Читать книгу "Кинжал с мальтийским крестом - Марта Таро"

– Наши матери – троюродные сёстры. Мы не слишком близкая родня, но по поручению семьи именно я искал следы Лив после похищения.

– Но вы её так и не нашли?

В словах маркиза проскользнула нотка иронии, и Александр чуть было не ответил в том же тоне, но всё-таки смог подавить раздражение.

– Всё Средиземноморье обсуждало гибель «Вендетты» с командой и пассажирами на борту, – объяснил он.

– Ну да, я ведь не давал объявлений, что к тому времени у корабля уже был другой капитан, а мы с женой плыли сюда, – отозвался маркиз и, переменив тему, принялся расспрашивать гостя о положении дел в Европе. Пришлось Александру отвечать. Он вроде бы связно и толково рассказывал об освобождении Греции, о новых реалиях, возникших в Европе, а сам напряжённо ждал хозяйку дома. Её всё не было. Наконец в дверях процокали каблучки испанских туфель и в гостиную вошла Лив. От неё невозможно было оторвать глаз. Белое кружевное платье, затянутое бледно-зелёным кушаком, необычайно шло к её чёрным локонам и золотистой от солнца коже. На шее и в ушах Лив сияли огромные – с грецкий орех, – оправленные в потемневшее от времени золото изумруды. Перед Александром стояла прекрасная грандесса – любезная хозяйка этого мраморного дворца. И никакой другой Лив больше не было. Ни для кого.

Маркиза пригласила гостей в столовую и пошла вперёд рядом с креслом мужа. Лив сама взяла его исхудавшую руку и отпустила лишь тогда, когда слуга подкатил кресло маркиза к хозяйскому месту в торце стола. Александр пододвинул стул герцогине и, обойдя стол, уселся по левую руку от хозяйки.

Компания ему не нравилась. Александр не чувствовал никакой искренности – одно сплошное притворство… О чём здесь можно говорить? Впрочем, ответ он получил сразу: беседу за столом повела Лив. Она поведала гостю о том, что Каэтана сама придумала особый способ осаждения слоев перламутра, а её фабрика искусственного жемчуга процветает. Потом Лив рассказала о реставрации палаццо и садов, которая держалась на великолепном вкусе и глубоких знаниях маркиза. А уж о картинах мужа Лив и вовсе отзывалась с восторгом. Расхваливая своих близких, она ни разу не свалилась ни в лесть, ни в жалость. Лив восхищалась искренне, от чистого сердца, а глаза её мужа сияли благодарностью. И любовью… Как можно было не заметить эти теплые взгляды, светлые улыбки и лёгкие пожатия рук? Да ещё и посчитать это притворством? Это была истинная правда. Только правда и ничего, кроме правды. И эта правда убивала… Александр всё глубже погружался в теплую, пронизанную нежностью атмосферу дружного семейного дома и, как ни стыдно в этом признаться, ревновал и завидовал. У него самого такого никогда не было. Но совесть шептала, что так нельзя. Как можно вырвать отсюда Лив?.. Эта семья сразу же перестанет существовать. Всё здесь держится на Лив и крутится вокруг неё.

Князь Шварценберг отвечал на вопросы, улыбался, даже пытался шутить, очень надеясь, что никто не догадается о его тоске. Он не мог разрушить этот мир, а ему самому в нём не было места. Два часа, проведённые во дворце Мармо, показались Александру длиннее суток, а соседство с Лив его просто доконало. Эта безупречная грандесса не нуждалась в любви князя Шварценберга, а его прежней юной кузины больше не было. Оставалось только признать, что он упустил свой шанс, и покориться судьбе…

Пора уезжать! Александр окончательно это понял. Наверно, так всем станет легче.

