

Люба схватила пакет, вытащила из негопластиковый контейнер и почтовую карточку с изображением лопоухой собачки. «Ешьна здоровье. Соня», – машинально прочитала она и налетела на бабку:

– Дура! Я сидела в комнате!

– Если побежите, догоните дочь, –пообещала, бледнея, старуха, – она только-только ушла!

Работкина повернулась ко мне:

– Иван Павлович, сделайте одолжение!

– Уже иду, – кивнул я и широким шагомдвинулся сначала к выходу, а потом по дорожке, ведущей к воротам.

Длинная аллея была пустой, и я очень хорошовидел фигуру в ярко-красной куртке. То, что это Соня, никаких сомнений невызывало. Во-первых, на спешно удаляющейся женщине было алое одеяние, то жесамое, в котором она неуместно щеголяла на похоронах, а во-вторых, вьющиесямелким бесом пронзительно рыжие волосы младшей Работкиной бросались в глаза. Досих пор я не встречал дам с подобными шевелюрами. Даже волосы молодой АллыПугачевой и локоны голливудской звезды Николь Кидман меркли перед копной,которая ниспадала на плечи дочери Любы.

– Соня! – крикнул я. – Постойте!

Но молодая женщина уже стремительно вылетелаза ворота. Я ускорил шаг, перешел почти на бег, что, согласитесь, абсолютнонесолидно для человека моего возраста и социального положения, но Соню настичьне сумел.

За оградой было пусто, лишь на обочине натабуретке сидела баба, замотанная в платок, перед ней в бидонах стояли астры.

– Цветочков не желаете? – осведомилась снадеждой тетка.

– Вы тут девушку не видели? – весьманевежливо перебил ее я. – Рыжую, кудрявую?

– В такси села, – охотно пояснилапейзанка, – оно ее туточки дожидалось. Сначала приехала, вылезла, шофергазету читать стал, потом назад прибежала и укатила.

Я вернулся в корпус и увидел старушку-дежурнуюв одиночестве.

– Где Любовь Сергеевна? – спросил у нее.

– Ее Лера Моисеевна, гостья из пятнадцатогономера, в сауну за свой счет пригласила, – охотно объясниладежурная. – Ясное дело, Любовь обо всем забыла, баня у нас дорогая, невсякому по карману. Вот она и рванула, велела, если дочь вернется, передать:«Подожди маму полчаса». На меня сердиться перестала. Вон пирожным угостила.Выложила трубочки с кремом на тарелку и говорит: «Эту сама съем, той Леру забаню угощу, ну а третью ты возьми». Я, конечно, не отказалась, с моей пенсии насладкое не напасешься, только зря польстилась!

– Почему? – машинально спросил я.

– Несвежее оказалось пирожное, –вздохнула бабуська, – на вид ничего, запах нормальный, а съела, и вмигжелудок забунтовал, он у меня нежный, страсть! Так че? Нету ейной дочери?

– Не успел остановить, в такси села, –пояснил я.

– Эх, неладно вышло, – приняласьпричитать бабуся, – я ж не нарочно! Мне ж сказали – гулять пошла!

– Не расстраивайтесь, – улыбнулсяя, – думаю, банная процедура за чужой счет приведет госпожу Работкину вотличное расположение духа.

Личико старухи разгладилось, потом она снованахмурилась:

– О господи! Зачем пирожное съела, прямокрутит кишки!

– Выпейте раствор марганцовки, –посоветовал я, – хорошее средство при первых признаках отравления. Авпредь будьте осторожны, пирожное с кремом опасная вещь, лучше выбиратьминдальные или «картошку», меньше вероятности съесть испорченный продукт.

– Ох, правда ваша, – закивалабабушка, – пойду в медпункт сбегаю!

Сев в машину, я доехал до Москвы, увидел, чтов пачке не осталось сигарет, и притормозил возле ларька. Отчего-то на менянапала апатия, не хотелось даже шевелиться, наверное, из-за перемены погодыупало давление. В таком случае хорошо помогает чашка кофе. Держа в руках толькочто купленное курево, я начал оглядываться по сторонам и тут же увидел вывеску:«Кофейня тетушки Гусыни». Подивившись нелепому названию, я решил пройтинебольшое расстояние от ларька до трактира пешком, но не успел сделать и парушагов, как услышал приятный баритон:

– Простите, пожалуйста, не соблаговолите липомочь?

Старомодность выражения меня удивила, яостановился, окинул взглядом импозантного мужчину моих лет, отметил машинально,что тот одет в драповое пальто отличного качества, и вежливо ответил:

– Что я могу для вас сделать?