Читать книгу "Любовь красного цвета - Салли Боумен"

Линдсей швырнула на пол целую стопку папок. Господи, беспомощно подумала она, да что же это такое! Луиза никогда не теряла времени даром, однако тот напор, с которым она действовала сейчас, удивил даже Линдсей. Не в силах выслушивать все это, она пнула дверь ногой, и та с грохотом закрылась. Теперь до ее слуха доносилось лишь неразборчивое бормотание – и то слава Богу! Черт побери, статьи, которую она искала, в папке «Вог» не оказалось, значит, надо рыться в другой, под грифом «Внештатные». А эта папка как назло валялась на полу, а все ее содержимое рассыпалось и безнадежно перемешалось. Со страдальческим стоном Линдсей рухнула на колени и принялась рыться в бумагах. Чтобы найти статью и иллюстрировавший ее фотоснимок, ей понадобилось почти десять минут. Стоило ей увидеть их, как женщина тут же поняла: она была права в своих догадках, память не подвела ее. Издав торжествующий клич, она прижала драгоценные листки к груди и выскочила из комнаты.

– …Так, значит, вы никогда не были женаты, Роуленд? – Такой красивый мужчина? Да что же происходит с современными девушками! Господи, да в мое время вас бы просто на части разрывали!

– Говоря военным языком, я неплохо овладел тактикой уклонения, – услышала Линдсей ответ Роуленда. – Возвел его прямо-таки в ранг искусства.

– Глупости! – возопила Луиза. – Вы просто еще не нашли достойной женщины. Вы – романтик, Роуленд. Поверьте мне, я знаю мужчин и никогда не ошибаюсь.

– Вы правы, Луиза, – к удивлению Линдсей, ответил Роуленд. – Вы видите меня насквозь.

– Без своих очков, которые бабушка стесняется носить, она не видит даже противоположной стены, – вставил Том. – А уж чужое сердце – тем более.

– Том, не надо афишировать мою немощь. – Луиза театрально вздохнула. – Хотя, должна признать, что это правда, Роуленд. Я старею и становлюсь развалиной.

– Выдумки! – галантно возразил мужчина.

– Нет, Роуленд, я не кокетничаю. Что поделать, приходится смотреть правде в глаза: я не становлюсь моложе, и уж не знаю, что бы я делала без Линдсей. Я для нее – тяжелая обуза, хотя она никогда не жалуется…

– Я уверен, она думает иначе.

– И все же я полностью завишу от нее, – категорично сказала Луиза. Голос ее приобрел неожиданную твердость. – Теперь мы неразлучны. Куда она, туда и я. Как библейская Руфь, помните?

Линдсей слушала этот давно знакомый ей монолог, окаменев на пороге своего кабинета. Наконец у нее кончилось терпение. Обычно, отваживая очередного потенциального жениха дочери, Луиза добиралась до этой части своего репертуара через несколько недель после первого знакомства. Почему же она так гонит лошадей сейчас?

С мрачным выражением лица женщина вошла в гостиную, гадая, заметил ли Роуленд кошмарный, будто после урагана, кавардак, царивший в большой и приятной на первый взгляд комнате. Понял ли он, во что Луиза и Том могут превратить комнату за два дня отсутствия в доме хозяйки, и есть ли ему до этого дело?

Том сидел на полу, напротив Роуленда и Луизы, среди книг, посвященных творчеству Ингмара Бергмана. Туфель на нем не было, а на носках зияли огромные дыры. На коленях сына лежал поднос, заваленный гамбургерами, чипсами и жареным луком. Роуленд и Луиза на первый взгляд были настроены по отношению друг к другу вполне дружелюбно. Когда-то прекрасные голубые глаза Луизы были прикованы к гостю, а по лицу последнего блуждала благодушная улыбка. Том оглянулся и, увидев мать, даже попытался приподняться.

– Сиди, Том, – нервно сказала Линдсей. – Роуленд, я все же нашла статью.

