Читать книгу "Этому в школе не учат - Сергей Зверев"

На меня навалились другие неотложные дела. Пришлось срочно ехать в Гомельскую область. Там мы приняли груз с оружием и рацией, а заодно и пару диверсантов, которых сбросили в наши лапы немцы, обманутые очередной радиоигрой.

Чем-то наша работа в последнее время походила на стол заказов. Мы посылали заявку немцам, и те с готовностью присылали людей и товар. Их раций у меня накопилась уже целая коллекция. И многие из них исправно работали, дезориентируя противника.

Когда в кабинете гарнизонного СМЕРШа в Гомеле я допрашивал попавших к нам в ловушку парашютистов, прибежал оперативный сотрудник. Объявил, что меня сей же момент требуют к аппарату ВЧ для сурового разговора с Москвой. И повод для разговора обозначил: сегодня «Термиты» расстреляли машину начальника штаба армии генерал-лейтенанта Лодочникова. Отработали его по той же проверенной схеме — лжезаслон НКВД. Правда, диверсанты действовали немного в стороне от своего привычного ареала обитания, ближе к линии фронта.

Москва была в ярости. Я много чего услышал в свой адрес от заместителя начальника СМЕРШа по связи ВЧ.

Чуть позже мы вместе с начальником Управления контрразведки Второго Белорусского фронта удостоились разноса заместителя командующего фронтом:

— Генералов убивают не на передовой, а в тылу!

— Мы давно работаем по этой диверсионной группе, — пытался оправдываться начальник УКР генерал-лейтенант Едунов. — Она частично уничтожена.

— Уничтожен пока что штаб армии в лице его начальника.

— Мы предпримем все меры.

— Еще немного, и меры предпримут в отношении вас…

Эти диверсии на дорогах стояли поперек горла всем. Два дня спустя на объездной дороге диверсанты расстреляли полковника и майора из тыловиков. Директивы следовать в колоннах по проверенным дорогам ничего не давали. Обязательно находились те, кому нужно было срезать путь, успеть вовремя и вообще плюнуть на вышестоящие указания. И они ломились через леса, где их уже ждали.

Проблему нужно было решать срочно. Мне приходил в голову только один радикальный способ, правда, и он был «вилами на воде писан» и из разряда «повезет — не повезет». В телефонном разговоре Вересов со мной согласился. И даже позаботился о том, чтобы мы получили инструмент рискованной авантюры.

Я и начальник Особого отдела фронта поздней ночью встречали на сортировочной станции под Витебском эшелон с бронетехникой, на котором прибыла и наша посылка из Москвы.

— Вот она, родимая, — сказал я, поглаживая корпус легкового, черного, блестящего, как рояль, «Мерседеса», только что спущенного с платформы.

— Посылка доставлена, — с высоты своего двухметрового роста с усмешкой оглядел нас капитан Трофимов — основная боевая единица нашего отдела. Он выразил желание лично участвовать в операции и прибыл с грузом из Москвы.

— Проедемся к полигону? Испытать-то надо! — азартно воскликнул начальник фронтового УКР.

— Поехали, — кивнул я.

— Тайное оружие. Ха, — хмыкнул генерал.

Глава 8

— Много чести яму копать. Забросайте ветками. У нас и так дел по горло, — велел Курган.

— Не по-людски это. Не по-христиански, — пробурчал стоявший в стороне грузный и вечно угрюмый Артемий.

— А ты и не христианин. И не человек. Ты — слуга вермахта. Существо без собственных желаний и чувств. Желать и чувствовать за вас будут другие. Ваше дело — выполнять.

— Понял, — буркнул Артемий, боец из прибившийся к отряду ячейки подпольного Белорусского краевого войска «Черный кот».

Это войско было создано под крышей марионеточных профашистских белорусских политических движений и германских спецслужб. Хотя на словах его целью декларировалось создание независимого Белорусского государства, на деле это была просто немецкая игрушка для того, чтобы доставить как можно больше неприятностей большевикам на возвращенных ими территориях. Руководил этой шарагой из Варшавы отличившийся в борьбе с партизанами майор сформированного абвером десантного батальона «Дальвитц» Михаил Витушко.

Бойцы «Черного кота» сами любили зверствовать, особенно в отношении большевиков и их сторонников. Но механическая рациональность Кургана пугала даже их. Вот так запросто уложить восемнадцать человек. Даже у видавших виды убийц из бывших полицаев это вызывало ропот. Другим же, наоборот, данный процесс пришелся по душе. Оценили — командир человек серьезный, ему палец в рот не клади.

Кургану было плевать и на тех, и на других. Никогда никого он не жалел — поздно и начинать. От немцев он набрался многого. В том числе и рационального отношения к человеческому материалу, который всего лишь инструмент для достижения целей. Нужный инструмент необходимо содержать в порядке и затачивать. Ненужный — выбрасывать.

Вот и сейчас он списал в утиль восемнадцать человек — целую лесозаготовительную бригаду. Они стали не нужны.

Бригада эта пилила строевой лес в чащах, сплавляя его по реке. Шабашили на свой страх и риск они еще при немцах, продолжали заниматься этим и сейчас. Курган знал о них и до определенного времени не трогал. Имел на них кое-какие виды. И наконец их время пришло. И прошло… Теперь лесорубы лежат на земле, каждого нашла своя пуля, от которой они прятались в лесах всю войну. Но зато они сделали все, что от них требовалось. И внесли свою лепту в борьбе с Советами. Теперь дело за немцами. Эх, только бы все получилось!

— Так, кончай шабаш! — прикрикнул Курган. — Свояк со своими мужиками — за мной. Агафон — ждете здесь и готовите прием.

Время не терпит праздности. Надо работать. Немцы стали чаще сбрасывать оружие, продовольствие. Но в ответ требовали результат. Убийство начштаба армии генерала Лодочникова их порадовало, но им нужны были новые подвиги. Ну что же, будут им подвиги.

Позавчера Свояк с его людьми выдал очередной результат. Правда, грохнули не генерала, а полковника. Но и полковники на дороге не валяются. Они по ним ездят.

Диверсии на дорогах — это, конечно, хорошо. Но далеко не главное. Главное дело делал сам Курган — организовывал плотную разведку по трассам, военным объектам и складам в районе Синеречья.

Когда абвер стал настоятельно требовать работы в этом направлении с ежедневными разведывательными отчетами, он решил, что готовится что-то серьезное. И его отряд будет на острие удара.

Эти подозрения подтвердились, когда из Кенигсберга поступил приказ о подготовке лесного аэродрома для принятия самолета с бойцами группы «Альпийский лев», состоявшей из опытных диверсантов, исключительно немецкой крови.

Видел Курган этих псов войны и раньше. Конечно, их прилично повыбили на Восточном фронте. Но еще остались отдельные хищные экземпляры. Те, что прошли Грецию, Францию, мясорубки русских котлов. Часто они совершали невозможное, выполняя особо важные задания фюрера. На простые дела их не разменивали.