Читать книгу "Вечная молодость с аукциона - Татьяна Гармаш-Роффе"

– Надо срочно ей позвонить! – вдруг встрепенулся Кис.

– Зачем? – поразился Михаил.

– Я о ней совершенно забыл. Ведь она меня наняла для того, чтобы вас разыскать! Надо же ей сообщить, что вы нашлись – причем уже дня три тому! Она ведь даже не представляет, что тут происходит!

– Ну, вы выбрали подходящий момент, прямо скажем… – Левиков был явно недоволен.

– У нас есть время. Бандиты здесь не появятся раньше, чем стемнеет.

– Имейте в виду, у меня нет ни малейшей охоты с ней разговаривать… Я больше не вернусь к ней. Ларисы нет, но… Лариса, если вы это поймете… Она как будто открыла для меня дверь в другой мир…

– Да уж не тупые, – буркнул Кис, – чего ж не понять?

Михаил посмотрел на него, словно проверяя, и впрямь ли этот детектив понимает, о чем он?

Неизвестно, к какому заключению он пришел, но все-таки продолжил:

– И я в нем, в этом мире, хочу остаться. C Клавой я твердо решил разводиться. В ее мире я больше жить не могу.

– Давно пора, – хмыкнул Кис. – Но говорить с ней об этом лучше при встрече. Все равно вам придется появиться дома – забрать вещи, документы… Верно? Вот тогда и объявите ей о вашем решении. А пока мне нужно сообщить ей о том, что я вас нашел. Она мне гонорар за вас обещала, между прочим, – усмехнулся он и набрал московский номер.

После всех «как» и «почему», на которые Кис отвечал весьма уклончиво, Клавдия Семеновна потребовала к телефону Михаила. Тот нехотя взял трубку под настоятельным взглядом Алексея.

Оба детектива испытывали неловкость, слушая лепет Левикова, только что им сообщившего о твердом решении расстаться с супругой и всей прошлой жизнью. Решить-то он решил, но разговор пошел по годами накатанной схеме: Клавдия грозно наезжала, Михаил отступал. Он оправдывался, рассказывая о встрече с «Провентис-Фарма», он оправдывался, рассказывая о подземелье, он оправдывался, рассказывая о ранении, о погоне и попытке взорвать их машину… Весь этот вполне героический список, способный вызвать гордость, желание похвастаться и покрасоваться у любого мужчины, у него вызывал только чувство вины, словно он и впрямь был виноват во всем том, что случилось. Еще немного, и он попросит извинения за то, что остался жив!

Закончив, Левиков снова передал трубку Алексею.

– Конечно, правда! – ответил он на какой-то ее вопрос. – За вашим мужем охотятся, – пояснил он, – его никак не поделят между собой конкуренты… Он дорого стоит, да – просто война тут идет! Ну что вы, речь идет о миллионах евро! Нам с ним пришлось спрятаться в чужом доме, в деревне, подальше от бандитов, которые ищут его в Экс-ан-Провансе… Это такой город на юге Франции, да… Адрес? Ах да, мы же условились, что считаем работу выполненной, когда я сообщу вам его адрес… Запишите. Кстати, сумму моего гонорара придется повысить… Мне, между прочим, пришлось бросить родственников, ради которых я и приехал во Францию, – я несу не только материальный, но и моральный ущерб! Не торгуйтесь, Клавдия Семеновна, мы с вами ведь так условились: я работаю без аванса, но в гонораре проставлю все расходы! Ваш муж, как вы слышали, ранен, ему необходим полный покой – и я, между прочим, играю при нем еще и роль сиделки… Надеюсь, что завтра мы сумеем выбраться из Франции, и мне еще придется его сопровождать! А договаривались мы с вами только о том, что я установлю его местонахождение! Как видите, я свою работу не только выполнил, но и перевыполнил!

Разговор был окончен.

– Сколько у нас еще есть времени, по-твоему? – спросил Кис у Реми.

– Ну, как минимум час, до наступления темноты. Как максимум – до рассвета.

– Тогда за работу!

– Вы сказали Клаве, что завтра мы улетим из Франции. Это правда? – спросил Левиков.

– Мне хотелось ее обнадежить… Но надеюсь, что так оно и будет. Из Ниццы летают самолеты в Москву.

– Но мне нужно сначала в Париж… У Ларисы… В ее квартире остались некоторые мои вещи…

– Михаил, нет проблем, нужно в Париж – так заедем в Париж! Давайте вернемся к этой теме потом, когда избавимся от бандитов.

– Эк вы лихо про гонорар ей объяснили! – Левиков даже головой мотнул от чувства, близкого к восхищению. – Она торговалась?

– Ну, вы же слышали.

– Но вы же не играете роли сиделки при мне, это неправда!

Кис вздохнул.

– Надо уметь подавать товар лицом! Вы в ее глазах будете героем, а я получу свой гонорар…

– Вы умеете торговаться… А я вот нет. Столько раз говорил себе, что надо научиться, но все как-то… Скажите, вы потому ей сейчас позвонили? Чтобы сказать про «моральный ущерб»? И меня к телефону позвали, чтобы она могла убедиться, что это все правда, да?

Кис весело посмотрел на Левикова.

– Точно. Вы проницательны.

– Так вы и в самом деле думаете, что мы сможем завтра уехать отсюда?

– Если все пройдет по плану, то да. Все, Михаил, теперь к делу. Бандиты на этой вилле уже побывали, уже сумели вскрыть замки. Именно поэтому они не станут взламывать ставни и резать стекла, а постараются войти тихонько в дверь. Кроме того, они дождутся, пока окончательно стемнеет. Сейчас девять, значит, надо их ждать не раньше одиннадцати. И не позже четырех утра. Вы, Михаил, располагайтесь – можете налить себе чего-нибудь из бара, если хотите. А мы с Реми пока осмотрим как следует дом, чтобы достойно встретить гостей…

Левиков явно хотел что-то еще спросить, но в результате только поинтересовался, где бар.

– Да вот эта стойка – это и есть бар! Смотрите, на нижней внутренней полке целый отряд бутылок… И здесь, в шкафчиках. А вон стаканы, – указал Реми.

– А это удобно взять? Это ведь чужое…

– Сомневаюсь, что на вас подадут в суд за несколько глотков алкоголя, – улыбнулся Кис.

Михаил, поколебавшись, выбрал бутылку ирландского виски и плеснул себе в стакан:

– А вы выпьете?

– Мы – нет. Мы на работе, – развел руками Алексей. – Вот когда закончим, тогда вместе и выпьем.

В доме было два этажа и шесть комнат, помимо гостиной, но детективы наибольшее внимание уделили двум выходам: переднему, в сторону улицы, и заднему, в сторону обширного участка и бассейна. Через какой из них бандиты решат проникнуть в дом? В прошлый раз, по сведениям полиции, они вскрыли заднюю дверь. Что логично: так их нельзя было видеть с улицы. C обеих сторон были установлены мощные прожекторы с детектором движения, вспыхивающие каждый раз, когда в зоне их чувствительности передвигался какой-либо объект. И потому любой, кто стал бы возиться у передней двери, виден был с улицы как на ладони – тогда как территория в районе задней двери не просматривалась ниоткуда.

Значит, гости появятся со стороны двора. Обе входные двери вели в большую прихожую, одна часть которой, со стороны парадной двери, была просторнее: в ней имелись огромное зеркало, полочка для перчаток, ваза для зонтов, небольшая изящная банкетка и статуя-светильник, изображавшая обнаженную негритянку с корзиной фруктов на голове, которые, собственно, и были лампочками. У задней же двери находился большой встроенный шкаф для верхней одежды с зеркальными дверцами, съедавший часть пространства.