Читать книгу "Кровавые скалы - Джеймс Джексон"

— Всего час назад я женился, мавр. И собираюсь остаться в живых.

— Но тебе предстоит переплыть залив в лодке из воловьих шкур. Турецкие корабли многочисленны, а ты один.

— В этом наша сила и наша хитрость. Мы всего лишь одно судно из множества, что перевозят грузы для галер, снуют среди кораблей. Если Пиали и его флот нерасторопны днем, то ночью и вовсе безвредны.

— Надеюсь, ты прав. — Мавр склонился и поднял корзину, а затем вручил ее Гарди. — Если ты ошибся, это поможет ослепить врагов, посеять панику.

— Твоя взрывчатка уже выручала меня прежде.

— Быть может, спасет и теперь. Это лучшее из моих творений. Способно разогнать облака на небесах. Увидевший его вспышку ослепнет.

— Не забывай и о себе, мавр. Мы оба пробудили гнев и навлекли на себя ненависть некоторых рыцарей. А среди них есть предатель, который собирается убить Ла Валетта и сдать гарнизон врагу. Он, не мешкая, прикончит тебя.

— Я знаю.

— Еще не поздно присоединиться к нам и отбыть в Мдину.

— Мой долг оставаться рядом с великим магистром.

— Что ж, будь внимателен и не забывай про оружие.

Гарди складывал припасы, действуя вместе с двумя мальтийскими помощниками. Мавр не вмешивался. Слова заменяли узы дружбы и смирение перед назначенной судьбой. Они могут не увидеться вновь и собственными глазами узреть гибель своего мира, падение Биргу, Сенглеа, Мдины, конец света. Да будет так. Англичанин уже заглядывал в бездну, танцевал на краю пропасти. Маленькая лодка отделилась от пристани.

— Да пребудет с тобой Всевышний.

— И с тобой, мавр.

Возвращаясь тем же путем, мавр пересек подъемный мост у ворот форта и направился назад по многолюдным улицам Биргу. Изнуренным жителям города не удастся ни выспаться, ни отдохнуть. Нужно было заделать бреши в стенах, выправить стальные пластины доспехов, отремонтировать оружие. Лазарет был полон раненых и умиравших, а присыпанные негашеной известью могилы — заняты трупами.

Мавр спустился по ступенчатому проходу между домами, который вел к его жилищу. Здесь, в рыбацком квартале, расположенном неподалеку от внутреннего двора крепости, где жили рыцари, было безопасно. Обитатели соседних домов защищали крепостной вал, местные женщины и дети трудились и умирали бок о бок. Никто не мог укрыться от осады, и война не различала невинных. Мавр остановился и прислушался. На фоне громыхавшей канонады он различил, как постукивал киянкой оружейник, долбил резцом каменщик. Вдруг где-то раздался чей-то пронзительный плач. Как много здесь страданий! Мавр шагнул было вперед, но тут же остановился, почуяв едва уловимое чужое присутствие и сознавая, что его жизнь в опасности. Затем он все понял. Кто-то вынимал меч из ножен.

На краю утеса, где стояла Сенглеа, на холме медленно, подобно огромным колесам с пылающими фейерверками, вращались объятые пламенем длинные парусиновые крылья двух мельниц, а затем развалились на куски.

Глава 14

— Куда подевались мои торговые суда?

Мустафа-паша воспылал нестерпимым гневом. Он уже избил одного раба, ногами вытолкал из шатра упавшего наземь командира, бросал кубки и ругательства в членов военного совета. Ибо победа вновь ускользнула от него. Величественная армия, маршировавшая по побережью в мае, ныне представляла собой страдающую от болезней и деморализованную толпу, которая скорее взбунтуется, нежели вновь пойдет в бой. Продовольствие так и не прибыло, корабли ушли в море и не вернулись, а союзники расторгли альянс. Даже кое-кто из янычар прыгал на суда и убегал с острова. Они оставляли позади гниющие трупы соратников, окутанный покровом заразы лагерь, гнетущий страх голодной смерти. И свиней.

Как же христиане глумились над турками, когда пробудили терзавший их голод, выпустив к позициям сарацин этих грязных тварей… Такое оскорбление истинной веры не должно остаться безнаказанным! Мустафа-паша метнул еще одно украшение в инкрустированную жемчугом шкатулку. Драгоценность разбилась вдребезги, брызнув стекляшками. Но лишь кровопролитие способно поднять настроение главнокомандующего — он будет медленно сажать рыцарей на колья, слушать их вопли и смотреть, как корчатся от боли их лица. Он развеет слухи и собственные сомнения. Великому магистру Ла Валетту и его сборищу пиратов никогда не превозмочь могущество османов. Неверные тоже ослабли; они видели, как их стены таяли подобно маслу, а их численность стремительно сокращалась. Он еще успеет их уничтожить. Ибо приближались осенние шторма, и адмирал Пиали беспокоился и спешил покинуть гавань, так как в противном случае его голова окажется беззащитной перед лицом мстительного и беспощадного султана.

— Пошлите за Пиали.

— Он на галерах, что патрулируют к северу от острова, Мустафа-паша.

— С какой целью? Чтобы вместе с капитанами составить план бегства? Чтобы придумать оправдание своему провалу? Или прибыть в Константинополь и подготовить собственную версию событий?

— Я не осведомлен о замыслах адмирала, Мустафа-паша. — Прислужник неохотно поежился, ощутив на себе взгляд господина.

— Однако я догадывался о его злых намерениях. Он избегает меня, вместо себя посылает гонцов. Я уже готов вернуть этих никчемных глупцов в виде нарезанного мяса. А теперь приведите его.

— Как прикажешь, Мустафа-паша.

— И моего главного инженера тоже. Надеюсь, он не сел на корабль и не удрал с острова?

— Сейчас он на позициях вместе со своими командирами, Мустафа-паша.

— Пусть знают, что любого, кто станет слаб или нерешителен, я гвоздями прибью за мошонку к мачте.

Прислужник поклонился и вышел. Главный инженер был доставлен. Расположившись на уложенном шелковыми подушками диване, Мустафа-паша неторопливо обвел человека взглядом и стал тянуть время. Инженер был египтянином, лучшим из всех, какого можно было обучить и нанять за деньги.

— Трудные времена настали.

— Нет таких трудностей, которые мы не преодолели бы верностью и предусмотрительностью, Мустафа-паша. — Сам того не ведая, инженер только что спас свои гениталии.

— Продолжай.

— Пока мы беседуем, наши отряды готовятся рыть подкоп из крепостного рва под скальное основание бастионов Биргу. Через три недели тоннель будет готов.

— Через две.

— Как пожелаешь, Мустафа-паша.

Инженер низко поклонился.

— Я желаю, чтобы неверных скормили воронью. Чтобы каждый из них познал неисчислимые мучения.

— Я приложу все усилия, Мустафа-паша.

— А кроме этого? В каком состоянии наши осадные машины?

— Вздымаются подобно самой высокой башне. — Главный инженер улыбнулся, радуясь собственным успехам. — Их высота превышает семьдесят футов. Мы подтащим их к краю оборонительного рва, это позволит достичь стен Биргу, что поднимаются на сотню футов над землей.