Читать книгу "S-T-I-K-S. Вальтер - Денис Владимиров"

– А кваз – это кто?

– Человек мутирует, становится по внешнему виду чисто зараженный, но ум сохраняется прежний. Гибнут они часто, особенно если промышляют рейдерством. Так как первая реакция любого, кто видит, – огонь на поражение. Поэтому чаще стараются в стабах сидеть. Сила у них немереная, реакция отменная, в общем, порой такие кадры встречаются, та же элита, только человек разумный. Увидишь еще.

– Такой вопрос возник: мысли ты читать не умеешь, как тогда понял, что я не крестник Цемента?

– Имя тебя сразу выдало. Жаба, Дохлик, Ухонос, Мундень, Сало, Какабяка, Люля-Кебаб, который стал просто Люлей, – вот это далеко не все, но имена Цемента, которые он раздавал своим крестникам. И тут – Вальтер. Поэтому все к тебе и отнеслись очень подозрительно, дело ведь не только в том, что Шпуня наговорил, он тоже одно с другим связать может, – вот и прокол, который абсолютно от меня не зависел. Хотя сейчас все получается как нельзя лучше, Цемент оказался муром, да еще и отмороженным, всех продал, всех обманул. Есть еще Постигающие, но проблемы будем решать по мере их поступления.

– Ну, это я уже говорил – от Валерий…

– Помолчи! – выдохнул Третьяк. – Первое правило: никогда не надо упоминать своего старого имени! Ты – Вальтер! Нет… Не так… Совсем не так… Короче, извиняй за резкость, но примета, когда цепляешься за старое, очень и очень плохая, некоторые могут и свинцом накормить. Так как ты не только к себе беду кличешь, но и на остальных ее призываешь. Понял?

Я кивнул. Хоть и не верил во все суеверия, религии и прочие проявления потусторонних сил или Божественной воли, но так уж повелось, что никому не отказывал в их праве верить во что угодно. При этом мне абсолютно безразличен воинствующий атеизм, тоже одна из форм религии, которая имеет своих пророков и адептов. И у меня всегда хватало ума не пытаться объяснить свое видение мира и доказать всем во что бы то ни стало, что мой оппонент, мягко говоря, заблуждается в своих убеждениях о Боге или сверхъестественном, а если использовать более нелестные эпитеты, у него засран мозг. Моя жизнь – это моя жизнь. Точно так же как внутренняя шкала ценностей «хорошо – плохо» сформирована в результате опять же моей, а не чьей-нибудь жизни, моего, а не чьего-нибудь опыта. Поэтому их ценности, их вера – результат их жизни, воспитания, образования, круга близких и знакомых, пропаганды, контрпропаганды и прочего, прочего, прочего. И да, я не борюсь с обществом, так как человек – существо социальное, со всеми плюсами и минусами данного феномена. Действую в общем русле, преследуя свои корыстные или нет интересы, и когда они идут вразрез с общественными устоями, тогда поступаю, как того требует момент. Просто из упрямства и желания показать, что я такой весь Байрон, я никогда не буду обострять.

– Тут еще одна проблемка нарисовалась: раз он тебя не крестил, значит, ты самозванец. Но это ладно, с этим можно разобраться, есть и другое. Говоря о Цементе как о «крестном», ты автоматически часть его дерьма забираешь себе. Яблоко от яблони недалеко падает, а рыбак рыбака видит издалека. То есть у поганого муровского крестного никак не может быть порядочного крестника. Редкие исключения, как в любом другом правиле, только его подчеркивают. Это ясно? Скажу так: все, кого я знаю из крестников Цемента, полностью отвечают своим прозвищам. Мелкие, вороватые, жадные, садисты и не без придури в голове. Хипстерня, короче! Так что правило наше работает. Поэтому нужно что-то делать.

– Не буду упоминать его как крестного, да и все.

