Читать книгу "Форс-мажор - Алексей Калугин"

В ходе сражения в секторе Друзо сайтены потеряли три корабля. Верхний Каганат – двенадцать. Остальные, включая транспорты и корабли техобслуживания, были захвачены противником. Это так в официальной сводке было сказано – «захвачены противником». По мне же, так они все сдались, когда поняли, что перевес сил не на их стороне. Может быть, и правильно поступили – тут уж не нам судить.

Работы на месте сражения у нас было выше крыши. Из пятнадцати выведенных из строя кораблей сайтены увели с собой только три – два своих и один каганатский. Однако оставили неподалеку пять «охотников», за добром присматривать. Видно, собирались вернуться, чтобы уцелевшее оружие и технику с кораблей снять, а может быть, и корпуса на переплавку оттащить. Сайтены, как я заметил, вообще не любят попусту добро разбазаривать.

«Пеликан» сайтенские «охотники» пропустили без разговоров. У нас с сайтенами договор: они позволяют нам забрать мертвецов и судовые журналы выведенных из строя кораблей, в которых в автоматическом режиме, на основании показаний индивидуальных биодатчиков, фиксируется время гибели каждого из членов экипажа, мы же, в ответ на эту любезность, собираем и подгоняем к одному из сайтенских кораблей их выведенных из строя юнитов. Знатоки говорят, сайтена почти невозможно убить, его можно только временно вывести из строя. После ремонта и перезагрузки памяти юнит снова готов встать в строй. Он и помнить не будет о том, что вроде как на том свете побывал.

Обычно мы работаем по стандартной схеме в две команды: первая осматривает корабли, вторая – занимается тем, что снаружи. Но на этот раз мы прибыли быстро, так что была надежда, что в скафандрах могли остаться живые, поэтому корабли отложили на потом. Для работы в открытом космосе мы используем десантные боты – легкие алюминиевые каркасы, обтянутые фольгой. Это и есть наши труповозки. В одну – сайтенов грузим, в другую – людей.

Я-то, понятное дело, сижу за пультом и наблюдаю за происходящим, глядя на скрин, а ребята, которым снаружи работать приходится, знаешь что обо всем этом говорят? Говорят, что всякий раз, когда подплываешь к скафандру, надеешься, что человек в нем еще жив. В особенности это касается десантников. Тяжелый десантный скафандр рассчитан на три часа автономной жизни в боевых условиях. Этого времени достаточно для выполнения поставленной задачи, после чего десантник либо возвращается на свой корабль, либо оказывается на вражеском. На самый крайний случай в скафандре имеется ампула с препаратом, способным погрузить человека в состояние глубокого анабиоза, при котором расход кислорода сокращается в несколько раз. Поэтому определить, жив человек или нет, можно только по показанию встроенного в скафандр биодатчика. Так вот, самое тягостное в работе тех, кто этим занимается, то, что каждый раз, когда видишь погасший биодатчик, думаешь о том, что, быть может, в этот самый момент прекращает мигать биодатчик другого скафандра и, пока ты возишься с трупом, умирает человек, которого можно было спасти.

В тот раз мы не нашли живых вне кораблей. Зато в первом же развороченном взрывом крейсере Верхнего Каганата в оружейке оказались заперты четверо техников из обслуги. Еще пятерых нашли на подбитом линкоре, в подсобке на третьей палубе. Потом – еще троих, спрятавшихся в грузовой контейнер. Всего в тот день мы спасли тридцать два человека. Мизер, когда экипаж только одного боевого корабля составляет примерно полторы тысячи человек. А все дело в том, что юниты на боевых кораблях все еще следуют установленному некогда правилу – в случае разгерметизации отсека, в котором ты находишься, используй индивидуальный спасательный пузырь, что лежит у тебя в кармане. Совет хороший и правильный, если твои враги не сайтены. В соответствии с Международной конвенцией о боевых действиях в открытом космосе, после того как сражение закончено, победившая сторона обязана оказать помощь проигравшей. Юниты противника, укрывшиеся в спасательных пузырях, должны быть либо переданы Красному Кресту, либо доставлены в нейтральный сектор. Сайтены ни один международный документ не подписывали. Находясь рядом с гибнущими людьми, они даже пальцем не шевельнут, чтобы им помочь. Кто-то считает, что сайтены не понимают, что люди умирают раз и навсегда, я же полагаю, что просто натура у них такая сволочная.

Все шло как обычно. Без неожиданностей. До тех пор, пока группа Никишина не обнаружила на единственном брошенном на поле боя корабле сайтенов десантника в спасательном пузыре. Живого. Как мы узнали позже, десантная рота Верхнего Каганата еще в самом начале сражения высадилась на обшивку сайтенского корабля. Выведя из строя вынесенные за борт орудия и средства коммуникации, десантники взорвали запасной люк на второй палубе и ворвались в корабль. Однако закрепиться на позиции им не удалось – после непродолжительной перестрелки сайтены выбили их с палубы. Взвод спасенного нами парня был вынужден отступить в глубь корабля. Каким-то чудом им удалось пробиться на мостик и включить систему самоуничтожения корабля. Сайтены частично успели блокировать прохождение команды, но взрывами все же оказались повреждены первая боевая палуба и машинное отделение. Корабль был выведен из боя, и сайтены все свои силы бросили на уничтожение вражеского десанта. Пытаться противостоять многократно превосходящим их по численности сайтенам было бессмысленно, и десантники приняли единственно правильное в данной ситуации решение – рассеяться по кораблю. Спасения дождался только один из них – сержант Рон Палмертини.

Закончив работу, мы собирались вернуться на третью планету системы Шархен в секторе Объединенных Северных Королевств, где находилось одно из отделений Красного Креста. Но, как назло, забарахлил вспомогательный ХД-двигатель. Поскольку никто из тех, кто находился на борту «Пеликана», в экстренной медицинской помощи не нуждался, капитан решил не рисковать и приказал взять курс на ближайшую пересадочную станцию с атмосферным доком, чтобы произвести ремонт, а заодно и сбалансировать заново конфигурацию ХД-двигателей.

Нас согласилась принять станция «Льоса-2».

Вот там-то все и началось.

– Что началось? – Я решил, что Коля уже рассказал свою историю, а это, оказывается, только вступление было.

– Слушай, – многозначительно кивнул Жданов. – «Льоса-2» – станция небольшая, находится на отшибе, вдали от магистральных путей. Заняться там особенно нечем. Поэтому я большую часть времени проводил в комнате релаксации, устроившись в кресле-массажере с книгой в руках. Как-то раз – дело после обеда было – заходит в комнату релаксации Вагнер.

– Привет, – говорит.

И смотрит при этом в сторону. Руки за спиной сцеплены. Губа прикушена. По всему видно, поговорить парню нужно.

Я книгу отложил, спинку кресла поднял и прямо его спрашиваю:

– Проблемы с пациентами?

Вагнер прошелся по комнате, ткнул пальцем в трехмерный скрин, так, что во все стороны радужные разводы поплыли, развернулся и сел на стул напротив меня.

– Помнишь десантника, которого на сайтенском корабле нашли? Сержант Рон Палмертини?

– Слышал о таком, – кивнул я.

– А про то, что он в спасательном пузыре не один был, тоже слышал?