– Увы, нам пора, – проговорил мужчина. Поставив бокал, он с изысканной галантностью протянул руку Луизы. – Я очень рад знакомству с вами. Том, я обязательно найду для тебя те книги, о которых мы говорили.

Луиза беззвучно, но так, чтобы Роуленд заметил, шевелила губами, выговаривая слова: «Чудесный человек!» Затем, кряхтя и двигаясь с огромным трудом, она позволила Роуленду помочь ей встать с дивана. Немощь была разыграна так искусно, что Линдсей даже удивилась: ее ли мать так резво подскочила к окну всего четверть часа назад? Луиза изобразила гримасу, которая должна была обозначать ее мужественное отношение к жизни.

– Нет, нет, ничего, – отстранила она Роуленда, встав на ноги. – Вот только эта боль в позвоночнике… Я так рада, что наконец встретилась с вами, Роуленд! Хотя даже до этого у меня было чувство, что я знакома с вами очень давно. Линдсей только о вас и говорит…

– Ага, кроет вас на чем свет стоит, – кивнул Том, правдивый и бескомпромиссный до последнего.

– Правда? – переспросил Роуленд, бросив на Линдсей насмешливый взгляд. – Наша вражда уже в прошлом. Сейчас мы ведем мирные переговоры. Верно, Линдсей? Договариваемся об условиях.

Последняя фраза была наполнена каким-то скрытым эротичным подтекстом. Линдсей почувствовала, что ее «я», ее тело откликаются на взгляд и голос этого мужчины, и отвела глаза в сторону. Луиза издала странный звук, который мог означать все что угодно – от материнского всепрощения до выражения праведного гнева.

Линдсей должна была признать, что Роуленд, когда захочет, может быть решительным и твердым. Прежде чем Луиза успела выдать очередной залп, он подхватил Линдсей под руку, бросился к двери и увлек ее вниз по лестнице.

* * *

– Вечно она так, – пожаловалась Линдсей, влезая в машину, мастерски запаркованную Роулендом на крошечном пространстве, и принимаясь ожесточенно выкручивать рулевое колесо. – Со всеми. И всегда.

– Я так и понял, – невозмутимо откликнулся он. – Потихоньку, Линдсей, аккуратнее. Вот так, отлично!

Багровая от стыда и усилий, Линдсей наконец выехала на дорогу и погнала во весь опор.

– Значит, на восток? – спросила она. – Я буду ехать в восточном направлении, а ты потом покажешь мне, куда именно.

– Хорошо, Линдсей, но в данный момент ты едешь на север. Сворачивай здесь направо.

Женщина повиновалась беспрекословно. Довольно долго они ехали в молчании. За это время у Линдсей произошло две стычки: с такси, за рулем которого сидел, вероятно, слепой водитель, и с потрепанным «Фордом-Кортиной», где сидели четыре сопляка. Последним, видимо, не понравилось, как Линдсей перестраивалась из ряда в ряд, и, когда они наконец обогнали ее, из окон машины высунулось одновременно четыре руки с поднятыми пальцами. Линдсей возмущенно посигналила вслед быстро удалявшейся машине и незаметно взглянула на Роуленда, по-прежнему сохранявшего безмятежный вид.

– С тобой легко ездить, Роуленд. Обычно я терпеть не могу, когда рядом сидит другой водитель – обязательно начнет поучать, а я от этого зверею. Вот, например, с Джини ездить совершенно невозможно. Нервная, как кошка. А то вдруг словно каменеет. Представь только, когда мы ехали к Максу, она всю дорогу просидела с закрытыми глазами! Ни слова не сказала!

– Я ее за это не осуждаю, – ответил Роуленд. – Ты самый отвратительный шофер, которого я когда-либо видел. Соперничать с тобой мог бы только одноглазый таксист, который однажды вез меня в Стамбуле и всю дорогу курил гашиш. В манере водить машину вы с ним очень похожи.