Читать книгу "Парижские тайны. Жизнь артиста - Жан Маре"

Подруга Жана Мисиа Серт говаривала:

– Люди, которые копят, ничего не имеют. Богат только тогда, когда тратишь.

Еще будучи совсем молодым, я заметил: когда я трачу, деньги сами текут ко мне, а когда экономлю – их приток прекращается. Я и сейчас придерживаюсь этого принципа.

У меня всегда бывали то взлеты, то падения в области финансов. Пока я строил дом в Марне, то претерпевал период весьма угрожающего падения. Люлю рассказала об этом Жану, а он, чтобы помочь мне, предложил выкупить за четыре миллиона мою часть дома в Мийи-ля-Форе. Сумма показалась мне несколько маленькой, но я знаю, что дружба подвергается опасности, когда возникают денежные вопросы. Жан добавил, конечно, чтобы оправдать свое скромное предложение:

– Этот дом всегда останется твоим.

Я не хотел торговаться и сделал встречное предложение – выкупить его часть за шесть миллионов, при этом, разумеется, Мийи всегда останется его домом. И напротив, если он выкупит мою часть за шесть миллионов, эти деньги послужат мне для строительства Марн-ля-Кокет, который станет также и его домом.

Пока мы обсуждали сумму, мое финансовое положение улучшилось. В конечном итоге Жан выкупил мою часть в Мийи за шесть миллионов.

Я поселился в Марне, Жан часто приезжал туда.

– Твой дом досконально продуман, – говорил он, – хотя он новый, в нем есть душа.

И еще он как-то при мне сказал друзьям:

– Когда Жанно обзаводится домом, это отвращает вас от вашего.

Я снимаюсь в «Дортуаре для старшеклассниц». Я упоминаю об этом фильме, потому что на съемках я познакомился с Жанной Моро, она играла эпизодическую роль. Я восхищен ее талантом и внешностью. Спрашиваю, какую роль она мечтает сыграть в театре. Оказывается, Элизу в «Пигмалионе»[38].

Я пообещал поставить эту пьесу для нее. Альбер Виллемец предложил мне стать его компаньоном в театре «Буфф-Паризьен». Я становлюсь художественным руководителем театра. Чтобы положить хорошее начало, выбираю пьесу Жана и предлагаю Жанне Моро сыграть Сфинкса в «Адской машине» до «Пигмалиона», который я поставлю следующим.

Я пригласил на роль Иокасты Эльвиру Попеско, специально написанную для нее, от которой она поначалу отказалась. Пьеса заявлена на сорок представлений, но мы играем вдвое больше. Эльвира и Жанна великолепны.

Из уважения к памяти Берара я использовал его декорации. Режиссуру я осуществляю сам. Эльвира говорит более сложным языком, чем язык пьесы. Я обращаю ее внимание на это.

– Прррравда?

– Уверяю тебя. Поэтому ты и не помнишь текста. Постарайся произносить то, что написано у автора, и ты увидишь, насколько будет легче.

Она следует моему совету и говорит: «Верррррно».

Появление Эльвиры всегда сопровождалось аплодисментами. Когда появляюсь на сцене я, аплодисментов нет. Однажды, выйдя на сцену, я увидел, как стали хлопать в ладоши сначала рабочие сцены, а за ними и публика. Я покраснел от стыда. Вернувшись за кулисы, я попросил рабочих больше этого не делать. Они объяснили, что это Эльвира просила аплодировать при ее выходе, а они считают несправедливым не делать этого же для меня.

Этот случай напомнил мне о моем самом большом разочаровании в театре. Выше я рассказывал о том, что пока играл «Трудных родителей» в театре «Амбассадёр», мне аплодировали при каждом выходе и в середине второго акта. Я очень гордился этим. И вдруг на Рождество в мою гримерную стучатся какие-то молодые люди:

– Мы пришли за рождественскими подарками.

– Кто вы?

– Клакеры.

Ловко же все устроил мой директор господин Капгра! Какое разочарование! И какая гротескная ситуация! Оплачивать своих собственных клакеров…

Роль Сфинкса написана в восхитительно точном стиле. Актриса, исполняющая эту роль, должна как бы скользить по рельсам. Но Жанна противится моим указаниям. У нее свое видение, свой подход к роли, и я напрасно спорю с ней.

Через месяц после генеральной репетиции Жанна все же признала, что я был прав. Слишком поздно: она уже встала на другие рельсы, свои, и не могла с них сойти. И, несмотря на это, она была замечательна.

Мне предложили сняться в фильме «Жюльетта» по книге Луизы де Вильморен. Книга мне очень понравилась. Я читал ее в самолете и хохотал так громко, что пассажиры удивленно оборачивались в мою сторону. Я с радостью согласился сниматься.

Но, читая сценарий, я ни разу не улыбнулся. Сценаристка, стремясь оправдать свой контракт, все поставила с ног на голову! Я отправился к Марку Аллегре, чтобы отказаться от съемок. Он спросил о причине. Я прочел ему вслух отрывки из книги. Все присутствующие надрывались от хохота.

– Вот причина моего отказа. Все смешное выхолощено в вашем сценарии.

Меня спросили, не знаю ли я другого сценариста, поскольку Луиза отсутствует. Я позвонил Жану в надежде, что он согласится. Он направил меня к молодому талантливому журналисту Роже Вадиму. Все сложилось очень удачно: Вадим – друг Марка Аллегре.

У нас нет Жюльетты. Нужна пятнадцатилетняя девушка, которая обладала бы одновременно и сексапильностью, и чистотой. Мы не можем найти такую. Дома, в Марне, я рассказал об этом Жоржу, который жил у меня. Он вспомнил, что видел на обложке «Пари-Матч» именно такую девушку. Как-то вечером мы пошли на премьеру в «Лидо». В перерыве между двумя отделениями публика танцевала.

– Смотри, – говорит мне Жорж, – вон девушка с обложки «Пари-Матч».

Я замечаю Вадима за другим столиком и бросаюсь к нему:

– Смотри, вон Жюльетта! – И показываю ему на женщину-ребенка.

– Это моя жена, – отвечает он, – ее зовут Брижитт.

– Ты знаешь, что мы повсюду ищем Жюльетту. А внешность твоей жены в точности соответствует внешности персонажа, и ты молчишь!

– Потому что она моя жена. В любом случае уже слишком поздно. Сегодня Марк уже подписал контракт с Дани Робен.

Я разговариваю с Марком. Может быть, еще можно что-то изменить? Нет, слишком поздно, но он обещает занять ее в своем следующем фильме «Будущие звезды». Имя этой девушки Брижитт Бардо.

Во время представлений «Адской машины» Марк Аллегре каждый вечер приходил ко мне за кулисы, уговаривая сняться в «Будущих звездах». Я объяснял ему, что, поскольку я занимаюсь декорациями и играю главную мужскую роль в «Пигмалионе», мне трудно будет еще и сниматься. Это было правдой, но правдой было и то, что мне не нравился фильм. Да и Брижитт Бардо я не представлял себе в роли вагнеровской певицы… Но в конце концов я уступил.

Как я мог выполнять все эти обязательства одновременно? Кроме всего прочего, мне еще пришлось осуществлять режиссуру «Пигмалиона». Я выбрал Жана Валла в качестве режиссера, потому что мы очень хорошо работали с ним над «Шери». К несчастью, через три дня Жанна Моро заявила: