Читать книгу "Князь лжи - Андрей Смирнов"

Эдрика мое сообщение о демоне-охотнике не особенно взволновало.

– Подождем его здесь? – предложил он. – Решим все сразу.

Я рассмеялся.

– Кого подождем? Сейга? И сколько мы будем здесь торчать? Они предпочитают не трогать врага тогда, когда он готов к нападению. Эта тварь появится здесь и будет кружить близ лагеря, портя нам нервы, но на глаза показываться не станет. Она не будет материализовываться до тех пор, пока не уверится в том, что у нее есть шанс с ходу перекусить чье-нибудь горло. Сейга не так-то легко обмануть показной беспечностью. Кроме того, он может вообще не напасть. То, что меня заметил демон, а не маг, еще не означает, что какой-нибудь маг не держит его на поводке. Может, у него приказ – выследить и ждать, не нападая, пока не подтянутся еще человек сто – двести с командой королевских чародеев?.. А у нас осталась-то всего… почти неделя.

– Ну хорошо, хорошо… – Эдрик тоскливо вздохнул. – Поехали. Разберемся с этим по дороге. Чем бы оно ни было.

– Ага, собирайся. Мне нужно несколько минут.

Я состряпал пару заклинаний, долженствовавших сбить охотника со следа. Рано или поздно он разгадает мои обманки, но если нам повезет, сумеем выиграть несколько дней. Не исключено даже, что мы успеем перейти на Слепую Гору прежде, чем эта тварь доберется до нас. Во всяком случае, мне бы хотелось на это надеяться.

Сейги являлись одной из высокоразвитых демонических рас; в своем обычном облике они напоминали нечто среднее между сколопендрой и леопардом. По крайней мере, так их обычно изображали в книгах по демонологии. Как и большинство остальных демонов, сейги могли принимать разные обличья. Они были разумны, смертоносны и алчны до чужой силы. К счастью, их мир (вернее – система миров, в которой их можно было встретить) находился достаточно далеко от земли, и только самые лучшие заклинатели могли призвать тварь из Сеигбалаокха. Оставалось только гадать, каким образом демонолог такого уровня оказался связан с властями Речного Королевства, которые уже не один век послушно, с подачи гешских жрецов, проводили на своей территории политику уничтожения всех темных магов. Можно было, конечно, допустить, что вызвавший демона колдун с властями не связан никак, но тогда создавшаяся ситуация начинала выглядеть еще более странно, поскольку никаким темным магам в последние месяцы я дороги не перебегал. Собственно говоря, я и знаком-то был всего лишь с одним, способным призвать сейга и остаться после этого живых – я имею в виду вагу, который меня когда-то учил.

Быстро собрав вещи, мы оседлали лошадей и отправились в путь. Близился вечер, но прохлада не торопилась спускаться на землю. Было жарко, и воздух казался расплавленным желе, в котором мы с трудом продвигались. Лошади почти не отдохнули за день, кроме того, они хотели пить. Там, где мы спали сегодня, не было ни источников, ни глубоких ям, в тени которых могла сохраняться дождевая вода. Только камень и песок. У нас имелись кое-какие запасы воды, но их было слишком мало, чтобы напоить двух лошадей.

Солнце светило нам в спины, а впереди громоздились Горы Гнева – изломанные, темно-серые, они казались костями и крыльями рухнувшего с небес, умерщвленного, но так и не смирившегося бога. Когда солнце уже готовилось скрыться за горизонтом, мы остановились и обернулись назад. Теперь и Эдрик чувствовал его присутствие.

Солнце как будто пребывало в какой-то дымке. Пыль и темнота. Как будто бы темное облако, пожиравшее свет, двигалось за нами следом. И чем слабее становилось Солнце, тем сильнее становилось оно. Оно принадлежало тьме, как и я.

– Это не сейг, – сказал Эдрик.

– Да, – я был вынужден с ним согласиться. – Что-то сильнее. Гораздо сильнее.

Я сотворил еще одно искажающее след заклинание, хотя и сомневался в том, что в моих потугах есть хоть какой-то смысл. Мир питает нас своей силой, но и мы питаем силой его; в мировых течениях энергии остается наш след. Можно исказить его тип, но можно и распознать обманку: я подозревал, что не могу равняться ни в Искусстве, ни в силе с тем, что нас преследовало. У меня начали рождаться очень нехорошие подозрения относительно того, что это могло быть…

– Попробуем добраться до Врат, – сказал Эдрик. – Это особенное место. Там энергия циркулирует по-другому. Если он еще не вышел на поверхность, это может надолго сбить его со следа.

Мы тронули лошадей с места, заставив их, несмотря на усталость, двигаться так быстро, как только они могли. Вскоре мы въехали в широкое ущелье между двумя скалами. Ущелье постепенно сжималось, а в его горловине находилась Тедхарадхим, разрушенная, но все еще внушающая страх, крепость демонов. Я чувствовал недобрую магию, которая истекала от этого места, не менее ясно, чем приближение твари, посланной по нашим следам.

Когда-то ущелье перекрывала стена высотой более пятисот футов, столь широкая, что по ее верху была проложена дорога, на которой могли разъехаться две колесницы. Говорят, демоны сложили стену за одну ночь, но теперь от нее мало что осталось. Вся центральная часть была разрушена, лишь у скал, слева и справа, уцелели два небольших участка. Нам пришлось спешиться и вести лошадей в поводу – местность была очень неровная, вывороченные из стены, полураскрошенные блоки, образовывали внизу настоящие завалы. Время немного пригладило их, принесенная ветром пыль и земля почти превратили груды каменного мусора в обыкновенные холмы… здесь ничего не росло, и я знал, что и внутри крепости мы не увидим ничего живого.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы сумели провести лошадей через завал; мне казалось, что мы ползли, как черепахи, а тварь, которую послали за нами, была уже совсем близко. За стеной – руины, еще большие груды щебня, остатки соединенных между собой строений, некогда представлявших различные сегменты огромного единого комплекса. Быстро темнело – гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Я не знал, что выпивало свет – существо, которое почти догнало нас, или сама аура этого мрачного места. Впереди и справа мы обнаружили достаточно длинный ровный участок и снова забрались в седла.

Отец…

Сначала мне показалось, что я ослышался.

Отец… Отец…

Как тысячи шепотков, сливающихся в единый голос. Я почувствовал пробуждающийся внутри ужас. Не тот, который затмевает разум, – это был ясный, пронзительный, холодный страх, высвечивавший все в настоящем свете. Я понял: каким-то образом цитадель живет своей собственной жизнью, у нее есть мысли – разорванные, бессвязные мысли умирающего, застывшего на границе между жизнью и смертью. Страх вошел в мою грудь, как игла в тело насекомого, пришпиливаемого к листу толстой бумаги; как насекомое, я бездумно боролся с ним, не понимая его природы, но зная – этот страх не мой; каким-то образом он стал моим, но принадлежал не мне. Впрочем, возможно, «страхом» называла это моя человеческая природа, но что такое было это ощущение само по себе, было неведомо мне так же, как насекомому неведом смысл металлической иглы.

Жеребец Эдрика, Светляк, вот-вот был готов понести, только железная воля и мастерство наездника заставляли его идти смирно. Ягодка доставляла мне меньше хлопот – заклятья удерживали ее в моей власти лучше, чем поводья. Несмотря на борьбу со Светляком, Эдрик, кажется, сумел каким-то образом понять, что со мной творится что-то неладно; во всяком случае, во взгляде, брошенном в мою сторону, читался вопрос.