Читать книгу "Люськин ломаный английский - Ди Би Си Пьер"

— Это Григорий, — послышался изнутри голос Любови.

Людмила вошла внутрь.

Хизы последовали за ней.

— Остановитесь и назовите себя! — вдруг проснулся сидящий на стуле Абакумов.

Мужчины не обратили на него внимания и припали к печке.

— Милочка! — воскликнула Ирина, покрывая лицо дочери поцелуями.

Ольга начала причитать, воздев руки к небесам. Это были счастливые вопли, а не горестные, как обычно. В суете приветствий, воплей и закатываний глаз никто из хозяев не обращал внимания на двух чужаков.

Абакумов стоял, недоуменно глядя на них. Его глаза бегали с одного черного костюма на другой, не упустив из виду халаты, нацепленные один поверх другого, и спутанные волосы. Стоящая в темноте Любовь тоже смотрела, ничего не понимая. Они наблюдали, как мужчины рухнули на пол, пытаясь усесться поудобнее, и прижались к печи, положив головы на сумки.

— Итак, блудная дочь. — Абакумов медленно подошел к группке женщин. — Разумеется, она прошла огромное расстояние, чтобы привести святых людей в вашу лачугу. Но я не вижу, чтобы это сильно улучшало вашу ситуацию.

— Кто это? — спросила Людмила на ибли.

— Государственный инспектор, — ответила Ирина.

Людмила оглядела мужчину с ног до головы, перешагнула через Блэра, чтобы повесить пальто за дверь, как будто ничего особенного и не происходило.

— Да, — продолжил Абакумов по-русски, — я государственный инспектор. Прежде чем я обрисую тебе ситуацию — предполагая, что ты ни в коей мере не знаешь, что тут происходит, — я должен выяснить хоть что-нибудь о священниках, что пришли с тобой. Откуда они и почему они такие странные?

Людмила посмотрела вниз. Англичане лежали, как куча жеваного белья, у ее ног.

— Идет война, на случай, если вы не слышали. Их пальто и шляпы были изъяты на пропускном пункте — нужно еще спасибо сказать, что они оттуда живыми ушли.

— Понятно. — Абакумов погладил подбородок, продолжая изучать мужчин. — Я спрашиваю себя — кто осмелится раздеть священника?

— Ха, то есть вы спрашиваете о солдатах-гнезварах. Полагаю, они не в вашей компетенции. Или вы думаете, что это какие-то мифические персонажи?

Ольга хмыкнула, гордо сияя оттого, что ее ехидство в полной мере досталось внучке.

Такое ободрение подстегнуло Людмилу.

— Может быть, нужно было предложить ему мой шарф и трусы вместо одежды священника, ведь…

— Достаточно! — рявкнул Абакумов. — Я вижу, что ты — такой же тяжелый случай, как и вся твоя семья, чье невежество уже достало меня дальше некуда.

— Не могу посочувствовать, если вы разбудили моих старух посреди ночи. — Людмила стояла над англичанами, излучая энергию такой волной, что глаза у нее горели, как у кошки. — Наверное, у вас просто непомерные запросы. Неудивительно, что наши гости прячут свои лица на полу, видя такую дикость. Инспектор, который шарит в доме, полном беззащитных женщин!

— Молчать! — Лицо Абакумова раскраснелось. — Я занимаюсь выселением твоих так называемых старух и маленькой девочки за преступления против природы и одновременно против государства. Если только ты не хочешь назвать причину, по которой я не должен этого делать, то отойди в сторону и примирись с мыслью, что ты отправишься с ними.

Людмила подумала минутку, прищурив глаза.

— Тогда продолжай, пока эти мужчины не смотрят на тебя. Давай быстрее. Потому что, если они увидят, что здесь творится, они тут же приведут других людей, и в этом случае последствия будут просто охуенными.

— И с какой это стати, а? У меня такое ощущение, что ты мне лапшу на уши вешаешь.

— Ха! Да тебя даже такое украшение не спасет.

С этими словами Людмила занялась сумкой у Зайки под головой, пока Ольга радостно покачивалась и шипела на своем стуле. Когда Зайка пошевелился, Людмила присела на колени рядом с ним. Она полезла во внутренний карман его пальто и через минуту вытащила его британский паспорт.

У Абакумова загорелись глаза. Он посмотрел вниз и задумчиво пожевал губу.

— Да, — сказал он, глядя по очереди на женщин. — Так-так-так. В уравнении прибавилось еще два неизвестных. Господи, ну за что мне столько работы? Отойдите в сторону, пока я займусь личностями этих мужчин.

Инспектор со вздохом начал шарить по карманам англичан. Вытащил бумажник Блэра и достал кредитную карточку.

— Понятно, — сказал он. — Субагент Каганович, мы должны поехать обратно на склад и позвонить в соответствующее учреждение.

Абакумов взял кредитку за уголок, как вещественное доказательство, и пошел к двери. Любовь присоединилась к нему. Они одновременно повернулись лицом к двери.

— Никому не покидать помещения. Я позвоню людям из районного отделения, чтобы вывезли вас отсюда. И также я хочу сказать со всей честностью, что если после моих проверок и последующего возвращения сюда утром станет ясно, что эти иностранцы пришли к вам с целью оказать необходимую финансовую помощь… А это до определенной степени прояснится после моего телефонного звонка… В таком случае, может быть — но только может быть, — ваша ситуация немного улучшится. — Его глаза пронзили полутемную комнату, оглядывая по очереди собравшихся. — Молитесь, чтобы так оно и вышло.

— И, — добавила Любовь, когда Абакумов открыл дверь, — помните, что снаружи остался Григорий, да и Карел тоже неподалеку. Скажите им, чтобы ждали нас, мы ненадолго.

С этими словами она вышла и захлопнула за собой дверь.

Ольга, Ирина и Людмила неподвижно стояли в дымной комнате, пока вдалеке не затих шум шагов. Затем Ирина посмотрела на англичан, которые уже начали шевелиться, и перевела влажные глаза на Людмилу.

— Дни и ночи мы терпели в доме этих пиявок, — сказала она. — И через десять минут после твоего возвращения их словно поганой метлой вымело. Твой дом приветствует тебя, Люська.

Людмила выдержала вторую атаку из объятий и воздеваний рук к небесам. За взрывами воплей и причитаний женщины не слышали, как открылась дверь. И только когда она с грохотом захлопнулась, все застыли. Повернувшись, они увидели на пороге изможденного Максима с ружьем в руке.

Он не взглянул на них, дрожа, приблизился к печке, оттолкнув ноги англичан по пути.

— Ха! Вы думали, я сто лет буду в горах ждать, пока вы избавитесь от этих вражьих морд? Удивительно, что вы не повыходили за них замуж и не пригласили жить здесь, если хотели, чтобы я подох от холода!

— Заткни пасть! — прошипела Ольга. — Твоя сестра заставила их умчаться наперегонки. Тебе вообще повезло, что тебя пустили.

Макс прижался к печке, раздраженно глядя на два тела рядом с собой.

— А с хрена ли у нас теперь дома музыканты завелись? Мы что, собираем оркестр, чтобы отметить наши неприятности?