Читать книгу "Похищение по-мексикански - Джанет Дейли"

Однако на сей раз их близость не была такой всепоглощающей, как обычно. Они не достигли той магической, волшебной вершины, на которую возносились всякий раз до похищения Шейлы. Она не могла избавиться от ощущения, что Рафага не полностью принадлежит ей. Оставалось надеяться, что время вернет ей прежнего Рафагу.

Но этого не произошло. Благодаря стараниям заботливой и любящей Консуэло Хуан стал поправляться. Между тем Рафага по-прежнему то и дело устремлял на Шейлу молчаливый, изучающий взгляд, словно желая прочесть какие-то тайные мысли. Этот взгляд тревожил ее, сколько бы она ни старалась не обращать на него внимания.

Проснувшись, Шейла не увидела рядом с собой Рафагу. В последнее время он поднимался вместе с солнцем и уходил. У Шейлы опять разболелась голова. Она принялась тереть виски, пытаясь разогнать боль.

В коридоре послышались легкие шаги. Шейла повернулась к двери, но, очевидно, слишком резко, потому что у нее закружилась голова и кровь отхлынула от лица.

В дверях спальни появилась улыбающаяся Консуэло.

– Доброе утро, Шейла.

– Доброе утро, – слабым голосом отозвалась Шейла. – Как чувствует себя Хуан?

Последовало короткое сообщение по-испански, из которого явствовало, что раненому намного лучше. Вдруг Консуэло прищелкнула языком и спросила ее о чем-то. Шейла ничего не поняла. Должно быть, боль в висках мешала ей сосредоточиться.

– Что ты сказала, Консуэло? – переспросила Шейла.

Вторая попытка оказалась не более успешной. Консуэло повторила фразу в третий раз, перемежая слова жестами. Шейла широко раскрыла рот, когда Консуэло стала качать на руках воображаемого младенца и, указав на Шейлу, произнесла: «bebe».

– Это невозможно, – с ходу возразила Шейла. Но быстрый подсчет в уме подсказал, что это более чем возможно. Она беременна. Шейла провела рукой по животу, как будто могла почувствовать, как в ее чреве растет ребенок.

Живот был таким же плоским, как и всегда. Боже, до чего же она наивна! – раздраженно заключила Шейла. Так и есть, она беременна! И уже, наверное, полтора, а то и два месяца.

Консуэло же сразу догадалась о том, о чем Шейла даже не думала. Добрая женщина начала заверять ее, как это прекрасно. Шейла поняла это больше по тону, нежели из слов.

В первый момент она не испытала ничего, кроме растерянности и смущения. Потом сообразила, что Консуэло говорит, как обрадуется Рафага, узнав об этом. И Шейла решила, что в первую же минуту, как увидит его, поделится радостной новостью.

Каким-то образом ей удалось выпроводить Консуэло из комнаты, чтобы в одиночестве обдумать случившееся. Она вся трепетала от радости, что носит ребенка Рафаги. Но в то же время ее одолевал страх – как теперь сложится судьба ее и ребенка, как она родит своего малыша, ведь на много миль вокруг нет ни одного врача и помощи ей ждать не придется.

Что же до Рафаги, то, может быть, и ему она будет нужна лишь до тех пор, пока сохраняет стройность и красоту? Но что станет с его любовью, когда ее живот сделается похожим на арбуз, а ее легкая походка станет похожа на утиную?!

При этих мыслях Шейла залилась горькими слезами.

22

Во время обеда над столом повисло холодное молчание. От слез у Шейлы опухли глаза, лицо было бледным. Рафага должен был заметить это. В течение обеда он не сводил с нее пристального взгляда.

Они были одни в доме: Консуэло пошла к себе, чтобы побыть с Хуаном. Подходящий момент для того, чтобы сообщить новость Рафаге. Шейла изо всех сил вцепилась руками в пустую кофейную чашку.

Почему-то она никак не могла отважиться рассказать Рафаге о своем открытии. Наконец, решительно подняв подбородок, она выпалила на одном дыхании:

– У меня будет ребенок.

– Да, – сказал он таким тоном, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном.

– Ты знал? – спросила она, не в силах поверить в это.

– Я знаю каждый дюйм твоего тела, – проговорил он, насмешливо скривив губы, – и заметил бы любое малейшее изменение в нем.

Ее сообщение не вызвало теплоты в его сумеречном взгляде. Никакой радости или гордости, о которых толковала Консуэло, не было и в помине. Шейла почувствовала, как что-то умирает в ее сердце.

– Чего ты хочешь от меня? – осведомился Рафага, пристально глядя на нее.

«Я хочу, чтобы ты обрадовался!» – хотела закричать Шейла. Вместо этого она пожала плечами и сказала:

– Ничего.

– Разве ты не хотела просить меня, чтобы я помог тебе сделать аборт?

– Аборт? – Шейла инстинктивно прикрыла руками живот, словно он покушался на зародившуюся в ней жизнь.

– Прежде многие американки приезжали в Мексику, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Ты тоже этого хочешь? – спокойно спросил он.

Его невозмутимость приводила Шейлу в ярость.

«Боже мой, – думала она, – как у него повернулся язык сказать такое? Это же его ребенок! Как он смеет предположить, что я хочу от него избавиться?»

– Нет, – как можно спокойнее произнесла она. – Я этого не хочу. – Шейла поднялась из-за стола.

– Тогда зачем ты сказала мне?

– Затем, – не оборачиваясь, проговорила она, – что отцу ребенка не мешало бы знать об этом, ты не согласен со мной?

Она дрожала, у нее щипало от слез глаза. Послышался скрип стула, Рафага поднялся из-за стола. Сердце бешено забилось у нее в груди. Она приготовилась бежать, но он не подошел к ней, а направился к двери.

Услыхав звук захлопнувшейся двери, Шейла схватилась рукой за стул; она нуждалась в опоре, ноги не держали ее. Опустившись на стул, она закрыла лицо руками и дала волю слезам. У нее будет ребенок Рафаги, но самого Рафагу она потеряла. Как это несправедливо!

Поток слез наконец иссяк. Она не замечала ничего, кроме собственных мучений. Измученная, Шейла пыталась разобраться в происходящем. Она не слышала, как открылась дверь, не слышала приближающихся шагов. Она все еще полагала, что находится наедине со своим горем, как вдруг чья-то рука легла ей на плечо. Она вскинула голову и увидела Рафагу.

– Не трогай меня! – она вскочила на ноги. Единственное, чего ей хотелось, – это уклониться от его прикосновений. Когда он направился к ней, она попятилась. – Не приближайся ко мне! – с болью и гневом прошипела она, словно раненое животное. – С меня довольно. Оставь меня наконец в покое!

Комната была мала – через несколько секунд она оказалась прижатой к стене. Рафага взял ее за руки.

– Послушай меня, Шейла.

– Я не желаю тебя слушать! – крикнула она, уперев руки ему в грудь.

– Нет, ты выслушаешь меня, – властно произнес он. – Я знаю одного священника, который обвенчает нас и будет хранить молчание. Официально наш брак не будет иметь законной силы, но перед Богом мы станем мужем и женой.