Читать книгу "Вторжение - Дин Кунц"

Но она не знала будущего и не могла действовать исключительно из страха перед ним. Прошлое и будущее были одинаково далеки, только настоящее имело значение, тот самый момент, который и называется жизнью, когда человек делает выбор исходя и из практических, и из философских соображений.

Ножницы загремели, упав на стол.

Он сдвинул пистолет, уперся стволом в шею, полуобнял одной рукой, полапал грудь через свитер, движимый не похотью, а желанием причинить боль, что и сделал, сильно сжав грудь.

— Нравится кусаться, да? — Появившаяся дыра в щеке искажала голос, но изо рта воняло по-прежнему, разве что прибавился запах крови. — Ты ешь ягнятину?

Если бы она закричала, Нейл пришел бы на помощь, но для этого ему пришлось бы оставить на улице шестерых детей, под охраной только собак, на которых пала тень подозрений.

— Ты ешь ягнятину? — повторил он и вновь сжал ее грудь с такой жестокостью, что она едва не порадовала его, вскрикнув от боли.

— Нет. Не люблю.

— Придется привыкать к ее вкусу. Сейчас я отведу тебя к моим ягнятам и буду смотреть, как ты станешь их кусать.

В стенах, в потолке неизвестные существа шебуршали все громче.

— Чем сильнее ты станешь их кусать, чем более интересные места, куда можно укусить, будешь находить, тем выше будут твои шансы остаться в живых.

Выигрывая время, ожидая, что ответ будет безумным и вряд ли что-нибудь прояснит, Молли тем не менее спросила:

— Ты говорил, что они станут жертвоприношением. Кому, зачем?

— Они хотят детей, детей они хотят больше, чем кого-нибудь еще, но они не могут прикоснуться к ним.

— Кто?

— Те, кто правит сейчас миром.

— Почему они не могут прикоснуться к детям?

— Ты что, ничего не знаешь? Дети — не для просева. Но эти правила мне не писаны. Если я принесу детей в жертву, те, у кого сейчас власть, меня похвалят.

Молли чувствовала себя слепой женщиной, которой дали прочитать строки, написанные по системе Брайля, и по случайному выбору заделали некоторые выемки. Что-то она разбирала, но общий смысл оставался за пределами понимания.

Он убрал руку, лапавшую грудь, сильнее вдавил ствол в шею, под челюстью.

— Сейчас ты возьмешь со стола фонарь и медленно пойдешь со мной. И никаких фокусов, а не то я разнесу твою миленькую головку.

За окнами вроде бы просветлело. Прибавилось холодного белого света, который принялся изгонять из воздуха лиловизну.

Она поняла, откуда взялся этот свет. Один из бесшумных летающих кораблей, должно быть, завис над домом.

Как и прежде, она почувствовала, что ее скрупулезно исследуют, сердце, душу, тело, досконально, включая самые дальние уголки.

Мужчина, безусловно, почувствовал то же самое. Потому что тело его напряглось, он отступил на шаг от окон, потянув ее за собой.

— Это что еще за дерьмо?

Страх отвлек его, и, едва давление ствола на шею ослабло, Молли поняла, что пора действовать. Именно теперь она жила в настоящем и только в настоящем, глаза, как никогда четко, видели все, мозг работал, как часы, весь опыт прошлого и надежды будущего сфокусировались здесь и сейчас, в неподвижной точке, которая и была настоящим.

Одной рукой она схватила со стола ножницы, другой, одновременно, оттолкнула его, и тут же услышала двойной щелчок. Он успел нажать на спусковой крючок, боек ударил по капсюлю, но выстрел не прогремел.

Она развернулась к нему. Пистолет находился в каком-то футе от ее лица. Дыра в стволе была такой черной, такой огромной. Он вновь нажал на спусковой крючок. И опять выстрел не прогремел.

С безжалостностью судьбы, обрезающей нить жизни, Молли вонзила ножницы в руку, которая держала пистолет. Он вскрикнул и выронил оружие.

Она швырнула в него ножницы, наклонилась, схватила упавший на пол пистолет.

Выпрямляясь, увидела, как он тянется к ней. Нажала на спусковой крючок, и отдача чуть не выбила руку из плечевого сустава.

Он послужил тем самым жертвоприношением, для которого намеревался использовать детей. Пуля пробила ему сердце с такой точностью, что он умер до того, как на лице отразилось удивление, превратился в труп, прежде чем упал на пол.

Две осечки и ее выстрел прямо в сердце не были цепочкой совпадений. Исправность оружия сомнений не вызывала. Просто какая-то сила действовала на ее стороне, какая-то сверхъестественная сила.

В стенах беснующийся рой успокоился.

Глава 57

Сияние зависшего над домом НЛО, проникающее в окна, слишком уж хорошо освещало заваленный трупами кабинет. Молли схватила со стола фонарь и ретировалась в ванную.

Высокое, с матовым стеклом, окно в душевой кабине пропускало свет, и Молли увидела в зеркале движущуюся фигуру, фигуру человека, которого в ванной не было. Она видела эту фигуру лишь мгновение, остановилась, потрясенная, чтобы посмотреть вновь, но теперь в зеркале отражалась только она.

Она не знала, действительно ли ее мать, Талия, которую она увидела в зеркале, появлялась здесь или увиденное было лишь галлюцинацией, реализующей ее сокровенное желание, а может, и просто указывало на ее нарастающее безумие.

Она хотела задержаться в ванной, вновь и вновь всматриваться в зеркало, но ягнята, пусть и спасенные от жертвоприношения, нуждались в ее помощи. Через другую комнату она вышла в коридор. Путь ей освещал зависший над домом корабль, спасибо окнам и фонарям на крыше.

Когда она подошла к ближайшей от лестницы двери, та широко распахнулась перед нею.

Молли очутилась в спальне девочки. Набивные игрушки у изголовья, на кровати покрывало в оборочках, атласные занавески, подшитые кружевами. Постеры молодежных идолов на стенах, лощеных мальчиков, больше похожих не на людей, а на манекены.

Два стула стояли спинками друг к другу. На них сидели девочка лет десяти-одиннадцати с черными волосами и прямой, закрывающей лоб челкой и мальчик с ямочками на щеках, лет семи. Изоляционная лента стягивала запястья и лодыжки детей. Этой же лентой их привязали к стульям.

Вергилий охранял детей, и ему было от кого их охранять.

Колония грибов (белые шары, белые мешки-легкие) устроилась в углу. Вторая, отрастив толстые, не как у насекомых, лапки, висела на потолке над кроватью. Обе не шевелились, если не считать раздувающихся и сдувающихся мешков, хотя внутри жизнь, возможно, и кипела.

На кровати лежало кольцо изоляционной ленты и нож, которым киллер ее резал.

Надеясь, что небесный источник света еще повисит над домом и ей не придется работать при включенном фонаре в компании ходячих грибов, Молли взяла с кровати нож и принялась резать связывающую детей изоляционную ленту.