Читать книгу "Мазарини - Людмила Ивонина"

Надо сказать, это событие наделало немало шума. Людовик отдал приказ капитану своей гвардии арестовать де Реца после совершенно безобидного разговора. Это происходило на глазах духовника короля отца Полена, совершенно ошеломленного происходящим. Де Реца увезли в Венсенн, где сидели самые знатные узники и где он проведет пятнадцать месяцев и тяжело заболеет. Смелый шаг и самообладание короля произвели должное впечатление на двор. Джулио был в восторге от поведения своего крестника, но еще больше его восхитило избавление от человека, приносившего столько хлопот.

Кровавая Фронда закончилась впустую для оппозиции – власть монарха вышла из кризиса только укрепившейся. Но кризис надо было пережить – таковы законы истории и человеческого сознания.

3 февраля 1653 года в Париж, как неоспоримый хозяин положения, вернулся Джулио Мазарини. Для въезда в столицу он специально подобрал себе белого коня, вспомнив, как въезжал кардинал Ришелье в покоренную им Ла-Ро-шель. Джулио возвращался в город, который освистывал, осуждал, проклинал, грабил, на который клеветал бесконечное число раз. Поскольку сам Людовик выехал навстречу своему крестному отцу, народ встретил кардинала по-новому, демонстрируя, хотя бы внешне, глубокую преданность. У ворот Сен-Дени собралась огромная толпа. Она скандировала: «Да здравствует король!» Люди были почти готовы закричать: «Да здравствует Его Преосвященство!» Карета Его Величества проводила Мазарини до Лувра, где было уже все готово, чтобы его принять. Все-таки Франция не смогла обойтись в тяжелое время без своего проницательного политика, хотя и не любила его.

Более сильный титан победил. А другому титану еще целых семь лет предстояло воевать против родины в рядах испанской армии.

Позднее современник событий Фронды Блез Паскаль в своих «Мыслях» отметит «несправедливость Фронды, которая выставляет свою мнимую справедливость против силы». Наблюдения над различными слоями социальной пирамиды во время французской смуты, начиная от короля и кончая низами народа, привели Паскаля к размышлениям о природе государства и об отношении к нему. Справедливость мыслитель называет мнимой потому, что, набрав достаточно силы, она превращается в свою собственную противоположность. Пролитая в гражданских войнах безвинная и всегда бесполезная кровь соотечественников ничего не меняет по существу, перевороты в обществе бессмысленны, и мир – «самое большое из благ».

Так ли бессмысленна была Фронда? Неужели все вернулось на круги своя? Джулио Мазарини так не считал, в отличие от мыслителей своего времени. Он знал, каких результатов достиг и что он будет делать дальше.

Государственные заботы

Талант – это длительное терпение.

Гюстав Флобер

Терпение для любого политика – непременное условие. В противном случае в те времена ему пришлось бы распрощаться с политикой вообще. При всем том, что Джулио Мазарини был исключительно подвижным, он еще оказался и бесконечно терпеливым. Только благодаря этому он два раза выдержал изгнание, а в последний раз даже не торопился возвратиться в Париж; только благодаря своему терпению он победил Фронду. И именно поэтому кардинал в последовавшие за смутой годы с успехом делал то, что считал необходимым для себя самого и для государства, которое его приютило и возвысило.

Мазарини, как и Ришелье, по сути являлся политическим консерватором. Он прежде всего апеллировал к традиции и исходил в своей деятельности из неписаной конституции Франции. Кардинал никогда не говорил о необходимости ликвидации какого-либо из старых государственных учреждений. Но традиционалистами и консерваторами в период Фронды в конечном итоге оказались и парламенты, и аристократы, и народ. Так чем же отличался первый министр Франции от них, за что боролся и что делал?

На самом деле Джулио являлся еще и новатором. Новатором в пределах всеобщего консерватизма, границы которого в первой половине XVII века удалось нарушить лишь Голландии и Англии. Но там эти границы уже размывались и до политических потрясений. А во Франции они еще были крепкими и существовали возможности для дальнейшего развития государственности в их пределах.

Джулио Мазарини создавал крышу государственного здания, которое назовут Старым порядком. Его крестнику королю Людовику XIV оставалось лишь украсить то, что он сделал, нанести позолоту.

Особенностью государственного развития Французского королевства во время Старого порядка являлось то, что устаревшие государственные институты не ликвидировались или реорганизовывались, а тихо и незаметно оттеснялись на второй план. Они не исчезали, а только постепенно утрачивали статус государственной важности. Это выражалось в укреплении центральной власти и института назначенных ею чиновников. Одновременно падало значение сословно-представительных учреждений, таких как Генеральные штаты, в которых чаше всего совместно с духовенством доминировало дворянство. Оттеснялись на задний план и местные парламенты, и губернаторы, обычно прочно связанные с дворянством своих провинций.

Борьба между новаторством, представленным правительством Мазарини, и старыми учреждениями была особенно острой в период Фронды на фоне сильнейшего экономического кризиса. С 1653 года политические волнения во Франции стали понемногу затихать, хотя рецидивы сопротивления деятельности кардинала – так называемые «хвосты Фронды» – существовали и в последующие годы.

Исследователи истории Франции этого времени нередко писали о том, что после триумфального возвращения короля и Мазарини в столицу во Французском королевстве воцарились спокойствие и порядок. Мол, парламент сразу же подчинился, успокоились провинции, началась регулярная выплата налогов, а французские армии успешно противостояли войскам испанцев и Конде, и вообще впереди государство ожидали одни удачи. Между тем победа первому министру далась нелегко.

Вернувшись в Париж, первый министр прежде всего подумал об организации традиционного и столь необходимого для сплочения подданных королевства вокруг трона после потрясений Фронды торжества – коронации Людовика XIV. Из истории он знал, что такие события запечатлеваются в душах людей на века. Во Франции так было с крещением Хлодвига, коронацией Карла VII и коронацией Генриха IV. Почему бы коронации «его» Людовика не оставить свой след в душах французов?

Пятнадцатилетний король вместе с Анной Австрийской, своим братом герцогом Анжуйским и кардиналом Мазарини находился в стенах Реймса, где по традиции всегда происходит таинство коронации французских королей, с 3 по 10 июня 1653 года. Совершив все необходимые обряды – получив ключи от города, отстояв молебны и посетив святые реликвии, 7 июня Людовик, наконец, пережил церемониал миропомазания. Впоследствии король в своих мемуарах признавался, что боялся и одновременно радовался этому событию. Впервые в своей жизни по совету крестного отца он, положив руку на Евангелие и давая торжественную королевскую клятву, громко произносил ее слова. Людовик поклялся перед Богом даровать своим народам мир, справедливость и милосердие – другими словами, привести французские законы в соответствие с заповедями Господа Бога и естественным правом. С тех пор король Франции всегда будет громко и четко произносить любые фразы в своей жизни. Даже на смертном одре. Затем епископ Суассона взял святой елей и семь раз совершил миропомазание, а в этот момент клир произносил: «Пусть король обуздает горделивых, пусть станет примером для богатых и сильных, добрым по отношению к униженным и милостивым к бедным, пусть будет справедливым по отношению ко всем своим подданным и пусть трудится во благо мира между народами». И только после этого Людовик получил кольцо, скипетр, руку правосудия и корону. Джулио Мазарини облегченно вздохнул: свершилось! Именно с события, имевшего символическое значение для Франции, многое нужно начинать заново и продолжать уже начатое.