Читать книгу "SPQR IV. Храм муз - Джон Мэддокс Робертс"

– Ты слишком веришь в Птолемея, римлянин, – заявил в ответ Атакс. – А его время уже истекло, точно так же, как владычество Рима в Египте. – Фальшивый пророк уже сумел подняться с колен.

– Никогда и никоим образом, особенно после того, как я принесу в царский дворец вот это. – И я потряс свитком перед его лицом.

– Это может оказаться не так просто, как тебе кажется, римлянин, – заявил Атакс, что и впрямь было недалеко от истины. Я находился в Ракхоте, а нынче в этой части города настали скверные времена для римлян.

– Прощай, я непременно приду полюбоваться на твою казнь, если, конечно, ты доживешь до смертного приговора.

После этих слов я повернулся и пошел к выходу из этого переулка. Прежде чем выйти на улицу, я остановился и огляделся. Улица заполнялась народом, но никто не обращал на меня никакого внимания. Но как только я покинул заветный тупик, за моей спиной раздался ужасающий вопль, который тут же оборвался. Я мог только вообразить, что это Атакс заорал от бессильной ярости. Но тут что-то мягкое ударило меня прямо в спину и затем упало на мостовую. Я обернулся, пораженный. У моих ног неподвижно лежало нечто серое и пушистое. Все произошло столь неожиданно, что я сперва даже не понял, что это такое. Но тут Атакс промчался мимо, выскочил на улицу и, указывая на меня, заорал, выкатив в ужасе глаза:

– Римлянин убил кошку! – и еще раз, еще более истеричным голосом: – ЭТОТ РИМЛЯНИН УБИЛ КОШКУ!!!

Все обернулись в мою сторону, в ужасе раскрыв рты. Они долго смотрели на меня, потом вниз, на несчастное животное, словно никак не могли понять, свидетелями какого чудовищного святотатства они стали.

– Он убил кошку! – поднялся ропот в толпе, на греческом и на египетском. – Римлянин убил кошку! – Им не потребовалось много времени, чтобы оправиться от шока, но я уже отошел в сторону от трупика. И тут над толпой разнеслось:

– БЕЙ РИМЛЯНИНА! БЕЙ КОТОУБИЙЦУ!

Я бросился бежать в ту сторону, откуда пришел. Но теперь я был обременен тяжелым свитком, и сейчас мне пришлось это делать еще раз, хотя я до сих пор чувствовал усталость от первого забега. Я вспомнил того грека с непроизносимым именем, который мчался из Марафона в Спарту, потом обратно в Марафон, а затем еще и в Афины, где и упал мертвым. Кто же сомневался в том, что так именно и должно было случиться. Туда ему и дорога. В конце концов, за ним по пятам не гналась разъяренная толпа александрийцев.

Всякий раз, когда я оглядывался назад, я видел, что толпа становится все многочисленнее. Новость о том преступлении, которое я якобы совершил, распространялась быстрее, чем можно было ожидать. И все они кричали и визжали, требуя смерти не только мне, но и всем римлянам. Однако начать они желали именно с меня.

Мне казалось диким и странным, что разъяренная толпа хочет разорвать меня на части всего-то за то, что я убил кошку. Но я никак не мог допустить подобного: погибнуть за убийство кошки, тем более, что я его не совершал – эта мысль была просто невыносима. Я никогда особенно не любил этих изящных зверьков, да мне никогда и в голову не пришло бы убивать одного из них.

Я выбежал за пределы Ракхота с такой скоростью, словно обзавелся крылатыми сандалиями Меркурия, но до безопасности было еще далеко. Мои преследователи вломились в греческий квартал, но и там они нашли своих сторонников. Египтян можно обнаружить в любом месте Александрии, да и в любом городе всегда найдутся любители устроить смуту или мятеж по любому поводу. Я такое и сам проделывал, когда мятеж был во имя правого дела.

Я бежал мимо македонских казарм и кричал:

– Мятеж! Мятеж! Все к оружию! Город в огне! – Воины на плацу смотрели на меня с недоумением, но командиры уже выкрикивали команды, барабаны уже начали греметь, затрубили и трубы.

Я снова оглянулся и заметил, что военные уже вывалились на улицу и атакуют преследующую меня толпу. Но многие прорвались сквозь их заслон и продолжали за мной бежать. Я попытался свернуть на улицу, ведущую на север, ко дворцу Птолемея, но кое-кто из преследователей успел туда раньше меня и перекрыл мне дорогу. Это было вполне в духе проклятого Атакса. И почему я не пришиб этого негодяя, когда он был полностью в моей власти?!

Так что мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжать нестись в восточную сторону, хоть до самой дельты, если потребуется. К этому времени я уже начал задыхаться, легкие разрывались от кашля, а во рту скопилась вязкая горькая слюна. И в этот момент я краем глаза заметил мужчин в длинных одеждах и островерхих шапочках, с длинными, до плеч волосами. Это означало, что я оказался в еврейском квартале. Здесь жили иудеи, соблюдающие все свои многочисленные традиции, тогда как большая их часть одевались и причесывались на греческий манер, а многие из них вообще не владели никакими языками, кроме греческого.

Сделав последний рывок и прибавив скорости, я еще больше оторвался от этих добровольных мстителей за убитую кошку и бросился дальше по переулку. Его пересекал еще один переулок, и я свернул туда. Это было уже получше, почти как в Риме. Я забарабанил в первую попавшуюся дверь.

– Пустите меня! – умоляюще закричал я.

– В чем дело? – голос раздался откуда-то сверху. Он принадлежал мужчине с тонкими чертами лица, одетому в какую-то бело-красную хламиду. Меня немного испугали его бегающие глазки. Но делать было нечего.

– За мной гонятся египтяне! – крикнул я.

– Не люблю я этих египтян, – заметил мужчина. – Они держали мой народ в рабстве бесчисленное число поколений.

– Тогда спаси меня от них! Они думают, что я убил кошку!

– Египтяне – это необрезанные идолопоклонники, – заявил он. – Они молятся животным и богам с головами животных.

Это, несомненно, было истинной правдой, хотя я не имел ни малейшего понятия, каким образом состояние их пенисов могло иметь какое-то значение.

– Македонские войска уже вышли на улицы, чтобы подавить беспорядки, – крикнул я. – Но некоторые прорвались сквозь их заслон и теперь гонятся за мной. Пустите меня к себе!

– Я и македонцев не люблю, – сообщили мне сверху. – Царь Антиох Эпифан[70]казнил наших священников и осквернил наши святыни!

Меня уже снедало нетерпение.

– Послушай, я римский сенатор, вхожу в состав дипломатической миссии. Рим щедро тебя наградит, если ты меня спасешь!

– Я и римлян тоже не люблю! – завизжал хозяин дома. – Ваш Помпей взял штурмом Храмовую гору, осквернил Святая Святых и разграбил сокровища Храма!

И надо же мне было нарваться на такого типа, который затаил злобу на Рим! Тут кто-то тронул меня за плечо, я обернулся и увидел перед собой человека в греческой одежде.