Читать книгу "Дневники падших душ - Кира Фэй"

Но нужно быть сильной. Я должна это пережить, я не дам боли сломать меня, не сегодня и не сейчас. И я совершу путешествие в прошлое и выйду из него с гордо поднятой головой. И пусть всё моё существо кричит о том, что я совершаю ошибку. Плевать. Я докажу себе, что смогу.

— Хорошо, — у меня не получилось сказать это без вздоха. Сердце бешено колотилось, казалось бы, во всём теле, руки невольно задрожали. Скоро я коснусь его, скоро я почувствую адскую боль…

— Хорошо, — повторил неожиданно-облегченно Эван. Я взглянула на него: его напряжение спало, он, казалось бы, исполнил самую сокровенную мечту, он всё ещё не верил…Это обескуражило меня. Не знаю, сколько времени я смотрела в его чистые и такие искренние синие глаза, в его наполненное смятением и волнением, но вместе с тем, облегчённостью лицо.

— Эван? — я постаралась достучаться до него.

— Да? — откликнулся он таким настоящим голосом, что у меня пересохло во рту. На глаза поползли слёзы. Он, в самом деле, выглядел таким настоящим, как и когда я безумно любила его, как и полтора года назад. Этот взгляд, это выражение лица, эта энергетика исходящая от него…Трудно было сказать себе о том, что это, скорее всего, обман.

— Зачем тебе это? — прохрипела я. В ответ горькая усмешка.

— А давай вначале проведём экскурсию по моим воспоминаниям! — его взгляд немного оживился, но снова стал сосредоточенным. — Ты узнаешь меня лучше, — и парень резко схватил меня за руки. Через моё тело пролетела обжигающая волна, я чувствовала его прикосновения на себе, на всём теле.

— Уф, — вырвалось у меня, глаза невольно закрылись. А когда я их открыла, то увидела перед собой спокойное лицо Эвана, пронзительно-синие глаза внимательно всматривались мне прямо в душу. Он вряд ли мог узнать в этом теле бедняжку Энн, от которой осталась лишь глупая любовь и тупая боль.

— Начинаем? — в голосе парня вопрос слышался слабо, но я всё же кивнула. И сделала последний вздох перед погружением в пучину боли…Из неё я либо совсем не выйду, либо вернусь, но совсем другой…Оба варианта развития будущего пугали.

Чувствуя свои руки в его руках, вспоминая все прикосновения прошлого, мне было очень трудно сосредоточиться. По сравнению с сеансом для Эвана, прогулка по воспоминаниям обычных людей была по степени трудности сравнима с походом до ближайшего магазинчика.

Как и обычно, перед входом в воспоминания, оживающих на глазах, я отчётливо чувствовала разум проводника.

— Думай о том моменте, в который хочешь попасть, — ели слышно пролепетала я, внутри всё замерло в предвкушении боли. И вот, быстрый нематериальный толчок внутри головы, и я чувствую, как сила, нереальная сила Эвана, наполняет мой разум.

Вход в своего рода транс был очень долгим. И вот, наконец, я и Эван, держась за руки, оказались в белом тумане. Так и было нужно.

— Эван, куда ты хочешь пойти? — осведомилась я. Практически всё зависело от него, я лишь была сопровождающей, транспортом, везущим в пункт назначения…

Картина тумана резко сменилась. И, наверное, мы оказались в самом первом его воспоминании, из детства. Красивая комната, выполненная в салатовых тонах, немного веяло прошлым. Мне на глаза попалась женщина, сидевшая на кровати и поглаживающая мальчика по тёмным волосам.

Внутри всё сжалось. Я видела Эвана и его маму. До того, как Куртис жестоко разделался с последней. Я невольно крепче стиснула руку Эвана, но смотреть на его реакцию я просто не могла, всё могло прекратиться, существует вероятность, что я потеряю контроль над силой…

— Эван, милый, спокойной ночи, — женщина чмокнула мальчика с синими глазами-блюдцами в лоб. Мальчик расплылся в тёплой, любящей улыбке. Здесь Эвану было около семи лет.

— Мама, а папа сегодня не придёт? — глаза мальчика потухли, а мне так захотелось утешить его, лишь бы огонёк в них снова зажёгся. Я любила всем сердцем теперь и прошлое Эвана.

— Нет, дорогой, — женщина старательно сдерживала вздох разочарования. — Сегодня папа работает.

— А где он работает? — не унимался мальчик, приподнявшись в постели. Тёмно-синие, почти как и у сына, глаза женщины наполнились огорчением и маленькими слезинками.

— Эван, внимательно меня послушай, — женщина вздохнула. — Просто запомни кое-что навсегда. Я люблю тебя всем своим сердцем и буду продолжать любить, даже когда моё сердце перестанет биться. Я тебе обещаю, — женщина поцеловала мальчика и встала, старательно пряча слёзы. — Спи.

— И я тебя люблю, мамочка, — сказал Эван, внимательно всматриваясь в красивое лицо матери. — Спокойной ночи.

Картина начала меняться. Снова белый туман, и на этот раз обстановка была более гнетущей, и комната была слабоосвещенной. И я уже, кажется, видела эту картину. Точно! Моя тренировка с Эндорсоном…Я тогда заглянула в его воспоминания…И наткнулась на своего рода брешь в его стене обороны…Это был момент переломный в жизни семьи Митчеллов.

Я видела всё чётко, словно это была реальность. Только это были лишь воспоминания, его воспоминания…

На этот раз я осмелилась заглянуть в его лицо. Но вместо того, чтобы наблюдать за картиной своего прошлого, Эван внимательно изучал меня. И я отвернулась, не выдержав его взгляд…

Сейчас я видела женщину, сидевшую на коленях перед красивым темноволосым мальчиком, это был Эндорсон, и в его живых серых глазах была печаль. А немного позади стояли по разные стороны Эван и Элизара. На вид им было лет 8, Элизара была очень красивой девочкой, её прямые карамельные волосы спадали на хрупкие плечики, карие глаза внимательно следили за происходящим. А лицо синеглазого мальчика Эвана было сосредоточенным, он боролся с эмоциями, нахлынувшими на него. Всё внутри меня чуть не оборвалось.

— Возьми это, мальчик мой, — женщина через силу улыбнулась, протянув Эндорсону маленькую коробочку, — И храни это, никому не показывай, даже брату и сестре. Никому не говори о том, что я дала тебе эту вещь, особенно отцу.

— Почему? У нас от папы будут секреты? — недоумевал мальчик. Женщина снова натянуто улыбнулась и я увидела, как позади маленький Эван вздрогнул. Он вспомнил те слова матери, когда она укладывала его спать. Я чувствовала это. И в моём сердце появилась новая дыра, Эван столько пережил…

— Эндорсон, да, это будет нашим с тобой секретом! Храни это как зеницу ока, а когда придет время, надень! Я люблю тебя! — женщина крепко обняла мальчика и уткнулась лицом в его худенькое плечо. А Эндорсон немного недоумевал, но чувствовал, что приближается нечто плохое…

— Эван! — женщина лучезарно улыбнулась. Господи, как же она их любила…Я вспомнила свою маму…И отца…Они любили меня столь же сильно, как и я их…Вдруг картину на секунду заполнил белый туман. Это я виновата. Маленькое сосредоточение и вот, я снова в том моменте нелёгкой жизни Эвана, превратившей его в чудовище…

— Мамочка, — отозвался мальчик, неуверенно делая шаг навстречу матери. Эндорсон тем временем поравнялся со своей красавицей сестрой и обнял её за плечи.