Читать книгу "Пляжный клуб - Элин Хильдебранд"

– Сейчас мы составим список, – сообщила Лав. – Внесите сюда свое имя, и я займусь вами при первой возможности. А сейчас я поставлю кофе.

Лав вернулась в конторку Мака, и тут зазвонил телефон. Она хотела пройти мимо, но трубка притягивала к себе словно магнит.

– Администратор, – ответила Лав.

– Это Одри Коэн, семнадцатый номер. Мой сын весь в крови. Вызывайте скорее врачей. На нем места живого не осталось.

– У него пошла носом кровь, – ответила Лав. – Мальчик слонялся по вестибюлю без присмотра и устроил драку. Просто протрите нос влажным полотенцем.

– Пожалуйста, вызовите «Скорую», – настаивала Одри Коэн.

Лав была даже рада, что дело дошло до такого. Сирены, мигалки – может, хоть это привлечет внимание Мака.

Выходя в коридор, Лав наткнулась на мистера Хуареса.

– Я не занес свое имя в список, – начал он, – потому что вы уже взялись мне помогать. – Он достал из кармана пятидесятидолларовую купюру и зажал в тонких загорелых пальцах. – Надеюсь, вы будете так любезны и еще разок позвоните в аэропорт.

– Мистер Хуарес, – взмолилась Лав, – мне надо приготовить кофе. Пожалуйста, внесите свою фамилию в общий список!

Она поспешила на кухню, закрыв за собой дверь. На дверце навесного шкафа висела приклеенная скотчем записка:

Грядут восемь недель августа. Мужайся.

Лав включила кофеварку и вернулась в фойе. Очередь не рассеялась – все стояли на своих местах. Лав медленно протиснулась к столу.

– Итак, – сказала она. – Кто следующий?

Еще никто не успел ответить, как вдруг с улицы донеслись звуки сирен, а на стенах заплясали красные огни.

В фойе вломился врач неотложки в черной форме, с рацией на боку.

– Где пострадавший? – с ходу спросил он.

Лав позвонила в семнадцатый номер.

– Ваша «Скорая» приехала.

Одри Коэн засмеялась.

– Джаред цел и невредим, – заверила она. – Мы его отмыли. Оказывается, у него просто кровь носом пошла, ничего серьезного. «Скорая» не нужна.

Лав убежала в конторку и плюхнулась в кресло Мака. К потному телу липло платье. Вдруг в фойе поднялся гомон – все разом заговорили. В конторку вошел Ванс.

– Что здесь делает неотложка? – спросил он.

– Семнадцатый номер попросила вызвать ей «Скорую» для ребенка, у которого потекла из носа кровь. А теперь она раздумала. И что я должна сказать врачу?

– Просто извинись, – ответил Ванс.

– Я с самого утра перед всеми извиняюсь! – взорвалась Лав. – Простите, что идет дождь, что закрыт аэропорт! Простите, что у нас мало видеоплееров и кофе не осталось. Я очень перед всеми виновата!

– И еще не забудь извиниться, что выставила меня за порог, – добавил Ванс, – и что оскорбила мои чувства.

– Конечно, извиняюсь, – проговорила Лав, взглянув ему в глаза. – Правда, прости.

– Я не приеду зимой в Колорадо, – отрезал он. – Тебе ведь нужен только летний роман, ведь так? Без особых заморочек.

– Так, – ответила Лав. Интересно, ждет ли ее девочка суженого? Ее яйцеклетка. – Это ничего?

Ванс поскреб гладкую макушку.

– Да ничего, конечно, – сказал он и обнял ее. Ее ноги не касались земли, когда в кабинет ворвался врач.

– Так вам нужна помощь или нет?

– Нет, старик, у нас все в порядке, – ответил Ванс.

Врач развернулся и вышел прочь, хлопнув напоследок дверью. Лав с Вансом обменялись долгим примирительным поцелуем, а потом она вернулась к стойке. Очередь рассосалась сама собой. Все ушли, остался только Хуарес, который терпеливо ждал, положив руки на конторку.

Лав позвонила в аэропорт и выяснила, что небо открыто.

– Все в порядке. Я вызову вам такси.

Вспомнился совет Трейси, и сразу засосало под ложечкой. «Скажи ему».

Мистер Хуарес вручил Лав полтинник. Она сунула деньги в карман и налила себе чашку кофе. Дождь за окнами перешел в мелкую изморось. Облака потихоньку рассеивались. Раздались звучные фортепианные аккорды, посыпались звонкие нотки. Рэгтайм. В дальнем конце фойе за пианино сидел Ванс. Герой летнего романа наигрывал для нее песню.

В глубине души Джем радовался наступлению августа. Оставалось все меньше времени до отъезда. Когда разнеслись вести о том, что Мак с Марибель собираются пожениться, он готов был тут же паковать чемоданы и валить с этого острова. Но остался. Исключительно из-за денег. И главное, Марибель его как будто не отпускала. После помолвки она почти каждый день наведывалась в отель, и видеть ее было адской мукой. В прошлый раз похвасталась кольцом. С бриллиантом. Ничего особенного, камушек бесхитростный и блистательный, как и его хозяйка. Видеть кольцо было нестерпимо больно – это прямое доказательство того, что она теперь принадлежит другому. Пора уже свыкнуться.

Джем каждый раз мучился при встрече, хотя понимал, что не видеться будет гораздо больнее. И потому, когда Марибель появлялась возле отеля, его одолевали противоречивые чувства. Сколько ни клял себя, он каждый раз заводил с ней разговор. Как дела в библиотеке? Как мать?

Как побегала? Марибель тоже спрашивала о всяком разном. Что интересного на работе? Ходил ли на пляж? Бывал ли на людях? Может, с кем закрутил романчик? Все не терпелось с рук его сбагрить, чтобы подружку нашел. Ну уж нет, не надейся. Пусть хоть вина ее гложет, если ничего другого она испытывать не в состоянии.

– Нет, – отвечал он. – Никуда не ходил. Ни с кем не знакомился.

С тех пор как Джем поселился на острове, люди его особенно не интересовали – пока не появился Нейл Розенблюм. Было в нем что-то от Стивена Спилберга. Длинные волосы с проседью, крохотные очки без оправы, пестрая гавайская рубашка, джинсы и легкие тканые тапочки-эспадрильи. Мистер Розенблюм остановился в пятом номере на три ночи и проживал один. При нем был рюкзак и мягкий перекидной чемодан для одежды. Джим собирался подхватить ношу, как вдруг гость пресек его попытку. Упреждающе подняв руку, он сказал:

– Я всегда беру только то, что могу унести сам. Лучше покажи, куда идти.

И они пошли по пляжу в сторону номера. По пути Джем произносил свой обычный текст про горничных и континентальный завтрак. Нейл его не слушал. Не отрывая глаз, он смотрел на берег и покачивал головой. Джем поднялся на три ступеньки, ведущие к терраске пятого номера, отпер дверь ключом.

– Вот мы и пришли, сэр.

Оставив коридорного в дверях, Нейл Розенблюм прошел в свой номер. Джем немного замялся: ритуальное ожидание чаевых. Постоялец поставил на пол рюкзак, разложил на кожаном кресле перекидной чемодан.

– Обращайтесь, если вам что-то понадобится. – Джем попятился. Позорное отступление без чаевых.

Нейл Розенблюм повернулся в его сторону и сказал: