Читать книгу "Разделенные - Нил Шустерман"

Мираколина припускает по заброшенной аллее, ведущей в заросший сад. Она тут же промокает насквозь, за стеной дождя ничего не видно. Девочка проносится через сад к травянистой полосе, отделяющей сад от леса – здесь беглянку с легкостью заметит любой снайпер. Интересно, мелькает у нее в голове, можно ли разглядеть ее в инфракрасные очки за завесой дождя? Тут ко всем заботам прибавляется новая: металл – отличный проводник электричества; а что, если ее броня притянет к себе молнию? Но Мираколине остается надеяться на удачу. Господь ведь недаром устроил для нее эту бурю: дал шанс убежать и исполнить свое жизненное предназначение. А если уж в нее и вправду ударит молния, то это тоже будет знак свыше, разве нет? Поэтому Мираколина лишь возносит молчаливую молитву:

«Господи, если то, что я делаю, неправильно, – останови меня, ниспошли мне молнию. Если же нет, сделай меня свободной».

32

Лев

И Бог ниспосылает молнию. Но она не ударяет в Мираколину, а освещает ее так, что все теперь могут увидеть беглянку. Если не все, то, по крайней мере, те, кто на нее в этот момент смотрит.

Почти все обитатели замка сидят внутри, не высовывая носа, или бегут в подвальное убежище, хотя никто не знает, защитит ли оно от торнадо, ведь замок такой ветхий. И только Лев, который всегда любил грозу и у которого в комнате окно не забрано щитом, не торопится. Он задерживается, чтобы полюбоваться жестоким разгулом стихий. Порывы ветра сотрясают расшатанные рамы так, что те едва не вылетают. Яростно сверкает молния. И в ее свете он замечает, как кто-то бежит через травяную полосу к лесу. Этих нескольких секунд Льву довольно, чтобы узнать бегущую, хоть лица ее он не видит.

33

Мираколина

Она не слышит первого выстрела, лишь чувствует, как дротик ударяется в серебряный поднос на спине; зазубренный кончик дротика застревает в толстой ткани спортивной куртки. Мираколина не знает, где сидит стрелок, – похоже, где-то сзади. Она надеялась, что снайперы бросили свои посты и укрылись от непогоды, но, видимо, кто-то остался. Кто-то понимает, что буря – это отличная возможность для побега детям, которые еще не «перепрограммировались».

Следующий дротик прилетает с другой стороны и свистит в нескольких дюймах от девочки. Ага, значит, снайпер не один. Мираколине известно: в голову стрелять не будут, слишком велик риск; поэтому она прижимает руки к туловищу, чтобы стать меньшей мишенью. Очередной дротик ударяет в один из маленьких подносов, защищающих ягодицы. А она-то еще раздумывала, засовывать их туда или нет – уж больно неудобно, мешает бежать. Хорошо, что засунула! На этот раз дротик не застревает, а отскакивает.

Через секунду Мираколина уже бежит по лесу, среди гнущихся от ветра деревьев. Если здесь окажутся какие-нибудь сторожа, это будет уже совсем из ряда вон. Скорее всего, стреляли из замка. Вряд ли даже самые преданные делу снайперы останутся в лесу при угрозе торнадо. Девочка не представляет, куда бежит, да это и неважно, лишь бы подальше от замка. Она все равно упрется в забор, главное, чтобы тот был не слишком высоким.

Темень, хоть глаз выколи, лишь по временам молнии выхватывают из мрака застывшие картинки окружающего. Одежда Мираколины изорвана, лицо расцарапано хлесткими ветвями. Она скользит на раскисшей почве и падает, но поднимается и продолжает бег. В следующую секунду сверкает молния, и девочка видит впереди сетчатую ограду примерно восемь футов в высоту. Перелезть – пара пустяков, вот только поверху навита колючая проволока. Ну что ж, порезов и царапин прибавится, только и всего. До разборки заживет.

Дыхание сбилось, силы на исходе, Мираколина несется к препятствию, но перед самой оградой на нее кто-то налетает, сбивает с ног, валит в грязь. Лицо преследователя она видит лишь мельком, но этого достаточно, чтобы понять, кто он такой. Золотой мальчик собственной персоной не поленился броситься за ней вдогонку!

– Пошел вон! – кричит она, царапаясь. Оттолкнуть Льва не получается. Мираколина срывает поднос с груди, замахивается и ударяет его по голове. Раздается звон. Преследователь скатывается с нее, но тут же возвращается обратно.

– Клянусь, я тебе башку снесу вот этим самым подносом! – верещит она. – Отпусти! Мне плевать, что они тебе поклоняются, мне плевать, что ты их святой-рассвятой покровитель! Я ухожу, и тебе меня не остановить!

Тут Лев отпускает ее и, задыхаясь, произносит:

– Я с тобой!

Такого Мираколина не ожидала.

– Что?!

– Не могу больше в этом участвовать! Не могу быть тем, кем они меня представляют! Никакой я не святой. Пусть себе спасают уготованных в жертву, сколько влезет, справятся и без меня, а я тоже бегу отсюда!

Мираколине некогда разбираться, не морочит ли он ей голову. Ей некогда даже осмыслить толком его слова, но если он говорит правду, она сейчас это выяснит:

– Подсади меня!

Он без промедления выполняет команду. Мираколина карабкается через ограду и зверски расцарапывается о колючую проволоку, когда спускается по другую сторону. Ну и ладно, Бог с ними, с царапинами, главное, она на свободе! Затем, перебравшись через ограду, к ней присоединяется Лев, которого она считала тюремщиком.

– Дорога вон там, – сообщает он. – Ярдах в ста дальше в лес. Попробуем поймать машину.

– Да кто поедет в такую ночь?!

– Всегда найдется какой-нибудь непоседа, которому куда-то надо.

Когда они добираются до шоссе, ветер немного стихает, но при угрозе торнадо это может быть как хорошим, так и плохим знаком. Града пока не было. Град – верный признак того, что дела плохи.

Действительно, по узкому шоссе время от времени проносятся машины, хоть и совсем редко, раз в минуту-две. Может, кто-нибудь сжалится над ними?

– В замке не хватятся нас, пока буря не стихнет, – говорит Лев. – Если нас кто-нибудь подберет, обещай не болтать о замке и о том, чем мы там занимаемся.

– Ничего я не собираюсь обещать, – огрызается Мираколина.

– Пожалуйста, – умоляет Лев. – Ведь другие ребята – не такие, как ты. Они не хотят, чтобы их принесли в жертву. Не обрекай их на смерть за выбор, которого они никогда не делали.

Мираколина чувствует, что в этот момент граница между правильным и неправильным слишком размыта, и хотя все ее естество противится, она все же выдавливает из себя:

– Ладно. Обещаю.

– Сочиним байку, – предлагает Лев. – Ну, скажем, мы катались на велосипедах, и нас застигла буря. Вообще поддакивай всему, что я буду говорить. А потом, когда нас высадят, если тебе позарез хочется принести себя в жертву, сдайся властям. Я не стану тебя удерживать.

Мираколина соглашается, хотя и не уверена, что Лев так легко смирится.

– А как насчет тебя? – спрашивает она. – Ты куда подашься?

– Понятия не имею, – отвечает Лев, но его глаза горят таким светом, что девочка понимает: ему действительно не хочется иметь понятия.