Читать книгу "Тень Сталина - Комбат Найтов"

– Товарищ Андреев, вы же не случайно отправили меня в Баку? Вы считаете, что на Кубе есть нефть?

– На самой Кубе нефти нет. Но в море рядом с Кубой… Специалистов по разведке мы вам дадим. Не бесплатно, конечно, но на приемлемых условиях. И новую технику на ваши месторождения. Заодно можете заказать и комбайны для сбора тростника.

– Меня беспокоят низкие цены на сахар на Нью-Йоркской бирже. Это делается специально, для того чтобы экономически задушить нашу революцию!

– Нет, товарищ Кастро, вы производите не так много сахара, чтобы влиять на его цены. Мы вообще обходимся выращиваемой сахарной свеклой, и нам её вполне хватает. Даже продаём излишки в страны Юго-Восточной Азии и в Китай.

– Нас не пускают в Панамский канал, поэтому этот рынок для нас закрыт.

– Мы постараемся решить эту проблему за счёт нашего тоннажа. Хотя здесь реально могут возникнуть сложности с США. Канал ведь в аренде у них ещё много лет.

Тем не менее мы договорились с Кубой о строительстве на острове нескольких санаториев и курортов и большого пионерского лагеря для наших детей из северных районов СССР. В целом Кастро мне понравился: молодой, энергичный, живо интересующийся всем. Достаточно хорошо разбирается в экономике, но подвержен «детской болезни левизны в коммунизме»: хочет скачком перескочить от товарного производства к коммунистическому распределению. Поспорили с ним на эту тему. Увидев, что у нас вовсе не зажимают кооперацию, а наоборот, создают условия для успешного старта инициативных людей, он попытался вначале выдать цитату Троцкого по этому поводу, но быстро стушевался, потому что не читал статью Ленина «О кооперации». Перед отъездом он сказал, что прочёл статью и будет делать соответствующие изменения во внутренней политике. Посмотрим!

После отъезда Кастро выдалось свободное время, и мы вылетели в Крым, на отдых. Новая правительственная дача, недалеко от Севастополя, в прошлом году сдана в эксплуатацию. Ещё немного пахнет свежей краской. Зачем-то насыпан песчаный пляж. Снесёт его в море. Зимой здесь приличные шторма гуляют. Рядом все пляжи галечные, а на большой глубине виден серый песок. Невдалеке 35-я батарея БРАВ. Вид с пляжа чуть-чуть уродует непременный пограничный катер, стоящий на рейде. Место выбрано не очень удачно: сразу после четырех часов бухта закрывается тенью от скал. Впрочем, когда жарко, тень даже приятна. И отсветов в воде меньше. Я последнее время увлёкся подводными съёмками. Иногда не хватает освещения.

На второй день сидел утром на берегу, вид лазурного моря настраивал на лирический лад, но в голове постоянно возникал какой-то диссонанс. Что-то тревожное билось в мыслях. Ведь вроде всё хорошо: статистика в полном порядке, я в отпуске, но что-то не так! Чёрт возьми! Да это же мне проводы в отпуск устроили! Ведь в аэропорт приехала половина Политбюро. На фига? Все якобы по делам: у одного одно, у второго другое. И ещё кого-то я там видел постороннего. Точно, Пономарёв повернулся, подошёл к молодому человеку, приобнял его и повёл к машине. Где-то я этого молодого человека уже видел! Господи! Да это же его сын! Точно! Какого хрена он делает на аэродроме? Меня как током пробило! Встал и пошёл к лифту, ведущему на пляж и к даче, которая находится посередине скалы. Вошёл в кабинет и вызвал секретаря. Светлана Аркадьевна где-то отсутствовала, но появилась минут через пять-семь. Заглянула через дверь, но не вошла:

– Андрей Дмитриевич! Мне охрана передала, что вы вызывали, а мы с вашей женой пересаживаем цветы, и я в халате. Я сейчас переоденусь.

– Светлана Аркадьевна, потом! Есть срочное дело.

– Слушаю!

– Мне требуется всё о Пономарёве и о его сыне. Особенно о втором. Второй вопрос: кто, кроме Берии, знал, что я уезжаю в Крым?

– Справку о Пономарёве смогу дать после обеда, он от Академии наук, кандидат в члены Политбюро, а по Ваньке его – пристроил он его к Дементьеву. По дружбе. Кем – не помню.

– Где Дементьев?

– На второй даче.

– Вызывайте! Что по второму вопросу?

– Точно сказать не могу, надо посмотреть записи. Но три или четыре человека спрашивали и просили принять. Ваших указаний не было, чтобы не упоминать об отъезде.

– Список, пожалуйста, предоставьте, Светлана Аркадьевна.

Она выписала фамилии из блокнота, оторвала лист и передала его мне.

– Что-нибудь случилось, Андрей Дмитриевич?

– Да так, будем считать, случилось. Позвоните Лаврентию, пусть приедет.

Немного успокоившись, потому как сегодня ничего не решить, пошёл помочь Рите в том, чем она занимается. Но там и без меня такая куча помощничков образовалась, что мама-не горюй! Откуда у Риты эта страсть к уходу за цветами – непонятно, но и Ольгу она к этому делу приспособила. На дальней даче места много, там ландшафтным дизайном занимается. А после того как побывали в Японии и посмотрели на императорские сады, они с Ольгой просто с ума сошли по этому поводу. В Подмосковье решили создать нечто подобное! И главное, у них это получилось! А тяжести, вроде камней, им Дмитрий таскать помогает. А вечерами мы с ним в Бель-Беке летаем. На Як-18а. Начали ещё в Москве. Он уже самостоятельно пару раз сел, скоро можно выпускать самостоятельно. Летать ему нравится. Скорость реакции у него хорошая, вестибуляр хорошо натренирован. Будет летать. Хотя не известно, что сам выберет. Я стараюсь своим авторитетом не давить и не строить за него его будущее. Собственно, из-за этого я и собираю завтра «народ», потому что стало заметно, что «сделавшие карьеру» товарищи начинают пытаться распространить её на своих родственников и детей. Создать «золотую молодёжь». Мальчик Пономарёва живёт в Москве и работает в Министерстве оборонной промышленности, просто занимая место, где мог бы работать специалист с опытом работы. Это надо пресекать, и пресекать жёстко. В пятьдесят третьем я разогнал так называемую Академию общественных наук, когда выяснилось, что через неё и её аспирантуру прошли «детки» всей партийной верхушки. В результате все дипломы были аннулированы, а диссертации пришлось защищать снова, и, что не удивительно, у большинства молодых «учёных» не получилось их защитить в независимых диссертационных советах. Сейчас у меня на очереди МИМО. По имеющимся у меня сведениям, поступить туда без «лапы» стало практически невозможно. И опять, куда ни посмотри, сынки и дочки. Налицо попытка верхушки закрепить за собой преимущества элиты по наследству. Что сделаешь, если на протяжении всей истории человечества делалось именно так, и только наша революция смогла сломать эти устои. Но они живучи! Вслед за этим обязательно вылезет кто-то умный и скажет: «Я – император!». Или «Жена Цезаря – вне подозрений». Приходилось уже отбивать попытку на съезде партии ввести неприкосновенность для членов ЦК и Правительства. Нет, солнышки мои! Будете отвечать по закону.

Сведения, принесённые Светланой Аркадьевной, оказались весьма интересными! Я прочёл несколько «работ» Пономарёва и понял, что далеко не случайно он занялся новейшей историей. Большинство его работ были посвящены двадцатым – тридцатым годам, и лейтмотивом шла излишняя жесткость по отношению ко многим представителям тогдашнего правящего класса. Дескать, вина некоторых осталась недоказанной, а архивы скрыты за государственной тайной.