Читать книгу "Мир будущего - Людмила Райот"

Магарони поднялся на ноги, но в драку, как и обещал, не вступил, а подошел вплотную к барьеру, слева от меня. За его худой ссутулой фигурой массивной громадиной маячил последний, четвертый подчиненный. Выйдя вперед, он замахнулся и нанес сильный удар туда, где в толще стены виднелись черные струны проводов и тросов, связывающие уровни Высотного Города в один, соединенный системой подъемников, механизм.

Магарони почувствовал мой взгляд. Посмотрел сквозь барьер, сочувственно покачал головой и вроде что-то сказал. Может, "Прощайте, Варвара Максимова"? Потом протянул руку и, не обращая внимания на торчащие лезвия осколков барьера, взялся за сверхпроводящий трос.

Прошло несколько секунд спасительного затишья, когда я почти поверила — ничего страшного не произошло, и ситуация все еще под контролем. Но уже в следующий миг подъемник издал протяжный механический стон, и меня накрыло плотным покрывалом ужаса.

— Ник! — позвала я внезапно осипшим голосом. Что-то было в нем такое, что Никель расслышал его сквозь шум боя и обернулся, забыв прикрыться. Тут же получил удар в висок и отлетел в сторону, но снова с удвоенным напором полез на противника, ругаясь и рыча сквозь зубы.

На его глазах подъемник, так и не закрыв дверей, плавно опускался вниз. Мне бы радоваться — разве в планах не стояло уехать с Десятого уровня? Но вместо радости пришло недоумение. Широко раскрыв глаза, я неотрывно смотрела на Магарони, с трудом понимая, чего он хочет добиться — держась за трос, прикрыв глаза, выглядя вконец ненормальным. По его израненной осколками руке стекала кровь. Он использовал свои способности, но для чего?

— Выбирайся! — закричал Ник. — Он выводит систему из строя!

Сбросив оцепенение, я бросилась к выходу, но подъемник уже опустился ниже поверхности уровня, и я успела только мазнуть руками по идеально гладкой, уползающей вверх границе металла. В следующую секунду двери лифта заклопнулись, чуть не прищемив мне пальцы. К счастью, ворота Барьера все еще были открыты, зияя черным провалом в толще стены.

— НИК! — заверещала я.

Воспользовавшись мимолетной паузой среди града ударов, Ник наклонился и спрыгнул вниз, приземлившись рядом со мной. Кабина опасно дрогнула. Никель медленно разогнулся после прыжка. Я встретилась с ним глазами, но не успела прочесть их выражения.

Нас накрыла тьма.

Вот тут я и испугалась по-настоящему, укрывшись с головой плотным покрывалом ужаса. Электричество отключилось одновременно на всех десяти уровнях нашего сектора. Улицы, жилые дома и административные здания, стеклянные "трубы"-всё пропало, погрузившись в чернильную темноту. Лишь соседняя башня полыхала светом, выглядя прекрасным, но таким далеким царством огней.

А потом подъемник сорвался вниз. Вслед за ним ухнули мы, падая наперегонки с кабиной.

Это случилось на удивление тихо: не было ни треска, ни других звуков, сигнализирующих о поломке системы спуска и подъема. Просто в какой-то момент подъемник перестал трястись, и гуляющий в зазоре сквозняк набросился с чудовищной силой, оглушил и ослепил, словно приложив головой о воздушную стену.

Никель что-то кричал, но я не могла разобрать слов. Я не стала бы его слушать, даже если бы смогла расслышать любой другой звук, кроме грохота. Время слов прошло. Мощные потоки воздуха подхватывали их и, закручивая в безумном танце, уносили вверх — или это уносились мы, вниз от прежних нас?

Он был совсем рядом, но я не смогла бы его разглядеть. Темнота отступила: с одной стороны с бешеной скоростью проносились огни соседнего сектора, с другой — яркий сноп искр, вырывающийся в месте соприкосновения подъемника с проложенными по вертикали рельсами. Я ничего не видела, кроме этих двух источников света — самого последнего света в своей жизни. В голове было на удивление пусто — все мысли, кроме одной, сдуло в неизвестном направлении.

"Это всё?"

Сделалось пронизывающе холодно. Ветер внаглую срывал одежду, наматывал волосы на кулак, желая вырвать их с корнем. Я вцепилась в поручень, непонятно как оказавшийся рядом. Руки деревенели, я заранее умирала, цепенела, впадала в анабиоз. При всем желании я не смогла бы отодрать их от ледяного металла.

А Никель — смог. Он развернул меня и встряхнул за плечи. А потом взял мое лицо в руки и поцеловал.

То ли от изумления, то ли потому, что прошлый сеанс "чтения" произошел совсем недавно, у меня было целых три секунды, чтобы почувствовать его, осознать, возмутиться. И смириться. Все эти бесконечно долгие секунды я чувствовала теплые ладони, обхватившие лицо и губы на своих губах.

Ветер сбивал с ног, норовя оторвать от дна кабины уже нас вдвоем. Время изменило законам природы и удлинилось, секунды тянулись и тянулись, превратившись в густой, сладкий мёд. Волосы развевались, обвивая лица, а подъемник продолжал падать, разрываясь между силой притяжения, которая влекла все сильнее, и деталями механизма, тормозившими падение.

Вселенная, что это был за поцелуй!.. Первый за неизвестно какое время, и скорее всего, самый последний. В нем не было ни капли нежности, неспешного упоения, смущения или робости — лишь решительность вплоть до жесткости, отчаянная, безысходная, безнадежная страсть. Сотни недосказанных слов, непрощенных обид, невысказанных чувств.

А после все исчезло. Я не падала в пропасть, доживая последние мгновения жизни, страх не парализовывал меня, превращая в безвольную куклу. Я стала тем, чего так не хватало окружающему миру — светом. Одной маленькой искрой, способной преодолевать немыслимые расстояния. Прошила тело насквозь, вонзилась в пол подъемника и ушла еще дальше, пронизывая уровни Высотного города, вгрызаясь в скальные породы. Узнала тайны планеты, раскрыла суть бытия. Вспомнила все великое, что было заложено в нас, и тут же забыла. Собрала частицы света и слилась с ними, став чем-то большим, по сверхпроводящим троссам взлетела вверх, вернувшись в себя.

Начиная с пальцев ног и заканчивая кончиками волос, бешено развивающимися в потоке воздуха, наполнила нас сиянием и силой.

Мы стали такими легкими, что малейший прыжок унес бы нас прямо в небо. Мы не упадем. Гравитации не существует в мире скорости, света и эйфории. Мы взлетим ввысь сияюшими кометами, поправ все мыслимые и немыслимые законы физики, мимо Кале и его Странницы, и останемся звездами на небосклоне. Проживем миллионы лет, согревая друг друга жестким радиактивным теплом, и умрем в прощальной ослепительной вспышке.

Слева завизжали тросы и крепления — подъемник резко затормозил, и нас разметало, опрокинуло навзничь и пригвоздило к полу вернувшимся весом. Замедлившись до полной остановки, лифт дрогнул и замер, и я приподнялась на локтях, не веря органам чувств. Ветер больше не буйствовал, не срывал одежду и не грохотал. Стало так тихо, что было слышно наше дыхание — прерывистое и неверное, возвращающееся осторожными толчками.

А внизу, за прозрачным полом кабины и сотнями метров, отделяющими подъемник от дна зазора, разгоралась белая точка, превращаясь в маленькую черточку — серебристый, стремительно тянущийся ввысь росток света.