Читать книгу "Мы все не ангелы - Евгения Горская"

– Игнат. – Она жалко усмехнулась. – Ну я же не идиотка. Пропала целая упаковка. А потом Танечка сказала, что эта стерва отравилась.

Она подвинула стул и села к Игнату боком. Профиль у нее был красивый, гордый.

– Лия все время о тебе говорила. Она сильно в тебя влюблена. Говорила про митинг в парке. И я предложила бабке там встретиться. Это казалось мне подходящим местом.

– Ксения, надо избавиться от пистолета.

– Я не могу от него избавиться, – быстро сказала она, не поворачивая головы. – Это пистолет родственника Вадима. Он сейчас за границей, но в любой момент может вернуться.

– Наплевать! Пусть думает, что пистолет украли. Оружие зарегистрировано?

– Нет, – Ксения покачала головой. – Оружие не зарегистрировано, но я не могу от него избавиться.

Игнат понял: она не могла допустить, чтобы о пропаже пистолета узнал муж. Вадим Константинович умен, он может сделать правильные выводы. Игнат сам рассказал ему про то, что после смерти Натальи были застрелены две женщины. Правда, тогда Игнат связывал убийства с компроматом.

Вадим Константинович наверняка знает, что Лия приходила к его любовнице, это даже Игнат смог узнать. Но дочери Вадим Константинович простит все, а жене… Не факт.

– Господи, как я ее ненавижу!

И опять Игнат Ксению понял. Она говорила о Наталье.

– Надо немедленно положить пистолет на место. – Игнат поднялся. – Отвезти его в квартиру родственника.

Ксения тоже послушно поднялась. Сумку с пистолетом она обеими руками прижимала к животу.

– Пойдемте. – Он распахнул перед ней дверь.

Запирать дверь не стал. К Лии никто не посмеет зайти без разрешения.

Около сидевшей за столом вахтерши стояли два крепких парня.

– Ксана, Лиечку спрашивают, – растерянно пролепетала женщина. – Из полиции…

Один из полицейских шагнул к ним, протянул раскрытое удостоверение.

Ксении не надо было бежать. У них наверняка не было разрешения на обыск или что-то другое в этом роде.

Не надо было бежать, но она побежала…

Сумочка упала, когда один из полицейских ее догнал. Пистолет опять выпал со стуком.

Потом, когда Ксения начала задыхаться, Игнат попросил:

– Вызовите «Скорую». У нее астма.

Эпилог

20 сентября, пятница

Выборы оказались скандальными. Оппозиционных депутатов на них не допустили, протестные митинги жестоко разогнали. Игнат тоже ходил на них, понимая, что политический капитал нужно нарабатывать при любом раскладе. Ангелина пыталась возражать, но он ее не слушал.

Потом случилось то, чего никто не ожидал – благодаря протестному голосованию он прошел в Думу.

Ангелина стала смотреть на него с уважением, даже заискивающе. Это забавляло.

Конечно, она пыталась лезть к нему с советами, но он их игнорировал. Отказался вступить в коалицию правящей партии. Рейтинг у нее никакой, а Игнат собирался оставаться в политике долго.

Лия ему ни разу не позвонила, и он тоже.

Недавно Ангелина, как бы между прочим, сообщила:

– Лия сейчас во Франции.

Игнат сделал вид, что не услышал.

Пару недель назад он зачем-то проехал мимо студии. Афиш у входа больше не было, стекла окон казались пыльными. Помещение выглядело заброшенным.

Несколько раз какие-то журналисты брали у него интервью. Игнат не отказывался – это шло ему на пользу. Хотелось, чтобы на интервью напросился Белецкий, но Влад не звонил.

И тогда Игнат позвонил ему сам.

– Ты в курсе, как продвигается дело об убийстве Ивашовой?

В конце концов, Нина его одноклассница, это нормально, что он интересуется ее делом.

– В общих чертах.

– Расскажи, – попросил Игнат.

– По телефону?

Игнат готов был выслушать и по телефону, но зачем-то предложил:

– Знаешь кафе у «Чистых прудов»? Второй поворот от метро?

Нина это кафе любила, они заходили в него несколько раз. Сначала там была хинкальная, потом название сменилось. В первый раз они забрели туда случайно. У Игната было отличное настроение, он позвал Нину погулять. Они бродили по Москве и спрятались в кафе от дождя. Кажется, тогда она еще не была замужем.

А прошлой зимой они встретились там, чтобы отметить Игнатов день рождения. Он тогда поехал на городском транспорте, проходил мимо расположенного рядом театра, неожиданно для себя зашел в кассу и купил два билета на вечерний спектакль.

Он тогда думал, что любит Нину как привычную вещь, и хотел ее побаловать.

Нина билетам обрадовалась и в театре смотрела на Игната сияющими глазами.

Когда он зашел в кафе сегодня, Белецкий уже сидел у окна.

– Она здесь ждала убийцу, – кивнув, объяснил Влад.

– Кто? – не понял он.

– Ивашова, – удивился одноклассник. – Нина.

Игнат закрыл глаза. Нина сама назначила Ксении встречу здесь. Таких совпадений не бывает.

– Я не знал, что ее убили здесь, – признался он.

– Здесь, – кивнул Белецкий. – Убийца ей позвонил, она вышла, и все!

Игнат пошел к стойке, вернулся с кофе. На улице было холодно, в кафе тоже.

– У Воронковой отличные адвокаты.

Глоток кофе немного согрел.

– Воронкова приехала сюда на чужой машине. Попросила у знакомого музыканта. Машину засекла камера на бульваре. Но это, сам понимаешь, косвенные улики. Она стоит на том, что пистолет и телефон, с которого звонили Ивашовой, нашла в студии за пару минут до задержания.

Собственно, это было все, что Игната интересовало.

Он должен был ненавидеть Ксению, но почему-то жалел.

Нина бы ему этого не простила.

Или она простила бы ему все?..

Они поговорили еще несколько минут. Белецкий допил свой кофе и ушел. Об интервью он не попросил, и Игната это слегка задело.

Впрочем, сильно его уже ничто не могло задеть, даже потеря мандата.

Он стал другим без Нины. Жил по привычке, не радовался и не огорчался. Как робот.

Это когда-нибудь пройдет. Нужно только потерпеть.

На улице шел дождь. Игнат задержался на крыльце, но зонт раскрывать не стал, спустился и пошел к метро, не замечая падающих на лицо холодных капель.

* * *

Июньская жара сменилась холодным июлем, потом таким же холодным августом. Только в начале сентября постояли теплые дни.

В начале июля у Федора выдалась свободная неделя, они с Даной слетали в Испанию, пропустив очередные Нинины поминки – сорок дней. Вероника Анатольевна, конечно, на Дану обиделась, Дана понимала, что женщина права, и чувствовала себя виноватой.