– Не выйдет. Сейчас мы вернемся, нас тут уже девятнадцать рыл вместе с тобой. Думаешь, информация не уйдет на сторону? Ладно, черт с ним, докажешь всем, и наши слова много стоят, что ты порядочный. Но стоит тебе оступиться, припомнят все, и Цемента в первую очередь. Кроме этого, ты не забыл, что сейчас начнется такой бардак в поисках сокровищ злодея, что всех, кто так или иначе был знаком с этой падалью, будут стараться разговорить, ну а ты получаешься последний крестник? Карта опять же…

Я не выдержал и рассмеялся. Мне действительно было смешно и одновременно даже как-то трогательно от такой наивности, детской, незамутненной. С другой стороны, – и страшно. Но и смешно.

– Ты чего?

– Да сам подумай. Карта… Представь, ты не двадцать патронов прячешь, а чемодан жемчуга. Нужна ли тебе отметка на карте, чтобы запомнить место? А может быть, как в «Острове сокровищ», еще и подробная инструкция?

– Не дурнее тебя. Вот только здравый смысл тут вряд ли поможет, потому что, когда речь идет по-земному о сумме, даже не знаю, в полмиллиарда долларов минимум, разум отключается у всех. Ты вечером шепотки даже среди наших по углам послушай, уже не до смеха будет. И вряд ли ты так же логично сможешь им что-то объяснить, и даже если не скажешь ничего под пытками, всегда можно воспользоваться мозголомом. Сто горошин – одна таблетка. Фигня по сравнению с чемоданом жемчуга. Не так ли? Какая тебе будет разница, знаешь ты что-то или не знаешь, если будешь либо овощем, либо трупом? Уже не смешно? Сейчас еще кто-нибудь болтливый дойдет до того, что ты Цемента грохнул, чтобы сокровищами завладеть, и точно знаешь, где они находятся. Представляешь, как тебе кишки будут наматывать? А ведь в Остроге не отсидишься, да и там тоже спрос-то основной с приезжих идет, а граждане занимаются своими делами. Цемент, кстати, был гражданин. Это ты понимаешь?

Я только пожал плечами.

– Ладно, покури вон. Скоро выдвигаться будем. Через минут пять-десять обязательно ко мне подходи. И кстати, говори всем любопытным, что с элиты была одна черная жемчужина, которую ты отдал на хранение мне, как и гороха и споранов, убавь количество вдвое, тоже мне отдал. Понял?

Сказал он и, не дожидаясь ответа, резко вышел, лицо у него было донельзя задумчивым, а еще в глазах было выражение некой злой решимости. Неспешно покурил, обдумывая все сказанное, вновь прокручивая в голове реплики. Вроде бы нигде не прокололся. Но… С тем же Цементом как вышло, такая вроде бы мелочь, связанная с именами, которую я никак не мог знать. На ней и погорел сразу. Хотя тоже там говорил только правду. Чертовы ментаты на мою голову! Сейчас неизвестно, что еще надумает. Вдруг выяснится, что, может, как-то почувствовал, что пусть я говорил и правду, но отнюдь не всю. А рассказывать мне о знании получения жемчуга в лабораторных условиях – это все равно что сразу под гильотину голову сунуть. Ожидая, что ее лезвие сломается о мою шею. Опять поганые кошки заскребли на душе. Достал наследство от Бармалея, принялся разглядывать. Гладкая поверхность, никаких знаков, чуть теплый. Идеальный черный квадрат. Прислушался сам к себе – нет, не вопила чуйка, ничего. Надел на шею.

Спустился, вышел, обогнув памятник, увидел толпу. Фактически все собрались вокруг Гранита, который призывно помахал мне рукой. Рейдеры смотрели на меня как-то настороженно или как? Зато в глазах командира была злость, он кусал губы и играл желваками, заложил руки за спину, покачиваясь с пяток на носки. Похоже, ничего хорошего для меня. Сдал меня Третьяк или почуял что-то, как я и думал. Жизни вроде бы спас, «должок», да не верю уже в этом Улье никому. Верю же я в свою интуицию, а она просто кричала об опасности. С трудом сдерживал себя, чтобы не схватить автомат на изготовку или не выхватить гранату.