Читать книгу "Зона поражения - Василий Орехов"

На черта я пошел на верную смерть?

Ребята, спросите что-нибудь попроще.

Может быть, из сталкерской гордости. Это были мои клиенты, я обещал обеспечить им безопасность, и когда их на моих глазах увели, а я вынужден был стоять, сгорбившись, за этим дурацким столом с брошенными стаканами и бутербродами и ничего не мог сделать… Во мне словно что-то замкнуло. Так было, когда я лежал в экскаваторном ковше, придавленном многотонной тушей «Бизона»: ощущение абсолютной беспомощности, позорное, едкое, совершенно невыносимое. Ненавижу это чувство. Мерзость. Лучше уж регулярно дергать смерть за усы, чем всю жизнь потом стыдиться своего отражения в зеркале.

– Пошли, – бросил я сердито. Сердился я, впрочем, не на туристов, а на свою непроходимую романтическую глупость.

Мы двинулись к заводскому корпусу. Огороженный бетонным забором двор по старой славянской традиции был завален мусором, железным профилем, трубами и деталями непонятного назначения, за прошедшие десятилетия проржавевшими до основания и теперь понемногу рассыпавшимися на ветру рыжей чешуйчатой пылью. Громоздились под открытым небом огромные деревянные катушки, обмотанные кабелем в прекрасно сохранившейся изоляции, почерневшие от времени и непогоды деревянные ящики, кучи огромных фаянсовых изоляторов. За все это хозяйство цеплялись там и сям птичьи карусели и мясорубки, легко различимые невооруженным глазом.

За разинутой пастью двери слепо колыхалась полумгла.

– Мартин, – сказал я, – заходи внутрь и сделай шаг влево, чтобы не светиться в дверном проеме. Старайся поменьше шуметь. Стой, пока глаза не привыкнут к полумраку. Когда снова сможешь видеть отчетливо, махнешь рукой в проем, вот так. Давай, пошел.

Думаю, Донахью понимал, что я использую его в качестве отмычки, но не сказал ни слова. Он осознавал еще кроме этого, что мы все находимся в равном положении – кроме меня, конечно, – и качать права сейчас не время. Я же с гораздо большим удовольствием отправил бы вперед Пустельгу или Стеценко, но теперь была очередь Донахью. Надо было соблюдать хоть какую-то видимость справедливости, чтобы не рассердить Черного Сталкера.

Мистер бизнесмен скользнул в приоткрытый дверной проем и сразу споткнулся обо что-то, приглушенно выругавшись по-английски. Я досадливо поморщился. Через некоторое время он помахал рукой, и я отправил внутрь Галлахера. Когда и тот благополучно адаптировался после яркого солнечного света снаружи, я еще немного выждал, но, не дождавшись шума борьбы и предсмертных криков, пошел за ворота сам, предупредив оставшихся, чтобы действовали так же и не лезли внутрь скопом, а дожидались сигнала от ранее вошедшего.

Шагнув через ворота, я обнаружил, обо что споткнулся Донахью. Это был старый, полуразложившийся труп сталкера в черной бандане. Раскачивавшаяся на ветру железная дверь стукалась о каблук его сапога и не могла закрыться до конца.

Глаза быстро привыкли к полумраку. Я оглядел открывшееся перед нами помещение. Мы стояли на пороге просторного полуразрушенного цеха, захламленного непроходимыми нагромождениями металлического мусора и покореженного оборудования. Короче говоря, цех представлял собой одну сплошную свалку; кое-где слой хлама достигал полутора человеческих ростов, поэтому увидеть от наших ворот двери в противоположном конце цеха было невозможно. В одном месте я даже разглядел выглядывавший из кучи железного лома проржавевший корпус древней «Волги», попавший сюда совершенно необъяснимым образом. В принципе, через ворота цеха мог свободно пройти грузовик, вот только ворота эти были заперты с момента первого взрыва на АЭС и давным-давно вросли в почву.

Бродяги в основной массе полагали, что завод оказывает загадочное магнитное воздействие на металлические предметы. Впрочем, никто ни разу не видел, как эти самые предметы сползаются к заводским корпусам: они просто оказывались внутри, и все тут. Я полагаю, что на самом деле их стаскивал Стронглав. Хотя как он пропихивал через узкие двери довольно габаритные предметы вроде того же автомобильного остова или огромной железной трубы, в которой я запросто мог поместиться, сидя на корточках, оставалось загадкой даже для меня.

Вдоль стен на уровне второго этажа шли решетчатые металлические пандусы, с которых свисали длинные перепутанные бороды ржавых волос, чуть покачивавшиеся на сквозняке. Окна под потолком были большей частью выбиты, плитка со стен за прошедшие десятилетия осыпалась и раскрошилась, лишь кое-где оставив на стенах небольшие островки грязно-голубого цвета. Плафоны на потолке не работали, и цех освещался только мутным рассеянным светом, проникавшим через окна, залепленные жгучим пухом.

Вскоре вся моя команда оказалась внутри. Вот теперь начиналась главная сложность. Между высокими грудами железного лома оставались неширокие проходы, ближе к центру цеха даже виднелись островки чистого пространства. Однако все вместе это напоминало сложный лабиринт. Я уже слышал об этом от тех уникумов, которых пощадил Стронглав, но увиденное мне не понравилось еще больше, чем рассказы. Лабиринт выглядел искусственным. Мы могли перемещаться только по проходам, и никак иначе. Вон там, казалось бы, можно было бы перелезть через невысокий бортик, образованный краем опрокинувшегося набок автопогрузчика, однако от одного края до другого он как бы невзначай увит невесть откуда взявшейся спиралью Бруно. Вот здесь, скажем, я взялся бы пробить изъеденную ржавыми волосами станину и перелезть на другую сторону, однако на ней балансирует, опасно накренившись, внушительный стальной шкаф: малейшее сотрясение, и он размажет меня по полу.

И еще одно. Чтобы не влететь в аномалию, мне необходимо активно использовать болты. Но среди металлических листов и оборудования они станут грохотать так, что поднимут на ноги даже мертвого, не говоря уже о спящем кровососе.

Ощущаю озадаченность, близкую к озабоченности, как говорит в таких случаях один страус.

Ладно. Как говорит он же, кто ничего не делает, тот заранее покойник. Повертев болт в пальцах, я послал его в один из ближайших проходов, между перевернутой на бок тележкой и бетонным основанием какого-то неизвестного мне агрегата. Болт с треском заскакал по металлическим плитам пола. Чисто.

– Альваро, вперед, – скомандовал я. – Направление строго на болт. Шаг влево, шаг вправо – даже не думай. Дошел до болта – остановился. Миша, следующий. Дистанция четыре шага.

Глава 13. Стронглав

Камачо начал перебираться через тележку. Удобнее, конечно, было обойти ее справа, но тогда пришлось бы уйти с заданного направления. Выждав несколько секунд, Пустельга двинулся за ним. Я сосредоточенно смотрел им в спины. Сейчас мой мозг работал, словно компьютер, непрерывно анализируя доносящиеся со всех сторон шорохи, запахи, колебания воздуха. Мне нельзя было ошибиться при определении аномалий, нельзя было пропустить появления Стронглава – а в том, что он в конце концов появится, у меня не было ни малейших сомнений.

Упавший на пол болт вдруг качнулся, словно пол под ним дрогнул, затем медленно покатился в сторону. Камачо остановился и опасливо обернулся на меня.