Читать книгу "Жмых. Роман - Наталья Елизарова"

— Я не потерплю, чтобы мной командовала баба…

— Если решишь остаться на фазенде, я незамедлительно уеду в Рио, даю слово. Никто не будет тобой командовать, ты сам будешь вести хозяйство. Меня интересуют только деньги за собранный урожай. И ничего больше!.. Так, когда ты сможешь начать работу?

Он опустил глаза.

— Сегодня…

Я усмехнулась — этого ответа и следовало ожидать… А поднял столько шуму…

…Вода спала, оставив грязный серый налёт на стволах деревьев и стенах домов. Понадобилось несколько месяцев, чтобы расчистить затопленную территорию от завалов и отстроить всё заново. Впрочем, мои работники не унывали и с энтузиазмом принялись возводить новые жилища на месте разрушенных: я щедро выдала каждой пострадавшей семье по-новому кредиту. Батраки ликовали, как дети, и называли меня благодетельницей. А «Банк Антонелли» в очередной раз увеличил прибыль.

Оставив фазенду на попечение нового управляющего, я смогла наконец-то вернуться в Рио к моим «паршивым банкнотам». Кроме них меня, действительно, давно уже ничто не волновало. Разве что золотые слитки…

Они хлынули во все филиалы банка примерно за два года до окончания войны. Я беспрепятственно заводила для своих партнёров из Германии золотые и валютные счета, а те, в свою очередь, оставляли мне четверть от всего, что переводилось на хранение. Это был равноценный обмен, учитывая, что я не интересовалась происхождением капитала. Впоследствии некоторые из вкладчиков забрали свои сбережения, и при моём посредничестве выкупили крупные земельные участки где-то в глубинах сельвы, но большинство счетов так и остались невостребованными, и мне такое положение вещей было только на руку. По совету дона Амаро, с которым я неустанно продолжала поддерживать деловые отношения, «Банк Антонелли» внёс поправку в устав: «любой счёт, операции с которым не ведутся более двадцати лет, ликвидируется, а деньги переводятся на активы банка» — маленький штришок, а какая ощутимая практическая выгода!

Всё шло замечательно, и отлаженный механизм работал без сбоев, пока не началась международная охота за уцелевшими военными преступниками. И тогда ко мне время от времени стали наведываться целые делегации агрессивных и заносчивых личностей, которые задавали не в меру щекотливые вопросы. Ответом на каждый из них было неизменное — «нет»: «нет, мы не можем предоставить сведения о клиентах банка — мы не вправе давать такую информацию третьим лицам», «к сожалению, ничего не могу пояснить по поводу интересующих вас счетов — тайна вклада, вы же понимаете», «ну что вы, откуда нам знать о теперешнем местопребывании наших вкладчиков, мы же не полиция, мы не следим за передвижениями людей»… С каждым разом их вопросы становились всё более настойчивыми, а поведение — вызывающим, но я была непреклонна — «нет» на все вопросы. Покрутившись вокруг, повынюхивав, они отстали.

…Но мой самозваный братец упорно пытался втянуть меня в авантюру…

В последнее время он стал моим единственным собеседником. Не скажу, чтобы я начала доверять этому прохвосту, просто он обладал качествами, которых у меня никогда не было: звериным чутьём и глазами на затылке, и его советы иногда здорово помогали.

Управление гостиничным бизнесом и женитьба на одной из самых известных женщин Рио привнесли в его облик солидности. Трудно представить, что этот степенный и холёный господин, преисполненный важности и чувства собственного достоинства, когда-то трусовато семенил в рваной сутане за клиентами салона с баночками своих «необычайно эффективных» снадобий и в тайне надеялся втюхать их какому-нибудь простачку за три рейса… Впрочем, со мной он был прежним Гугой, и даже не забывал прихватить к ужину, во время которого мы чаще всего встречались, чтобы обсудить насущные дела, свою обычную развязность и жаргонные словечки.

— Не лучше ли было бы сговориться с этими типами? — ответил Гуга, когда я рассказала про назревающий скандал с зарубежными банковскими вкладами. — Они жаждут мести и рыщут по всему свету в поисках висельников. Немцы малость пощипали их во время войны, теперь они хотят отыграться. На этом можно неплохо заработать. У нас есть ценная информация — её можно было бы очень дорого продать.

— Я не полезу в чужую драку. Меня это не касается… Мне что немцы, что евреи — всё одно. Банкир не имеет национальности…

— Золотые слова, дорогая Джованна!

— И потом нужно просчитать всё на годы вперёд… Политика — штука непредсказуемая… Кто знает, как ещё может всё перекрутиться… Вон Варгас — снова на коне, а ведь совсем недавно его таким с треском выперли с поста[123], что казалось — всё, конец, больше не поднимется!.. И эти ребята, которые пачками прибывают сюда по фальшивым документам, вы уж поверьте, ещё дадут о себе знать… Они не прячутся. Они легли на дно и затаились!.. Даром что ли понахватали себе столько земли в сельве?..

— Да вы, никак, прониклись идеями национал-социализма, милая сестричка? Это сейчас немодно. Даже Варгас от них открестился, а ведь он был одним из самых рьяных…

— Да к чёрту вас с вашим национал-социализмом!.. — вспылила я. — Вы поймите одно, Гуга, если мы сдадим этих парней, мы поставим под удар весь вложенный ими капитал. Нас просто заставят его отдать, а это очень большие деньги! Колоссальные!.. Ещё и репутацию деловую испортят. Кто потом захочет иметь дело с пособниками нацистов?

— «Отдать»? Что значит «отдать»?.. — воскликнул он, задетый за живое; и так всегда — лишь только речь зайдёт о деньгах, он аж подпрыгивал на месте, как ужаленный, и вся его торгашеская сущность выползала наружу… А Феррас ещё упрекал в меркантильности меня… — Ну, пусть отправляются к Перону[124], может, он им что-нибудь отдаст… Или в Швейцарию… может, там им откроют свои сейфы…

Я с сомнением покачала головой.

— Не хочу осложнений… Вы же понимаете, одно дело тягаться со мной, и совсем другое — с президентом Аргентины.

— Вот он-то как раз более уязвим, дорогая Джованна, — всё время на виду. И расходов у него не в пример больше — одни только выборы порядочно высасывают!.. Да и красотка Эвита[125] недёшево обходится…

При упоминании о жене Перона у меня испортилось настроение:

— Из-за этой дряни мне пришлось закрыть в Аргентине два филиала — такой обложила данью, что не продохнуть… Слыхали про её благотворительный фонд[126]? Та ещё лавочка…