Читать книгу "Михаил, Меч Господа. Книга 2. Подземный город Содома - Гай Юлий Орловский"

– Это было давно, – сказал Азазель успокаивающе. – Ты знаешь, что случилось, когда дело зашло слишком уж… Наша задача не дать повториться подобному. Второй потоп Земля не переживет.

– Пойдем отсюда, – сказал Михаил с отвращением. – Смотреть мерзко!.. Но какие громадные залы, даже не представляю, как свод выдерживает тяжесть земли… Должны быть толстые колонны на каждом шагу!

Подошли к выходу, где у арочного проема ожидают Бианакит и Аграт, Бианакит кивнул и молча ушел вперед.

Азазель ответил весело:

– Мишка, расслабься и не ломай голову. Эти огромные подземелья строили не люди.

– Демоны? – спросил Михаил с такой враждебностью, что Аграт испуганно вскинула на него взгляд.

– Сам Ашмодей, – пояснил Азазель значительно и поднял палец, подумал и указал им вниз. – У него изначально странные отношения с людьми. Вообще-то, если подсчитать, он им больше помог, чем навредил. И, кстати, великий Храм Соломона, от которого теперь остался только фрагмент стены, названный Стеной Плача, построил Соломону именно Ашмодей.

Аграт сказала живо:

– А потом в Иерусалиме несколько лет правил вместо него, сидя на троне Соломона, что из слоновой кости!

– Что-то слышал, – пробормотал Михаил, – но потом Соломон вернулся и сумел доказать свои права на трон?

Азазель не успел слова сказать, Аграт вклинилась:

– А у нас говорят, Ашмодей все-таки обманул Соломона и до сих пор правит Израилем.

Михаил смолчал, от Аграт лучше держаться подальше, Азазель поинтересовался:

– Откуда дровишки?

– От тех, – ответила она, – кто сейчас в котлах с кипящей смолой сидит. Говорят, сейчас там правят так, будто Ашмодей не покидал трона в Иерусалиме.

– Трон сейчас в Тель-Авиве, – буркнул Азазель, – да и не трон теперь… В общем, эти подземелья построил Ашмодей, а он умел строить! Хотя и ломать тоже был мастер. Потому не ждите, что здесь все будет просто. Он всегда отличался, скажем, веселым нравом.

– Как и ты?

Азазель сказал скромно:

– У меня масштабы не те.

– В прошлом, – уточнил Михаил. – А теперь?

Азазель умолчал и пошел к выходу из зала, Аграт забежала вперед по направлению к Бианакиту, но остановилась у огромного круглого стола на массивных ножках из темного гранита.

На столешнице из-под тысячелетней пыли проступают некие линии, Аграт лихо смахнула ее в сторону обеими ладонями, пыли поднялось целое облако, а когда осело, у Михаила перехватило дыхание.

Стол расчерчен прямыми глубокими линиями зловещей пятиконечной звезды, что вершинами упирается в края столешницы, странные символы в каждом треугольнике, а в центре, где пять углов, начертана короткая надпись из трех слов. Мало того, еще и в свободном от звезды пространстве выступают буквы, цифры и астрологические знаки язычников.

– С ума сойти, – сказал Азазель, – зачем такие сложности? Разве что для того, чтобы Михаил рехнулся?..

– А он что, – спросила Аграт с недоверием, – умный?

– Он красивый и представительный, – пояснил Азазель. – Такую сложнятину не станет и пытаться как-то вот так, чтобы взять и зачем-то решать.

Михаил поморщился:

– А ты?

– Я стану, – заверил Азазель. – Я как человек, мне все интересно. Догоню – не догоню, но почему не погнаться?.. Здесь сложнейший и весьма изощреннейший код, что понятно…

– Почему понятно?

Азазель посмотрел на него свысока:

– Люди всегда упражняют разум и мышление. Для них логические загадки что лакомство… Я говорю, понятно, про умных, а так среди людей хватает и таких, что хоть забор подпирай, хоть в ангелы.

– Азазель, – сказал Михаил с угрозой.

– Ах да, прости. Аграт такая тихая, что я даже забыл о ней, а вот ты все время о ней помнишь и даже пузо подтягиваешь.

– Азазель!

– Молчу-молчу, – сказал Азазель с подчеркнутым испугом и даже пригнулся, будто избегая удара палкой по голове. – Ох эти выпендристы перед женщинами… Хорошо быть Бианакитом, вот уж никаких комплексов!.. Ага, вот и оно!

Арочный свод вывел в зал, Михаил ощутил оторопь при виде огромного барельефа на половину стены из красного гранита. Лицо свирепое, массивное, с тяжелой выступающей нижней челюстью, низким лбом и приплюснутым носом.

Азазель неспешно и по-хозяйски приблизился к стене. Михаилу вдруг показалось, что каменное лицо не совсем каменное. Азазель тем временем взглянул снизу вверх и сказал жизнерадостно:

– Мельхом!.. Как жизнь?

Огромное лицо на каменной стене дрогнуло, толстые веки поднялись. Михаил оцепенел, два страшных глаза посмотрели прямо и с убийственной яростью.

– Смертный? – проревел страшный голос. – Кто позволил…

Азазель жестом велел Михаилу отступить хотя бы на пару шагов, а сам сказал еще веселее:

– Привет, Мельхом. Давно не виделись, верно?

Каменное лицо вперило в него страшный взгляд:

– Азазель?.. А ты зачем здесь?

– Кое-что забрать, – сообщил Азазель.

Чудовищное лицо исказилось в такой страшной гримасе, что Михаил сжался, ожидая треска и грохота рассыпающейся скалы, но камень оставался пластичным и послушным воле демона, похоже, он и есть хранитель сокровищ князей ада.

– Забрать? Ты ничего не можешь забрать! Здесь тебе ничто не принадлежит!.. Удивляешь меня, Азазель!.. Никогда не был замечен ни в чем подобном.

– Мир изменился, Мельхом, – ответил Азазель с печалью. – А насколько был тогда прост и понятен!

Толстые губы каменного стража изогнулись в жуткой усмешке:

– Ты готов встретиться с хозяевами этих сокровищ?

– Только за накрытым столом, – сообщил Азазель. – А ты знаешь, что сюда уже идет Кезим? Именно сюда?.. И что ему нужно, догадываешься?.. Так, может, лучше взять мне?

Демон отрубил страшным голосом:

– Никому!.. Это сокровище князей ада.

– Кто-то возьмет, – сказал Азазель со вздохом. – Кезим сумел освободиться из Шеола, теперь уже не остановить.

– Но властелины ада…

Азазель прервал:

– Он не собирается возвращаться. А здесь те властелины над ним не властелины. Понимаешь, что случится?

Михаил затаил дыхание. Огромное каменное лицо выглядит невероятно пластичным, каждое движение чувств отражается предельно заметно, и сейчас этот хранитель сокровищ явно заколебался, а это значит, не простой страж, который лишь исполняет приказы.

После паузы каменное лицо приняло очень строгое, даже жесткое выражение.

– Азазель…