Читать книгу "Истощение времени, или Сведения об участии кота Тимофея в государственном перевороте. Соленый арбуз - Владимир Орлов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сколько тебе лет? – спросил Букварь.
– Что? Двадцать пять.
– Да, ты, конечно, много прожил.
38
Облаков было три. Три на всем небе. Облака могли спокойно разбрестись по голубому экрану. Но они были сознательные, понимали, что людям изредка нужна тень, и они поймали солнце.
Стоять, задрав голову, Букварю было необходимо. По улице шла Ольга.
Добравшись до солнца, облака растерялись, стали тереть друг друга ватными боками и меняли от волнения формы.
– Букварь, что ты там увидел?
– Облака. Их склеило солнце. Здравствуй, Ольга.
Солнце вырвалось из голубоватой ваты и обожгло Букварю глаза.
– Ты на меня обиделся? Да?
Букварь пожал плечами.
– Я ведь тогда была в таком состоянии…
Он снова пожал плечами, и это означало: «О чем разговор! Я же взрослый человек».
– Я тебя видел на танцах. Ты все время танцевала с одним из одесситов.
– Ага, – засмеялась Ольга, – такой модный парень?
– Да, у него ботинки остроносые и отличный костюм.
– Значит, ты не обиделся? Не обижайся, Букварь. Знаешь, приходи сегодня ко мне в гости. Я испеку пирог. С черничным вареньем. Очень вкусный.
– Хорошо, я приду. Когда?
– К вечеру, часов в восемь. Раньше я не успею.
– Хорошо. Там будет этот одессит?
– Ты смешной, Букварь!
– Это ты только сейчас узнала?
– Нет, ты всегда был смешной!
– Кому-то надо быть смешным, – обиженно засопел Букварь.
– Ну, я побежала. Значит, придешь?
– Значит, приду.
«Я приду. Разве я могу не прийти? Мне и так было плохо в эти дни, когда я заставлял себя не смотреть в твою сторону. Вот сейчас ты стала совсем маленькой, сейчас ты свернешь за угол и пропадешь, и я буду снова ждать минуты, когда увижу твои глаза, твои волосы, твою улыбку. Я не могу без них».
– Букварь, ты не забыл? Сегодня тренировка в пять.
Остановился рядом Ромка Массальский, комсорг поезда.
– Ладно, в пять…
– И Леонтьеву передай.
– Передам…
«А как же Зойка? А что Зойка? Я ее не обманываю. Если ей хорошо бродить со мной, если ей хорошо танцевать со мной. Но ты же видел то, что написано в ее глазах? Видел. Ну и что? Ведь в мире все условно. Так говорит Виталий Леонтьев. А-а… Просто все запуталось, надоело это состояние безразличия, эти мысли… Сегодня я пойду к Ольге, буду есть пирог с черничным вареньем. А со мной за стол сядет одессит в черном костюме…»
– Это ты пришел, Букварь? Проходи, проходи. Какой ты точный. Ровно в восемь. Садись. Что ты так все оглядываешься? Никого нет.
– Я ищу Буратино, – придумал Букварь.
– Так вот же он, на подоконнике.
Буратино сидел на подоконнике в теплых солнечных лучах, спиной к тайге, задрав нос.
– Видишь, он сразу ожил.
– Вижу, – засмеялась Ольга. – Я никогда не буду сажать его на цепь. Устраивайся у стола.
– Я же один пока.
– Ты и будешь один. Вот пирог.
– Ну и пирог! Просто блеск!
Пирог приплыл на Ольгиных руках на стол, пахнул черникой, круглый, словно плетеный, с упитанными, загорелыми боками колобка.
– Между прочим, у меня сегодня день рождения.
– Вот тебе раз! Ты бы хоть предупредила! Хоть бы сказала… Оленька, я тебя поздравляю… Я тебя…
– Уже девятнадцать. Совсем старуха.
– Все-таки я старше тебя на три месяца.
– Совсем старуха и скоро седеть начну.
– Это уж точно. А потом на пенсию…
– Вина не будет. Только чай и пирог. Традиционные. В нашем детдоме мы всегда так отмечали дни рождения. Чаем и пирогом с черничным вареньем.
– Ну, тогда…
Нож из нержавеющей стали быстро и ловко резал тонкие румяные плети сдобного теста. Чернильные куски выстраивались на тарелке. Букварь смотрел на Ольгу, высунувшую язык, и снова узнавал в ней счастливую и вертлявую девчонку со смеющимися глазами, какой была она на Канзыбе. Мысли Букваря пошли по непонятной кривой, и он сказал совсем некстати:
– Скоро будет две недели, как Кешка…
Нож из нержавеющей стали вздрогнул и начал резать пирог неуверенно.
– А где ты покупала черничное варенье? – растерянно заинтересовался Букварь.
– Привет тебе! Зайди в любой магазин.
– Разве?..
– В детдоме мы, конечно, не покупали варенье в магазинах. У нас вокруг были такие леса!
– Леса?..
– Ну да, леса! Ты что, не слушаешь меня?
– Нет, я слушаю. Я соображаю. И еще я смотрю на пирог.
«Я смотрю на пирог и вижу твои руки, вижу твои пальцы, твои тонкие загорелые пальцы. Мне нравится смотреть на твои пальцы. Они такие…»
– Отличный пирог! В порядке!
– А на Канзыбе я готовила хуже?
– Ну что ты!
«Просто я забыл о Канзыбе. Я не хотел вспоминать этого слова. Я думал, оно испортит тебе настроение. А ты назвала его сама. Значит, у тебя все перегорело? А может быть, и не было ничего? Как у Николая? И теперь этот одессит…»
– Я ведь и в детдоме была поварихой. Из чего только не стряпала! Было время – и из картофельных очисток… Ты не жадничай, Букварь, ты работай зубами…
– А я и зубами…
– Потом только мне и доверяли готовить пирог с черничным вареньем. И каждый раз, когда ребята ели его, я волновалась. Нет, честное слово. Я даже знала заранее, кто как будет есть. Вот уже забыла фамилии некоторых ребят, а как они ели, помню, их глаза и губы, их любимые жесты… Смешно, да?
– Смешно…
– Вот ты ешь, как Петька Соломатин. Был у нас такой парень, толстый и щербатый. Очень жадный. Торопишься, даже не пережевываешь. Ты тоже жадный?
– Смотря до чего.
– Видишь эту пачку бумажек? Телеграммы. Сегодня пришли. Двадцать три. Каждая кончается: «желаем черничным». Смотрю на подписи и вижу двадцать три рта, вижу, как едят эти рты и как они сытно облизываются. Смешно, да?
– Смешно…
– Трое моряков, один летчик, портниха, есть студенты. Все думали, что я стану шеф-поваром. Или на крайний случай актрисой: как-то я играла Снегурочку. А я вот штукатур.
– Так и останешься штукатуром?
– Нет, я буду физиком.
– Точно?
– Абсолютно точно. Вот пройдет по Саянам первый поезд, и я уеду в институт… Хитрый ты! Заставляешь меня болтать, а сам уписываешь кусок за куском!
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Истощение времени, или Сведения об участии кота Тимофея в государственном перевороте. Соленый арбуз - Владимир Орлов», после закрытия браузера.