Читать книгу "Священная Римская империя германской нации - Франсис Рапп"

Эта сложная ситуация давала имперской власти больше возможностей, чем в прошлом. Следует признать, что в начале своего правления Вацлав попытался воспользоваться этим положением. Во время подготовки к отъезду в Рим на коронацию он решил отложить этот значительный ход, так как понял, что решающий акт игры развернется в Германии, и он не должен произойти в его отсутствие. В 1381 г. рыцари Львиного союза объявили войну Франкфурту; но им не повезло. Швабский союз городов пришел на помощь Рейнскому союзу. Если бы герцог Леопольд Габсбургский и граф Вюртембергский не вмешались бы, это было бы полным поражением рыцарства, которое и так уже было достаточно потрепано, чтобы за этим последовал распад множества союзов. Король римлян посчитал, что пришло время сделать то, что его отец считал невозможным. Был подписан мирный договор, действие которого распространялось на все королевство. В 1383 г. было создано четыре округа, ответственные лица которых следили за строгим исполнением закона. Города не захотели принять этот закон, так как их союзы объединяли более обширные территории, чем округа, определенные этим Reichslandfrieden. Следовательно, нужно было ввести эти общества в рамки, предусмотренные законом, раздробив их на части. Таким образом, они вновь оказались бы слабыми перед лицом князей. Со своей стороны, они также объединились в «союз вельмож», Herrenbund, что должно было обеспокоить города. Вацлав играл роль сдерживающей силы, а соглашение, заключенное в Гейдельберге в 1384 г. обеими сторонами, успокоило на какое-то время вражду между ними, не урегулировав окончательно разногласия. Победа швейцарцев над австрийскими войсками в Зампахе в 1386 г. показала, что феодальные силы можно разгромить. Города Швабии и Рейнской области полагали, что они будут действовать столь же слаженно, как и швейцарцы. Однако вскоре это заблуждение прошло. Швабы в Дофингене, рейнцы в Вормсе в 1389 г. увидели, что положение их противников было не столь слабым, чтобы им можно было навязать «диктат». Сопротивление городков, расположенных вблизи Боденского озера императорскому указу в 1389 г. было настолько стойким, что пришлось пересмотреть планы. Тем не менее союзы городов продолжали распадаться. По крайней мере, было запрещено считать горожанами торговцев, проживающих в предместьях (Pfahlbürger), а комиссия, назначенная следить за выполнением условий мирного договора, состояла из противников городов. Рост политического значения городов империи был остановлен; он более не возобновлялся.

Вацлав не воспользовался новой ситуацией. Ослабление одной из противоборствующих сил позволило бы полностью сыграть роль правителя, чье предназначение состоит в том, чтобы сглаживать пути, но он был больше неспособен справляться со своей ролью с необходимой настойчивостью и сдержанностью. Его пороки росли; он выходил из состояния апатии, только чтобы совершать опрометчивые поступки. Только Богемия привлекала его внимание, но из-за своего грубого поведения он прослыл там тираном. Казнь Яна Непомука, викария архиепископа Пражского, противостоявшего ему, послужила началом мятежа чешского дворянства, сумевшего захватить его в плен в 1394 г. Он был освобожден только по просьбе немецких князей. Но Вацлав не интересовался больше империей. Не заботясь более о сохранении общественного мира, он угождал руководителям общества Schlegler, которое возникло в результате междоусобных войн. Он не стремился больше защищать честь и интересы империи за ее пределами или в своих маркграфствах.

У Вацлава не было сил противостоять расколу, которому не смог помешать его отец; но его непостоянство вызвало недоверие «урбанистов», почитателей папы Римского, и тем более не позволило завоевать симпатии «климантистов», сторонников папы Авиньонского. В ходе тайных переговоров все громче звучали обвинения в его сторону в том, что он собирался превратить империю в наследственную монархию, что должно было обеспокоить выборщиков. Тевтонцы, терпящие серьезные притеснения от Ягайло, правителя Польши и Литвы, не могли рассчитывать на поддержку Вацлава, который сблизился с их противником. Римский король не возражал, когда на западе в 1390 г. герцогиня Брабантская и Лимбургская назначила Филиппа Смелого своим преемником. Однако обширные владения, которые собирался создать герцог Бургундский, захватывали территорию империи, а центр их исполнительных органов оказывался во Франции в Дижоне. Наконец, в Италии, где герцог Анжуйский захватил Геную, Вацлав счел уместным в 1395 г. возвести Висконти в ранг принца империи, заплатив 100 000 флоринов за его продвижение, которое немцы посчитали возмутительным.

