Читать книгу "Палестина до древних евреев - Эммануэль Анати"

Амориты играют важную роль в египетских, месопотамских и хеттских источниках, и они сохранили свое значение до железного века. Саргон отправился покорять народ амурру незадолго до того, как уже упомянутые кочевники впервые вторглись в Иорданию и Негев, принеся в плодородные районы Палестины элементы новой культуры. Вполне возможно, что все эти этнические движения и политические акции как-то связаны друг с другом.

Мы не знаем, были ли различные группы людей, получившие название аморитов, единым народом, но вполне вероятно, что они входили в племена, которые были вынуждены покинуть свою родину и осели, таким образом, в Палестине. Некоторые из них поселились рядом с местными народами, а другие через некоторое время покинули страну.

В этот период были построены последние палестинские мегалитические сооружения. В Баб-эд-Дра, Адере, Ладжуне, в Иордании и в различных частях Негева пришельцы сооружали грубые мегалиты, менгиры (стоящие камни), которые назывались «массебы», и небольшие цистовые гробницы, окруженные каменными каирнами.

В этот период (в конце 3-го тысячелетия до н. э.) в плодородных регионах сооружались также целые ряды менгиров. В Гезере их вообще поставили в самом центре города. В Угарите, расположенном в Сирии, они стояли в храме Дагона, покровителя моря, а в Ашшуре поле менгиров находилось за городской чертой. Однако каирны сооружали только в пустыне. Эти мегалитические памятники по размаху нельзя даже сравнивать с дольменами Голана и Башана или с энеолитическими цистовыми гробницами Адейма, но, вероятно, эти памятники как-то связаны друг с другом. Возможно, более поздние из них были связаны с очередным этапом развития ранних.

Менгиры были найдены в различных частях Иордании, но их всегда обнаруживают неподалеку от погребений. Очевидно, они были как-то связаны с культом мертвых или с поминанием покойных, но, конечно, это было не единственным их предназначением. О них часто говорится в Библии, а их возведение входило в религиозную практику еврейских патриархов. Иаков, когда «пробудился от сна своего и сказал: «Истинно Господь присутствует на месте сем, а я не знал… И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником; и возлил елей на верх его» (Быт., 28: 16–18).

Эти менгиры должны были стать символом заключения договора между Иаковом и Лаваном. Эта часть источника очень важна, так как в ней говорится о том, что далеко не каждый мегалит сооружался из религиозных соображений: «И взял Иаков камень, и поставил его памятником. И сказал Иаков родственникам своим: наберите камней. Они взяли камни, и сделали холм; и ели там на холме» (Быт., 31: 45–46). С помощью этой церемониальной трапезы был ратифицирован договор между Иаковом и Лаваном, и снова воцарилась дружба. Это место стало называться Галаад, или «каирн свидетельства».

Проанализировав это свидетельство Библии, можно сделать вывод о том, что подобные каирны и менгиры во время еврейских патриархов использовались довольно часто, и, должно быть, их сооружали многие обитатели засушливых регионов. Интересно отметить, что они появились в начале 2-го тысячелетия до н. э., сразу после того, как семитская династия Саргонидов основала Аккадскую империю, а еврейские патриархи, очевидно, впервые появились в Палестине.

Полукочевые племена не долго жили в засушливых районах Палестины. Затем многие из них исчезли оттуда так же неожиданно, как и появились.

Уильям Олбрайт отнес к этому периоду две интересные стелы, найденные в Иордании. Одна из них была обнаружена в Шихане, и на ней рельефно изображен воин с копьем в руках, прическа которого очень похожа на те, что были у изображенных в Бени-Хасане азиатов. Вторая обнаружена в Аль-Балуа, причем в начале железного века ее вторично использовали, но первоначальная надпись сохранилась.

У каждого народа, жившего в плодородных регионах, были свои погребальные обряды и разновидности поселений. Но практически все эти сообщества придавали большое значение культу мертвых. Для этого периода характерны различные виды одиночных и реже – коллективных погребений. Кэтлин Кеньон попыталась соотнести виды погребений и материальной культуры с каким-либо народом, проживавшим на этой территории. Эти люди относились к захоронениям намного более внимательно, чем к поселениям, и, очевидно, затрачивали на их организацию много энергии, применяя все свои конструкторские способности. Я раскопал некрополь в Хацорее, относящийся к этому периоду. Там я выделил по крайней мере три типа шахтовых могил. Некоторые из них имели обычную форму – очень глубокая узкая шахта вела в практически овальную погребальную камеру. Другие были выкопаны очень аккуратно, широкой яме и погребальной камере старались придать квадратную форму. Среди найденной керамики на этом некрополе, как и на других погребальных памятниках Палестины того же времени, превалируют маленькие кувшины с носиками, сильно напоминающие современные чайники. Некоторые из этих сосудов были краснолощеными, благодаря чему они очень похожи на северомесопотамскую керамику периода Саргонидов.

Знания о материальной культуре жителей того времени мы получаем, в основном изучая некрополи. Поселения в то время были намного более примитивными и менее стабильными, чем раньше. Культурный слой высотой более 2 метров до строительства первых домов был сосредоточен в яме, население Лахиша обитало в пещерах, в Телль-Бейт-Мирсиме Олбрайт обнаружил селище с крайне примитивными постройками, а основные находки из Мегиддо, Телль-эль-Аджуля и других памятников были сделаны на некрополях.

Одна из поздних культур этого периода (конца XX–XIX в. до н. э.) была намного более развитой, чем описанные выше. Ее носители пришли в Палестину вдоль (или по границе) плодородной прибрежной полосы и поселились, судя по всему, в городе Хама, расположенном на Оронте, и в других частях северной Сирии, а затем уже попали в Палестину. Для этой культуры характерно изготовление чашевидных сосудов, за что археологи дали ей не очень удачное название «чашевидной индустрии». В Палестине, в отличие от Сирии, где она представлена в чистом виде, она смешалась с другими культурами. Следовательно, определить, попала ли она в Палестину в результате крупных этнических передвижений, мы не можем. Однако в инвентаре нескольких могил были найдены артефакты, принадлежащие только к этой индустрии, а это свидетельствует о том, что обнаруженные там предметы представляют собой е просто привозные товары, – вероятно, носители традиционной «чашевидной» культуры действительно жили здесь.

Хотя переходный период известен нам по раскопкам на многих памятниках, типы характерной для него материальной культуры настолько разнообразны, что восстановить последовательность его фаз практически невозможно.

С полной уверенностью можно сказать лишь следующее: в Палестине тогда жили различные народы, делавшие разные типы керамики. Они периодически вступали в контакты и передавали друг другу опыт изготовления сосудов и других артефактов.