Читать книгу "Полтавское сражение. И грянул бой - Андрей Серба"

Тем более что сам Александр Данилович с первых минут марша на Борзну столкнулся с рядом обстоятельств, которым не мог отыскать разумного объяснения. Во-первых, куда-то запропастился находившийся при нем в заложниках племянник Мазепы Войнаровский, не объявившийся до сих пор. Во-вторых, о движении отряда Меншикова к резиденции гетмана должно было вскоре стать известно Мазепе, и тот, согласно негласно заведенному правилу, обязан был выслать навстречу князю сопровождающих из числа своих ближайших старшин и конвой из сердюков. Этого, однако, до сих пор сделано не было. В-третьих, священники, во главе прихожан приветствовавшие и благословлявшие русские колонны, ничего не знали о соборовании гетмана, хотя тот, никогда не отличавшийся скромностью, наверняка пригласил бы для этого кого-нибудь из украинских архиепископов, а то и своего давнего друга, киевского митрополита Кроковского.

Что, если все это не отдельные случайные факты, а слагаемые одной цепочки, первым звеном в которой было бегство от русских Войнаровского, а последним — прибытие Скоропадского, который раскрыл князю глаза на происходящие на Гетманщине события? Меншиков налил из штофа водки в рюмку Скоропадского, протянул ее гостю, наполнил свою.

— Выпьем, полковник. Всегда считал тебя умным старшиной, но уж больно не верится — точнее, не хочется верить! — тому, что сейчас говоришь. Чем докажешь правоту своих слов?

— Ваше сиятельство, велите немедленно послать конную разведывательную партию к Борзне с заданием узнать, там ли гетман, и ежели его не окажется, пускай она отправится по его следам. Назначьте командиром партии толкового офицера, прикажите ему действовать со всей возможной быстротой и ждите вестей. Хотя — поверьте вы мне сейчас на слово! — можно было бы поступить гораздо разумнее.

— Коли взялся советовать, делай это до конца, — махнул рукой Меншиков.

— Сам Мазепа удрал к королю Карлу, а батуринскому коменданту Чечелю велел затвориться в крепости и ждать его возвращения со шведами. Понятно, что Карлу прежде всего нужен не гетман, а казачьи полки и расположенные на Украине запасы провизии и фуража. Стародубские склады я шведам не отдал, от Новгород-Северских неприятеля отогнал полковник Полуботок, поэтому батуринские для короля теперь дороги вдвойне. Почему бы не опередить шведов и к их приходу захватить Батурин, оставив склады за собой или пустив их дымом по ветру? Но для этого нужно срочно изменить маршрут и двинуться на Батурин, где ваши войска уже поджидают мои сотни, отказавшиеся уйти с предателем-гетманом к шведам.

— А если гетман в Борзне? — прищурился Меншиков. — И не водку с королем Карлом пьет, а готовится предстать перед Всевышним? Что тогда? Прикажешь мне быть посмешищем в глазах Государя?

— Ваше сиятельство, если гетман в Борзне, я рискую стать не посмешищем, а лишиться головы. А почему бы не поступить так? Я велю прибывшему со мной куреню казаков разоружиться, отдам свои пистолеты и саблю кому прикажете, и мы становимся вашими пленниками. После этого, не дожидаясь сведений от посланной разведывательной партии, отряд начинает марш уже к Батурину, где вы определите, говорю я правду или нет. Это позволит вам выиграть драгоценное в сложившейся ситуации время и опередить шведов, которым позарез необходимы батуринские склады.

— Ты подал хорошую мысль, полковник. Действительно, почему бы мне по пути к Борзне не навестить столицу Гетманщины и не проверить, надежно ли она защищена? Но отправлюсь я туда не со всем отрядом, а лишь с кавалерией, и если в Батурине все благополучно, мы сможем быстро догнать идущую по прежнему маршруту пехоту. Кстати, ты упомянул о своих сотнях, что поджидают нас вблизи Батурина. Чем они занимаются?

— Выдвинулись к предместьям города и препятствуют связям мятежника Чечеля с остальной Гетманщиной. При подходе вашей кавалерии они соединятся с ней и примут участие либо в штурме крепости, либо станут выполнять другие приказы вашей светлости.

— Чем им придется заняться, решим позже, — сказал князь, разливая остатки водки в штофе по рюмкам. — Пьем по последней и выступаем на Батурин. Саблю и пистолеты оставь покуда при себе — вдруг говоришь правду, и они тебе еще сгодятся. Назначь в голову колонны свой разъезд, который поведет нас к городу не по шляху, а кратчайшим путем. И про гетманскую измену никому ни слова, даже моим штабным офицерам.

— У Чечеля в Батурине до полутора тысяч казаков и свыше семидесяти орудий. Одолеть такую силу с двумя вашими конными полками и тремя моими сотнями будет трудно. Дозвольте мне по пути присоединять к вашим драгунам всех встреченных казаков.

— Рисковый ты казак, полковник, — сказал Меншиков, поднимаясь из-за стола. — Ладно, принимай командование над всеми повстречавшимися нам казаками. За все грехи больше одной головы с тебя не снимешь, а ее ты уже и без того поставил на кон...

Пехотные полки продолжили путь на Борзну, а кавалерия вслед за казачьим разъездом направилась к Батурину. Свернув с наезженного шляха, она теперь двигалась по раскисшим от дождей и растаявшего снега проселочным дорогам, а зачастую по лесным и степным тропам. На одной из опушек разъезд наткнулся на отдыхавших казаков, о чем тут же был извещен Скоропадский.

— Составлю-ка я тебе, полковник, компанию, — заявил Меншиков, когда Скоропадский в сопровождении двух неотлучно находившихся рядом с ним драгунских офицеров с мушкетами поперек седел повернул коня к опушке, откуда несло дымом костров и запахом гречневой каши. Может, узнаем чего новенького о гетмане.

У ближайшего костра их встретил сотник-реестровик, заметивший направившуюся к опушке группу офицеров, отделившихся от длинной колонны проезжавших невдалеке драгун.

— Сотник Лубенского полка Головля, — представился он Скоропадскому, сразу узнав его.

— Как оказался в этой глухомани и что делаешь, сотник?

— Сотня по приказу его ясновельможности пана гетмана находилась близ Батурина, а третьего дня... — сотник подозрительно покосился на остановившегося плечом к плечу со Скоропадским Меншикова, понизил голос. — А третьего дня ко мне прискакал полковник Галаган и именем пана гетмана....

— Сотник, этот офицер — мой друг, и у меня от него нет тайн, — перебил Головлю Скоропадский. — Говори громче.

— Полковник Галаган объявил, что отныне Гетманщина не признает власти Москвы и становится союзницей короля Карла. Мне он велел отправиться к пану гетману и получить приказ, что делать дальше. Но я сражался против шведов в Лифляндии и Польше и не для того дважды пролил свою кровь, чтобы после этого водить с ними дружбу. Поэтому забился в этот угол подальше от Батурина, отправил гонца в Лубны к своему полковнику Горленко и жду ответа.

— Будем ждать его вместе, но не здесь. С этой минуты, согласно распоряжению их сиятельства князя Меншикова, ты с сотней поступаешь под мое начало. Следуй за нами походным порядком.

Развернув коня, Скоропадский направился за удалявшимися драгунами, а за его спиной раздался зычный голос Головли:

— Сотня, кончай вечерю! Куренные, к моему костру!

В десятке шагов от хвоста колонны Меншиков придержал коня, поманил к себе офицеров-конвоиров при Скоропадском: