Читать книгу "Рывок к звездам - Юлия Маркова"

Володька порылся у себя в планшете и извлек оттуда несколько прямоугольных листков пластика, которые придвинул в мою сторону.

– А теперь полюбуйтесь, – сказал он, – извлечено из памяти Лиут, которая запомнила их по своему последнему посещению станции.

М-да, кино и немцы… Рослые, под два метра, мускулистые девицы с комплекцией Шварценеггера, особенно в плечевом поясе, из-за перекачанности которого голова у них, как и у их мамаш, торчит немного вперед. Нормальная такая голова, вполне человеческая, без низкого лба и специфического овала лица, как у чистокровных горхинь. Нижняя челюсть тоже была вполне человеческой, с подбородочным выступом и ямочкой. Правда, общее впечатление несколько портил перешедший по наследству с материнской стороны огромный румпель с горбинкой, резко диссонирующий с вполне русскими по виду толстыми косами самых разнообразных светлых оттенков – от платиново-белого до огненно-рыжего.

Все остальные части тел этих девиц тоже были весьма впечатляющими, мускулистыми, накачанными и хорошо видимыми, потому что одежды на этих девицах в их повседневном виде имелся самый минимум и состоял он из сандалий с ремешками, обвивающими икру, широкого наборного металлического пояса из блях, на котором висят: нож, легкое табельное оружие вроде пистолета и разного рода подсумки, наверное, с боекомплектом и нужными по жизни вещами. Также к поясу крепился маленький передник, или даже юбочка до верха бедра с разрезами по бокам, прикрывающая спереди интимное место, а сзади ягодицы. Выше пояса, если не считать кожаных ремней портупеи, бойцовые девицы были полностью обнажены и шиковали огромными грудями полусферической арбузообразной формы и длинными мускулистыми руками, кисти и запястья которых были украшены перчатками с обрезанными пальцами, переходящими в браслеты-напульсники. Ну, чисто скандинавские валькирии, для полного впечатления не хватает только рогатых шлемов, круглых щитов и больших двухсторонних секир. С одной стороны, выглядят охранницы станции весьма угрожающе, а с другой стороны, даже как-то жалко будет убивать такую красоту. На нашей стороне эти девицы тоже смотрелись бы весьма к месту. Это я говорю вам, как специалист.

Насколько я понял пояснения сидевшей рядом со мной аватарки Лиут, в таком полуголом виде полугорхини несли полицейскую службу в причальных секторах и сопровождали разного рода должностных лиц станции – вроде пограничников и таможенников. Тяжелое вооружение и полные доспехи при такой службе как-то и не нужны. Тем более что тропические условия температуры и влажности, которые повсюду устанавливают теплолюбивые эйджел, всех остальных (и в первую очередь крайне массивных горхов и их метисов) вынуждают ходить чуть ли не голышом. Этот одежный минимализм увеличивал наши шансы застать гарнизон станции со спущенными штанами, что было очень хорошо, но меня никак не оставляла мысль о том, чтобы сохранить жизни хотя бы части этих красоток, чтобы впоследствии переманить их на нашу сторону.

– Это исключено, – покачала головой аватарка Лиут, – они все без исключения чипированы еще в раннем возрасте и, по сути, их мышление – это производная от мышления мозга станции. Индивидуальные особенности, конечно, имеются, но в боевой ситуации они подавляются имеющими приоритет командами мозга станции. Ольга, которую я веду, даже под чипом имеет в тысячу раз больше личной свободы, чем эти боевые биороботы в женском обличье, потому что я для нее подруга и любимая старшая сестра, а мозг станции для своих защитниц – это суровый или даже жестокий начальник, беспощадно карающий своих реципиенток за любые ошибки. Иногда эта кара приводит к инсульту, в результате которого реципиентки или умирают, или становятся идиотками, что, по сути, одно и тоже.

– Ну как же их можно карать за ошибки, – спросил я, – если они в любом случае находятся под прямым и непосредственным управлением этого самого мозга станции?

Аватарка Лиут вполне по-человечески пожала плечами.

– Наши эйджел думают иначе, – сказала она, – они отдают приказ, и если его исполнение не привело к требуемым результатам, то, безусловно, виновной в этом будет считаться реципиентка. Поэтому даже если у защитниц станции и возникнет желание перейти на нашу сторону, оно еще в самом зародыше будет подавлено болевыми импульсами. Любое неисполнение приказа будет наказано, даже если в это время защитница будет валяться в отключке после заряда парализатора. И даже оборудование по постановке помех управляющим сигналам, о котором мне как-то рассказывал Кандид, сможет значительно дезорганизовать сопротивление и поможет вам захватить станцию, но не спасет защитниц от наказания, потому что посылаемые на чип болевые импульсы очень трудно заблокировать таким образом.

– Да, – сказал Володька, – мне тоже не по душе убивать тех, кто идет в бой под принуждением, и императрица придерживается того же мнения. Интересно, а что по поводу этой станции может сказать наш дорогой Кандид?

– Про эту конкретную станцию ничего, Ваше Императорское величество, – хмуро сказала материализовавшаяся голограмма, – первый неоримский император Феликс Максимус, чтобы не возиться, приказал своим адмиралам разнести ее на атомы – то есть поступил так, как вы поступать не хотите ни при каких обстоятельствах. Что касается других похожих случаев, могу сказать, что хороший эффект может дать уничтожение или паралич главного управляющего центра. В первом случае получится так, что станция будет висеть на орбите целехонькая, но жизни на ней не будет, ибо злодеи эйджел злостно игнорируют автономное резервирование. Погаснет освещение, прекратят работать механизмы регенерации воздуха и поддержания приемлемой температуры, в трубах остановится вода, а все чипированные (включая и охрану), завязанные на этот управляющий центр, упадут в обморок. В итоге умрут все, кто не сумеет эвакуироваться за те несколько часов, пока на станции еще будет сохраняться комфортная для жизни температура и пригодная атмосфера. Во втором случае управление всеми функциями* станции, в том числе и управление охраной, будет парализовано на срок от двух до шести часов – смотря по тому, какая мощность будет применена и настолько узко удастся сконцентрировать парализующий луч.

Примечание авторов: * Кандид немного ошибается. Функции управления системами жизнеобеспечения завязаны на безусловные рефлексы мозга станции и поэтому в случае утраты им сознания практически не пострадают, только освещение перейдет на экономный аварийный вариант. Вот вооружение, защитные поля и чипированная охрана из хуман-горхских метисок вырубятся в обязательном порядке.

– Второй вариант нам подходит, – сказал Володька, – но только что нам делать потом, когда через положенное время мозг станции очнется от паралича и снова примется оказывать нам сопротивление.

– Чтобы это предотвратить, – ответил Кандид, – нужно будет, воспользовавшись всеобщим параличом, пробраться в цитадель к этому самому центру управления и вручную отключить у него нервные окончания, ведущие к внешним устройствам, в том числе ментальным усилителям, защитным полям и вооружению. Если в управляющей схеме не предусмотрена управляющая свитч-панель, механически блокирующая доступ мозга, то саперную лопатку или ее аналог вроде лазерно-силового резака еще никто не отменял. Хотя я сомневаюсь, что вам придется идти на такие крайности, ибо в отличии от Кораблей, на Станциях «оборудование» главного управляющего центра заменяют достаточно регулярно, потому что срок жизни станции многократно превышает срок эксплуатации корабля, а за это время несколько раз успеет состариться даже законсервированный мозг злодеек-эйджел. Вот такие как мы, саморегулирующиеся и саморемонтирующиеся биоэлектронные искины, могут служить почти вечно. Компания «Una Electronic Corporation», которая спроектировала и произвела набор биоэлектронного оборудования для «Несокрушимого», дает гарантию безаварийного функционирования на срок, сопоставимый со сроком существования Вселенной…