Когда двор Праги превратился в театр насилия и убийств, которые Вацлав и не старался пресечь, многие князья посчитали, что настало время низложить его. Итак, уже в течение нескольких лет пфальцграф Рупрехт плел интриги, убежденный, что у него есть задатки правителя. Не без труда ему удалось добиться, чтобы один из его сторонников, Нассау, был избран архиепископом Майнцским; он сумел заручиться поддержкой двух других церковных выборщиков. Четырех голосов, включая его, было достаточно, чтобы обеспечить победу. Но нужно было еще освободить трон! В 1397 г. князья составили перечень обвинений Вацлаву, который на этот раз приехал во Франкфурт, где состоялся съезд князей. Король не принял это в расчет; он даже отправился в Реймс, где под воздействием герцога Орлеанского заключил договор о дружбе с Францией. Это было уже слишком; князья, собравшись в Боппарде в 1399 г. составили список возможных кандидатур, но выбор был предрешен: они твердо вознамерились избрать пфальцграфа; герцог Саксонский, фигурировавший в списке кандидатов, не стал даже беспокоиться. Следовательно, чтобы низложить Вацлава, виновного в пренебрежении как внутренними, так и внешними делами империи и в убийстве «прелатов, священников, а также других честных людей», было достаточно трех выборщиков из Трира, Кельна и Майнца, помимо самого Рупрехта. Последний, разумеется, собрал четыре голоса, которых требовала Золотая булла. 21 августа 1400 г. Вацлав, узнавший о случившемся и полностью подавленный известием, смог лишь воскликнуть: «Что теперь делать?»

Рупрехт (1400–1410)

Рупрехт был зрелым человеком. Он не пренебрегал задачами государственного деятеля. В его владении находились земли, хотя и намного меньшие, чем у Люксембургов, но все-таки довольно значительные. Он заботливо управлял ими. Доходы намного превосходили то, что приносил остаток императорского имущества. Часть их давали дорожные пошлины на Рейне, другую — налог на железные рудники Верхнего Пфальца: всего 50 000 флоринов. Этого было недостаточно для ведения образа жизни, приличествующего правителю. Необходимые средства давали также горожане Нюрнберга, с которыми Рупрехт поддерживал превосходные отношения и которые почитали за честь принимать его у себя. Но имел ли пфальцграф преимущества, чтобы отвечать чаяниям выборщиков? Они попросили его возродить престиж империи, который был утрачен при Вацлаве. Первостепенной задачей, по их мнению, было искоренение последствий раскола — миссия, которую был обязан выполнять король римлян, защитник Святой Церкви.

Действия Рупрехта далеко не соответствовали их ожиданиям. Он решил вначале призывать к порядку Висконти, стремившегося прибрать к рукам самые богатые земли «императорского сада». Без денег, которые ему дали флорентийцы, заклятые враги миланцев, король не мог отправиться в путь. Поскольку ему не улыбнулась удача в его первом же бою при Брешии, Флоренция сочла, что давать ему деньги еще раз значило потерять свое золото. Если бы венецианцы не дали ему 4000 дукатов, бедный Рупрехт не смог бы вернуться. На севере Альп брат Карла VI Людовик Орлеанский, чтобы воспрепятствовать своему сопернику Иоанну Бесстрашному, герцогу Бургундии, вознамерился завладеть теми же землями, что и он. Он купил Люксембург; положил глаз на Туль и Верден, ожидая случая захватить их. Он бы обвел вокруг пальца маркграфа Баденского, если бы Рупрехт вовремя не вмешался. Под двойным прессингом Людовика Орлеанского и Иоанна Бесстрашного западная часть империи, казалось, должна была распасться. Именно наемники Иоанна в 1407 г. освободили Римского короля от Людовика. Заботы правителя облегчились только с одной стороны. Внутри государства даже города, которые изначально его поддерживали, отвернулись от него, так как его внешняя политика, на которую шли их налоги, не стоила, по их мнению, требуемых жертв. Союз Marbacher Bund объединил недовольных; Рупрехту с грехом пополам удалось их нейтрализовать. Но когда кардиналы обеих партий, проявив инициативу, решили созвать в 1408 г. церковный собор в Пизе для того, чтобы уменьшить раскол, длящийся уже тридцать лет, Рупрехт упрямо оставался верен папе римскому, который, однако, совсем недавно медлил с признанием законности его выборов. Надежда, вызванная в империи созывом пизанского собора, была столь большой, что число приверженцев папы, назначенного отцами церкви, увеличилось. Итак, Рупрехт, который должен был преодолеть разрыв, казалось, игнорировал тех, кто к этому стремился, все более отдаляясь от них. Архиепископ Майнцский, способствовавший его избранию, восстановил коалицию, однако смерть Рупрехта, наступившая 18 мая 1410 г., не позволила ему разделить судьбу Вацлава.