Читать книгу "Затерянный поезд - Марсель Аллен"

– Боже мой! – застонал Фантомас. – Он ничего не сможет написать!

Фантомас наклонился над листком бумаги, на котором Жерар криво написал:

«Я признаюсь, что убил…»

Бандит прочитал. Взгляд был безумен. Он схватил руку умиравшего и поднес к бумаге:

– Подпиши! – закричал он ему прямо в ухо. – Подпиши! Подпиши!

С невероятным трудом Жерар начертил свою подпись.

И в то время, когда Фантомас пытался разобрать написанное, Жерар опрокинулся на спину. Тело его затрепетало в конвульсиях, и через мгновение все его члены одеревенели. Затем последняя судорога искривила рот.

В ночи раздался вопль оборвавшейся жизни. Жерар скончался.

Двадцатью минутами позже тело несчастного было брошено на дно ямы и завалено ветками.

Фантомас завел машину. Смертельно бледный и даже не пытавшийся скрывать слезы, раздавленный отчаянием, он мчался во мраке ночи навстречу неизвестности.

Глава 24ПРИЗНАНИЕ УБИЙЦЫ

В ту самую ночь, когда с привычной для него жестокостью Фантомас убил несчастного укротителя Жерара, другой человек, а именно Жюв, незаметно проскользнул в поезд Барзюма и, переходя из вагона в вагон, пытался отгадать, кто из обитателей купе еще не спал.

Одет Жюв был зловеще: фрак, черная полумаска и черные перчатки! Все это делало его до странности похожим на легендарного Гения зла.

С какой целью полицейский загримировался снова?

Что делал он ночью в поезде Барзюма? Что искал? Почему время от времени инстинктивно и почти машинально ощупывал в своем кармане заряженный и готовый к бою браунинг?

У Жюва, разумеется, не было никаких злых помыслов. Он лишь старался осуществить разработанный днем план действий. Разговор с укротителем Жераром, принявшим его за Фантомаса, естественно, сильно заинтриговал полицейского.

Жюв отлично помнил, какую роль играл много лет назад в долинах Натала человек, ставший теперь главным дрессировщиком в цирке Барзюма. Он вовсе не забыл, что Жерар был правой рукой Фантомаса, когда тот еще назывался Гарном и жил в стране буров, где у него родилась дочь, знаменитая Элен, замешанная в бесчисленные мрачные истории.

Вполне вероятно, что Жерар прекратил сношения с Фантомасом! Вполне вероятно также, что порвав с прежней жизнью, бывший каторжник стал человеком честным. Но все это не избавляло от размышлений о том, что по странному совпадению Жерар оказался в одном поезде не только с дочерью Фантомаса, ставшей невестой Фандора, но, возможно, еще и с самим Фантомасом! И чем больше думал полицейский о загадочных событиях, свидетелем которых он стал, тем больше убеждался, что Гений зла находится где-то рядом и, укрывшись в поезде, выслеживает дочь.

Разговор Жюва с Жераром был довольно продолжительным. Увидев залитые кровью банкноты в руках укротителя, полицейский подумал, что как раз он и был настоящим убийцей англичанина Гаррисона и посла Гессе-Веймара, князя Владимира.

Однако, благодаря своему тонкому чутью, Жюв вскоре почувствовал, что ошибался относительно Жерара. Отвечая Жюву, которого он принимал за Фантомаса, укротитель говорил, без сомнения, откровенно, находя интонации, исходившие из сердца, защищался с нескрываемым гневом и отчаянной непосредственностью.

– Черт возьми! – сказал себе Жюв, расставаясь с Жераром. – Три тысячи чертей! Похоже, я ошибаюсь, и Жерар ни в чем не виноват…

Возвращая деньги Жерару, Жюв уговорил его подарить пятнадцатый банкнот, более других испачканный кровью, на котором отпечаток большого пальца был виден особенно четко.

В руках полицейского такая улика была страшным оружием, ценным подспорьем в расследовании.

Целый день Жюв скрупулезно изучал этот отпечаток, измеряя, фотографируя и воспроизводя его всевозможными способами.

Только в полночь Жюв пришел к определенному выводу, который явно не был для него слишком приятным, но который он со свойственной ему откровенностью признал:

«Я был неправ! Этот кровавый след оставлен не Жераром. Убийца не он. Укротитель невиновен!»

В этот момент полицейский со всей тщательностью сравнивал отпечаток, обнаруженный на банковском билете, с тем, что был оставлен конюхом Леопольдом. Никому не говоря, этот отпечаток Жюв снял с предательски открытого запора клетки с пантерой.

Если отпечаток на деньгах был четким и легко идентифицировался, то этот, к сожалению, был расплывчатым, наполовину стершимся. Но сравнение их приводило к страшному выводу, значение которого трудно переоценить.

В час ночи Жюв внезапно остановил свою работу.

– Нет, до тех пор, пока я с ним не поговорю, сердце мое будет не на месте, – сказал полицейский. – Пусть Жерар скажет то, что знает, а знать он должен немало.

Уже стоя на пороге, Жюв засомневался: кем представиться укротителю? Жювом или, наоборот, снова попытаться предстать в облике Фантомаса?

Никогда не принимавший скороспелых решений, полицейский после долгих размышлений пришел к гениально простому плану действий:

«Если я Жерару представлюсь Жювом, то навсегда останусь в его глазах Фантомасом. Если же, наоборот, я появлюсь в виде Фантомаса, то мне не составит большого труда при необходимости размаскироваться и показать, что я в действительности Жюв, а не Фантомас…»

Утвердившись в своем намерении, полицейский принялся тщательно гримироваться. И еще до наступления утра проник в поезд Барзюма, надеясь найти Жерара, чтобы любой ценой узнать правду.

Эти поиски не оказались успешными для Жюва, поскольку прошедшей ночью Жерар был убит Фантомасом. В купе дрессировщика он, естественно, никого не обнаружил.

– Н-нда-а, – произнес он хмуро, – уж не перепугался ли наш герой?

Рой новых подозрений закружился в голове полицейского. Не подался ли дрессировщик в бега, испугавшись вопросов, неожиданно вставших перед ним? Если он виновен, то вполне логично предположить, что укротитель, которого застали за пересчитыванием краденых денег, посчитал разумным оставить Барзюма на следующее утро.

Внезапно прервав свои рассуждения, Жюв сказал себе, пожав плечами:

– Стоп! Отставить! Я веду себя, как дурак… Всю вторую половину дня я трудился, чтобы прийти к выводу, что кровавый след на деньгах принадлежит не Жерару, а теперь начинаю подозревать человека на том лишь основании, что его нет дома. То, что Жерара нет в купе, – это еще ничего не значит! Оказавшись в Кельне, многие артисты цирка поселились в гостиницах, где комфорта значительно больше, чем в поезде.

Таким образом Жюв пришел к заключению, что после представления Жерар вполне мог поехать не сюда, а в отель.

«Итак, поиски обещают быть не очень быстрыми», – подумал полицейский.

В тот же миг на ум ему пришла новая мысль: не болтает ли сейчас дрессировщик с кем-нибудь из приятелей здесь же, в поезде?