Читать книгу "Мы из Бреста. Путь на запад - Вячеслав Сизов"

Утром 24 января 1943 года началось наступление 60-й армии генерал-майора Черняховского. И хотя боевые действия продолжались до 2 февраля, уже утром 25 января на балконе гостиницы «Воронеж»[159] бойцы 60-й армии водрузили символическое Красное знамя освобождения. На Воронежском направлении было уничтожено 25 немецких дивизий, более 75 тысяч солдат и офицеров сдались в плен.

На сегодняшний день в результате наступления Воронежского, Сталинградского и Донского фронтов в районе Острогожска и Россоши было окружено и ликвидировано более тринадцати дивизий противника. Количество только пленных венгров из состава 2-й венгерской армии на нашем участке фронта составило более 105 тысяч солдат и офицеров.

В плен вместе со своими штабами попали командиры итальянских дивизий Альпийского корпуса – «Кунеэнзе», «Юлия» и «Винченца». Из 55-тысячного корпуса итальянского Альпийского корпуса из окружения смогли вырваться не более 6000 человек.

К сожалению, значительная часть соединений 6-й полевой армии, державшихся на второй линии обороны, смогла отойти и соединиться с немецкими войсками, держащими оборону в районе Воронеж – Касторское – Старый Оскол.

По данным разведки, сейчас в «Воронежском выступе» оборонялось до 12 дивизий группы армий «Б». Из них на северном участке действовали 8 дивизий 6-й полевой армии, а на южном – отошедшие дивизии группы «Зиберт». Все эти дивизии развернуты в первом эшелоне. Общая численность войск противника на этом участке фронта составляет примерно 125 тыс. солдат и офицеров, 2100 орудий и минометов, 65 танков. Авиационная группировка насчитывает около 300 самолетов. Тем не менее их теснили и планомерно уничтожали.

Брянский фронт в результате ожесточенных боев наконец-то освободил жд станцию Кантемировка и город Курск[160]. Его войска продолжали бои за Старый Оскол и Мценск. Рвались на Дмитров – Орловский и Обоянь.

На Харьковском направлении войска Донского фронта, усиленные армиями Сталинградского фронта, 9 февраля освободили Белгород и продвигались к Харькову, отражая при этом ожесточенные атаки Манштейна, стремящегося прорвать внешнее кольцо окружения 6-й полевой армии. Но по словам «операторов», опасаться прорыва фронта не стоило. Наши механизированные, танковые и противотанковые части успешно выбивали у Манштейна ударные силы. Не помогли ему проломить нашу оборону новые модификации танков и самоходных орудий, массово поступившие в части 4-й танковой армии, а также свежие резервы, прибывшие из Западной Европы. По данным разведки, только за один месяц с конца декабря 1942 года до конца января этого года немцы перебросили на советско-германский фронт из Франции, Голландии и самой Германии 27 дивизий, в том числе 5 танковых.

На остальных фронтах тоже шли упорные и ожесточенные бои.

Северо-Кавказский фронт безуспешно пытался прорвать «Голубую линию» 17-й полевой армии на Кубани. Клейст, выведя свою 1-ю танковую армию под Ростов, усилил обороняющиеся там части 4-й румынской армии, остановил наступление нашего Юго-Западного фронта на этом направлении. Примерно то же самое было и с Крымом.

Крымский и Керченский фронты медленно с тяжелыми боями продвигались к Перекопу, где, отражая атаки немецкой ОГ «Крым», истекал кровью наш десант.

В Белоруссии шли тяжелые позиционные бои примерно там же, что и раньше. Немцы особо не лезли в глушь лесов и «партизанского края», старались обеспечить в первую очередь безопасность стратегических магистралей снабжения и оборону крупных гарнизонов.

2-й Белорусский фронт[161] дрался за «Суражские ворота», Городок, Полоцк и Великие Луки. ГА «Центр», получив подкрепления с Запада, вновь пыталась срезать «Суражский выступ». Пока безуспешно.

1-й Прибалтийский[162] и Северо-западный фронты[163] наступали на Остров и Псков.

2-й Прибалтийский[164] рвал оборону ГА «Север» в районе Луги. Ленинградский и Карельский фронты прорвали оборону врага и наступали на Петрозаводск.

Ознакомившись с обстановкой на фронтах, мне стало понятно, почему нас отводят на переформирование до полного уничтожения «котла» и отражения удара Манштейна: началась подготовка нашего весенне-летнего наступления. Так что нечего тут сидеть и ждать милостей от начальства, пора собираться в путь. Тем более что вагоны под остатки бригады заказаны, а собраться не так уж и сложно.

Хуже всего то, что всех своих раненых мы с собой забрать не сможем. Пути не выдержат. Поэтому тяжелых придется оставить в Алексеевке и передать в армейский госпиталь. Надеюсь, что они нас по «дороге на запад» еще нагонят.

Глава 34

В Воронеже

Камни, груды щебня,

развалин мрачные хребты,

разбитых стен косые гребни.

…Глядит хозяйкою луна

из окон выжженного дома.

Бьет ветер в жесть. И ночь полна

железного глухого грома.

Здесь света нет и нет тепла —

твой город темен и печален.

И полночь на плечи легла

безмерной тяжестью развалин.

Константин Гусев

Железнодорожные пути за время боев были разбиты. Тут и немцы, и наши партизаны постарались. После того как враг был загнан в кольцо, наши первым делом взялись за восстановление жд сообщения.

Ремонтные работы еще продолжались, но поезда пусть и медленно, но, главное, ходили. На каждой станции долго выстаивали, пропуская встречные. В Воронеже целый день простояли.

Чтобы мы «не скучали», политуправление фронта организовало ознакомительную поездку по городу, чтобы мы своими глазами увидели масштаб сражения и нашей победы. Даже транспорт предоставили. В качестве проводника выступал старший политрук из политотдела 60-й армии. В поездку направился весь старший комсостав бригады. Собрались быстро. Перспектива провести целый день в теплушке никого не прельщала, а тут хоть какая-то смена обстановки.

Наш автобус медленно продвигался по расчищенным от битой боевой техники и кирпича, трупов улицам Воронежа. Что сказать – не было города как такового – одни развалины. Жилой фонд был разрушен на 96 %, трамвайные пути и линии электропередач уничтожены, коммуникации не функционировали. Исторический центр города с его деревянными постройками сгорел во время бомбежек, каменные и кирпичные здания, заводские цеха превратились в руины, укрепленные для обороны. Взрывами были уничтожены музеи, церкви, дворец пионеров, здания административного назначения. Все ценности, оставленные в городе, были вывезены на запад, в том числе бронзовый памятник Петру 1 и Ленину. На улицах города, в парках, в домах, в подвалах фашисты оставили тысячи мин. Передвигаться можно было лишь по тропинкам, проложенным по снегу саперами. Только за первые 10 дней после освобождения города было обезврежено 580 противотанковых и 816 противопехотных мин[165].