Читать книгу "Имя для Лис - Ли Виксен"

– Ты собирался мне когда-нибудь об этом рассказать? – прошептала я.

– Конечно нет, Войя тебя раздери. Это мой позор и моя боль! Женщина, которую я любил без памяти, вышла замуж за другого и выставила меня из моего же легиона. Какой мужчина будет рассказывать о таком унижении? Что бы это, а-штаа, изменило?

Атос был кругом прав. И насчет моих секретов, чуть менее тайных, чем мне казалось, и насчет моей собственной лжи в легионе. Но самое важное, что сейчас Атос искренне говорил о своих переживаниях. Во всей этой круговерти я забыла о чувствах моего друга.

– Прости, – шепотом произнесла я, не глядя на него.

– Не слышу, – пророкотал Атос.

– Прости. Прости! Мне просто показалось, что эта ложь обесценивает все. От самого начала моего путешествия до конца. Как будто она превратила нашу дружбу в мыльный пузырь.

– Вот дура.

Атос вдруг схватил меня и зажал голову между локтем и боком, после чего начал яростно ворошить мои волосы, как бывало, когда мы путешествовали к своей первой башне.

– Наша дружба прочнее гранита Острога. Она крепче твоего корундового меча. Это единственная проклятая вещь, в которой я уверен посреди этой войны. И вместо того, чтобы воображать ее мыльным пузырем, лучше бы ты за нее держалась, как это делаю я.

Я попыталась вырваться, но Атос лишь усилил хватку, видимо, пытаясь превратить волосы на моей голове в воронье гнездо. Поняв тщетность своих попыток, я просто обняла друга, уткнувшись лбом ему в бок. И вдруг поняла, что именно он хотел сказать мне. Наша дружба была нашим Уделом. Самым защищенным и теплым местом на свете, в котором никогда не менялась погода. Подобно Уделу Мрака или Света, наша дружба путешествовала с нами по дорогам и каждый день защищала нас от неверия, измен и предательства.

– Так это и есть настоящий Лисий чертог, – прошептала я, еще крепче обнимая Атоса. – Мой чертог.

Имя тринадцатое: Ирэне

Возвращаться тем же путем, которым мы шли к Острогу, было нельзя. Кармак пал, и, скорее всего, все окрестные поселения также оказались во власти проклятого народа. Уйти восточнее мы тоже не могли: по дороге на север мы поднимались по Иолитовым тропам, и это был единственный путь на востоке до Ярвелла, не считая Врат Ремира. А сунуться туда сейчас было бы чистым самоубийством.

Поэтому мы дружно решили, что оставим Кармак по левую руку, покинем пределы страны и пройдем по кромке трех приграничных государств Тилля, Заокраины и Края. Я мрачно пошутила, что в какой бы стране мы ни нарвались на местных жителей, у меня в отряде всегда найдется его соплеменник, разговаривающий с аборигеном на одном языке.

Все сложилось на удивление удачно. Мы вышли к пограничному посту Тилля, и вместо того, чтобы задержать нас или попросту послать подальше, радушные солдаты отогрели нас и накормили. И это был не просто жест милосердия. Несмотря на то, что Тилль отказал моей стране в воинской помощи, солдатам дали четкий указ: посильно помогать беженцам, если таковые объявятся, и оказывать малые услуги военачальникам Королевства. А Секиру и ее статус по ту сторону границы здесь знали хорошо.

От щедрот нам дали трех лошадей, теплые пихоры, вдоволь сусликового мяса, мешок ямса для запекания в костре и огромную флягу с тилльским самогоном вараком. Солдаты также указали тропу, которой пользовались купцы и контрабандисты всех мастей, когда хотели попасть в Тилль, минуя Королевство. Ее прозвали Заокраинский серп, хотя по бывшей стране ока она тянулась едва ли пару километров. На юге дорога упиралась в столицу Края, но если свернуть раньше, то можно было легко попасть в Ярвелл, – так сказали солдаты.

И мы двинулись в путь, укутавшись в пихоры и пустив лошадей по тонкому слою снега. Навстречу нам почти не попадалось людей, хотя в прошлые годы тропа пользовалась популярностью. Даже контрабандисты замерли, ожидая исхода того, что творилось в Королевстве. Редкие путники проходили мимо, опустив глаза.

На пятый день пути я увидела впереди темное пятно, слишком маленькое, чтобы быть человеком. Надо признать, что мой дефект, мешавший мне лучше разглядывать картину боя, стал почти незаметен для меня в обычной жизни.

Когда мы приблизились, я поняла, что на снегу перед нами стоит кот. Зверь в пышной серой шубке зябко переступал с лапы на лапу. Я спешилась, ожидая, что найду на шее почтальона последнее письмо Мастоса, – но с ошейника сиротливо свисали обрывки знакомой желтой бумаги. Кто-то перехватил послание раньше. Кот, видимо, чудом уцелел – но замерз, продрог и выглядел так, будто с минуты на минуту свалится в снег.

Я проворчала себе под нос, что Мастос мог бы и сам доставлять письма, раз он такой умник, и, подхватив безвольного кота, засунула его за пазуху.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил Атос.

– Теперь у нас есть кот, – мрачно ответила я, садясь на лошадь.

Крайниец посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и поинтересовался:

– Ты шутишь, что ли?

– Я назову его Лорд Мерзлые Лапки.

– Тебе не кажется, что здесь не самые подходящие время и место, чтобы подбирать животных?

Кот высунул круглую толстощекую голову из-под моей пихоры и с презрением, свойственным только кошкам, взглянул на Атоса.

– И что, мне бросить его умирать? – спросила я, пуская лошадь вперед. – Скольких людей я не спасла? Скольких еще не спасу? Можно я хотя бы позабочусь о замерзшем коте? Сделаю то, что в моих силах здесь и сейчас.

– Убирать за своим котом будешь сама! – крикнул мне в спину Атос. – И кормить тоже. И если он сдохнет…

– Не слушай его, Мерзлые Лапки, это плохой, злой крайниец. Если он будет ругаться, мы пустим его на колбасу и поужинаем ей, – сказала я коту, и тот заурчал где-то внутри меховой пихоры.

* * *

Мы двигались намного быстрее, чем по дороге на север. С нами не было раненых, нам не приходилось бросать лошадей. Все, что нас задерживало, – отдых, который надо было дать коням, да свой собственный сон. Лошадки с тилльского поста были, подобно всем ездовым животным этой страны, мощными, приземистыми, с толстыми ногами, которые не могла поранить даже твердая корка наста.

Впрочем, уже через неделю метель прекратилась. Мы сместились на юг и вышли на заокраинскую землю. Я ожидала каких-нибудь внешних признаков того, что мы ступаем на облученную землю: выжженной травы, почерневшей до золы земли, пустоши. Но нет – если бы не Извель, поглядывавшая изредка в карту, мы бы и не узнали, что уже пересекли границу ее родной страны. Когда заокраинка вглядывалась в глубь земель, которые некогда принадлежали ее народу, в ее взгляде читалась тоска.

– Скучаешь? – спросила я. – Хотела бы когда-нибудь вернуться? Атос ведь рассказал тебе, что в Ирбисе теперь нет облучающей магии. Ты можешь привести своих людей туда, укрыться от проклятого народа на родной земле. Найти Эшема и сбежать сюда. Разве ты не думала об этом?