Глава двадцать пятая. Несколько часов счастья

Пора уезжать! Сейчас, пока ещё не успел наломать дров… Но как же оторваться от Лив?.. Александр разрывался между долгом и чувством. Скажи ему кто-нибудь раньше, что такое возможно, он поднял бы трепача на смех, ведь честь для Шварценбергов была самым главным в жизни. Но теперь… Александр любил и ничего не мог с этим поделать. Просто не мог жить без Лив и готов был пожертвовать честью, чтобы вернуть её любовь.

А счастье было так возможно. Протяни руку – и возьми. Бесплодные сожаления разъедали душу. Как же князь винил себя за дурацкую идею с ожерельем, за свою неуклюжесть во время объяснения! Один неудачный разговор – и вся жизнь пошла наперекосяк! Было от чего пасть духом.

Словно загнанный зверь, метался Александр в своём домике над морем. Он, конечно же, уедет! Но чем меньше часов оставалось до отъезда, тем чернее становилась его тоска, а ко времени затеянного герцогиней прощального ужина Александр и вовсе дошёл до ручки. И когда душное покрывало отчаяния накрыло его, когда всё уже казалось потерянным, вдруг пришла в голову простая мысль. Надо ещё раз объясниться с Лив. Честно и однозначно, без недомолвок, без галантной мишуры. Всё просто: «да» или «нет»…

Но как это сделать в присутствии её мужа? Дело казалось абсолютно безнадёжным. Представилась унизительная сцена: Александр, ползая, обнимает колени Лив, а бледный от бешенства маркиз из своего кресла требует оставить его жену в покое.

Можно докатиться и до этого. Самое интересное, что унижения уже не пугали так, как прежде – более того, князь был готов на любые, лишь бы в качестве приза получить Лив. В конце концов она уже испила свою чашу до дна – ту московскую отповедь невозможно ни забыть, ни простить…

Нет! Даже смешно надеяться… Нет ни единого шанса, даже намёка на шанс… Значит, придётся скрутить себя в бараний рог, натянуть на лицо маску холодной учтивости и пережить этот последний вечер в обществе маркиза ди Мармо и его супруги.

Впрочем, на маркиза грех было жаловаться: до сих пор тот вёл себя безупречно. Гвидо оказался любезным, умным и прекрасно образованным, ну а когда разговор заходил о живописи или архитектуре, тут уж ему и вовсе не было равных. Больше всего Александра пугало то, что итальянец может догадаться о его истинных чувствах к Лив. Но маркиз, если что и заметил, то вида не подал.

Всё на этом острове было вывернуто наизнанку. Александр должен был ненавидеть Гвидо, ведь тот отнял у него женщину, – а он его уважал. Должен был обижаться на Лив, ведь она его отвергла – а вместо этого любил её ещё сильнее.

Часы на комоде пробили восемь. В общем-то уже можно было отправляться во дворец Каэтаны: если не спешить, то как раз прибудешь вовремя. Александр сбежал по лесенке, ведущей с террасы, и зашагал по аллее. Далеко впереди на фоне зелени мелькнуло светлое платье. Да ведь это Лив! Она шла одна. Значит, маркиза на приёме не будет? Озноб волнения пробежал по спине Александра. Неужто тот самый шанс? Каэтана не в счёт. Она – мудрая женщина, и, если гость попробует объясниться с Лив, не устроит скандала.

Александр прибавил шагу. Ему хватило нескольких минут, чтобы приблизиться к Лив. Он нарочно замедлил шаг и ступал на цыпочках, лишь бы подольше любоваться чудесной картиной. Множество кисейных юбок колыхалось в такт шагам Лив, широкий синий кушак обвивал гибкий стан. Она шла без шали, с обнажёнными плечами. При каждом её шаге юбки трепетали, закатное солнце просвечивало сквозь кисею, и Александр вдруг понял, что на Лив нет корсета. Воображение дорисовало всё остальное, и кровь ударила в голову. Опять привиделось прекрасное тело на белых простынях…

Звучный голос герцогини вернул Александра с небес на землю: