Читать книгу "Меч короля Артура. Так рождалась легенда - Вадим Эрлихман"

О старинном бретонском фольклоре дают некоторое представление «Песни Бретани» (Barzaz Breiz), впервые изданные маркизом Теодором Эрсаром де ла Вильмарке в 1839 году. Долгое время баллады сборника считались подделкой, подобной «Поэмам Оссиана», но в 1964 году были найдены записные книжки ла Вильмарке, подтверждающие, что он использовал подлинные фольклорные тексты, при этом немилосердно «улучшая» их по моде XIX века. В исторической части «Песен» приводится «Марш Артура» (Bale Arzur), весьма точно передающий свирепую энергию кельтского боевого клича, каким мог вдохновлять воинов подлинный Артур:

Надежда наша и оплот,Ее Артур ведет в поход —Сам во главе ее идет…– Пусть враг ответит головойЗа кровь, за раны, за разбой!За все, за всех отмстим с лихвой!За павшего бойца возьмемВоеначальника с конем,А слезы высушим огнем.За одного убьем троихНа взгорьях и в лесах густых —Затопим вражьей кровью их…[162]

Около 1019 года на полпути от Ненния к Гальфриду, в Бретани был создан любопытный памятник – «Житие святого Гозновия» (Vita Sancti Uuohednouii). Гозновий или Гвезно был в VII веке епископом Леона и не имел к Артуру никакого отношения, но его житие, написанное неким капелланом Гийомом, содержит краткий очерк истории Британии предшествующего периода. Там говорится: «Тем временем узурпатор Вортигерн, дабы защитить королевство Британии, коим он бесчинно завладел, призвал на службу в свои владения воинственных мужей из Саксонской страны. Они же были язычниками дьявольской природы, привыкшими проливать человеческую кровь, и потому причинили множество бед бриттам. Их гордыню на время смирил великий Артур, король бриттов, который изгнал с острова большую их часть, а оставшихся принудил к подчинению. Когда же сей Артур после многих побед, одержанных им в Британии и Галлии, был отозван от земных трудов, саксам вновь открылась дорога на остров, и настали великие бедствия для бриттов, разорение церквей и гонение святых»[163].

В этом житии Артур впервые за всю историю назван королем (Britonum regem). Говорится, что он не умер, а «отозван от земных трудов» (ab humanis tandem actibus euocato); упомянуты и его фантастические победы в Галлии, явно льстящие самолюбию бретонцев больше, чем успехи в борьбе с далекими от них саксами. За вычетом этих моментов фрагмент жития представляет собой сжатый и удивительно точный очерк деятельности «военного предводителя», основанный или на книге Ненния (оттуда могли явиться и сведения о походе в Галлию), или на каком-то местном источнике. Таким источником могла быть стихотворная «Книга деяний Артура» (Livre des faits d’Arthur), написанная на латыни в X веке и сохранившаяся только в отрывках – к сожалению, именно тех, где об Артуре не сказано ни слова. Возможно, из того же источника взят рассказ о битве короля с драконом в бретонском «Житии святого Эффлама» (XII век). Там говорится, что Артур «целый день бился с драконом и не мог одолеть его», но стоило святому перекрестить монстра, как тот «рухнул, изрыгая кровь и яд, со скал в волны и сгинул»[164]. Эффлам, как и упомянутый в житии король Домнонии Ривал Великий, жили в начале VI века и теоретически могли общаться с Артуром, хотя доказать это, разумеется, невозможно.

Под натиском викингов бретонские князья и французские феодалы отказались от прежней взаимной вражды. Создание в 990 году единого герцогства Бретань открыло эпоху взаимного влияния двух соседних культур. Бретонская знать с удовольствием заимствовала у соседей замковую архитектуру, кулинарию, бытовые традиции, а потом и язык: едва ли не единственным ответным «подарком» были предания и песни бардов. По дошедшим до нас отрывочным данным можно судить, что в XI–XII веках бретонские барды стали вдохновителями и наставниками французских труверов – странствующих поэтов, выступавших главным образом в замках феодалов. Аудитория диктовала репертуар – эпические песни (жесты) о Роланде, Карле Великом, Гильоме Оранжском и других героях древности. При недостатке оригинальных произведений настоящим подарком труверам стал богатый арсенал бретонских легенд о подвигах Артура и его воинов.

Нам известно, по крайней мере, одно имя кельтского барда, оказавшего влияние на создание континентальных артуровских легенд. Это Бледри или Бледерик – загадочная фигура, ставшая прообразом отшельника Блеза, учителя Мерлина. Реальный Бледри, как предположил валлийский историк XIX века Эдвард Оуэн, был аристократом из Диведа по имени Бледри ап Кадивор. В первой половине XII столетия он завязал тесные отношения с нормандскими завоевателями Уэльса и долго жил при дворе аквитанского герцога Гийома VII в Пуатье. Возможно, рассказанные им кельтские предания вдохновили не только придворных труверов, но и внучку Гийома Алиенору Аквитанскую, родившуюся около 1120 года и ставшую впоследствии одной из самых деятельных пропагандисток артуровских легенд. Возможно также, что Бледри создал некий свод преданий об Артуре – во всяком случае, именно ему приписывается составление первых вариантов легенд о Тристане и Изольде, Гавейне и Мерлине.

Как бы то ни было, к 1130-м годам все было готово к обобщению английского и французского артуровского материала в рамках большого квазиисторического труда, способного заинтересовать верхушку феодального общества. К тому времени потомки нормандских завоевателей прочно обосновались в Британии, внедрив здесь привезенную с континента культуру. Для идейного обоснования своей власти они нуждались в прославлении досаксонского прошлого острова, на фоне которого англосаксы представали досадным регрессом, а нормандцы – возвращением к прежнему идеалу централизованной монархии, активно вовлеченной в европейскую политику. Эту задачу отчасти решали две первые истории острова, написанные английскими клириками в 1120-е годы. Первой из них были «Деяния английских королей» Уильяма Малмсберийского, автор которых охватил период от «пришествия саксов» в 449 году до «новейших времен». В начале своего сочинения автор упомянул Артура: «Амброзий, единственный выживший из народа римлян, стал королем после Вортигерна и сокрушил упомянутых варваров при славной подмоге воинственного Артура. Этого Артура бритты даже по сей день воспевают во множестве сказаний, хотя сей муж достоин прославления не лживыми россказнями, но достоверной историей. Он долго удерживал на плаву тонущее царство и вдохновлял упавший дух своих соотечественников на битвы. В конечном итоге, при осаде Бадонской горы силой образа Пресвятой Девы, прикрепленного к его доспехам, он своей рукой сразил девять сотен врагов, а прочих рассеял после великого кровопролития»[165].

В те же годы Генрих Хантингдонский написал свою «Историю Англии», отразившую данные не только античных, но и англосаксонских источников. Там также упоминался Артур: «В те времена могучий воин Артур, командир воинств и вождь королей Британии, постоянно побеждал в войнах с саксами. Он сражался в двенадцати битвах и одержал двенадцать побед»[166]. Нетрудно заметить, что оба историка берут данные у Гильдаса и Ненния, добавляя к ним минимальную долю собственных дополнений или интерпретаций. Совсем иначе поступал тот, чье имя уже многократно упоминалось на страницах этой книги – Гальфрид Монмутский (Gaufridus Monemutensis) или, как его называли в Уэльсе, Гриффид ап Артур. Неизвестно, подлинное это имя или просто желание «присвоить» человека, сделавшего так много для возвеличивания кельтского прошлого. Мы знаем лишь, что Гальфрид, судя по его прозвищу, родился в городе Монмут в Гвенте, к тому времени завоеванном англо-нормандцами. Валлийцы бережно хранили генеалогии своих известных земляков, но родословная Гальфрида почему-то не сохранилась. Возможно, его семья перебралась в Англию из кельтской Бретани – об этом говорят как знание им французского языка, так и его пристальный интерес к бретонским и вообще континентальным делам, не свойственный английским историкам того времени.