Читать книгу "Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени - Игорь Емец"

Как следствие, у крестьян остается небольшой набор — либо идти в колхозы, где им приходится трудиться практически за бесплатно, либо бросать свое хозяйство и подаваться в город на заработки, либо бороться, что в последнее время они предпочитают делать все чаще и чаще.

Кстати, товарищ Сталин, Вы знаете, как народ теперь расшифровывает название нашей партии?

— И как же, интересно?

— ВКП(б) — второе крепостное право (большевиков).

— Ягода, я что-то тебя не пойму! Ты что, записался в адвокаты к кулакам и прочим антисоветским элементам?

— Конечно же, нет, товарищ Сталин! Но просто, как глава секретной службы, я обязан трезво оценивать обстановку в стране, и заранее принимать превентивные меры, чтобы развитие ситуации не вышло из-под контроля.

— Хватит болтать! Надо действовать более решительно, все попытки сопротивления подавлять максимально жестко, как в свое время нас учил Владимир Ильич.

— Мы и так действуем максимально жестко. Только вот ведь в чем проблема. Первую гражданскую войну мы выиграли только потому, что смогли повести за собой этих самых крестьян, которые, как Вы знаете, составляют подавляющее большинство населения нашей страны. Они пошли за нами потому, что мы пообещали дать им землю, о которой они мечтали испокон веков, а теперь мы сами же ее у них и отбираем. И любые слова здесь бессильны.

Если мы расшевелим этот осиный рой, то за последствия уже никто не сможет поручиться. Вы ведь прекрасно помните, каких усилий нам стоило победить белых. А ведь они составляли только ничтожную часть населения страны, все белые армии были крайне немногочисленными, победы они одерживали только тогда, когда им удавалось увлечь за собой определенную часть крестьянства, обиженного советской властью. Основной же костяк белых армий составляли офицеры, которые, как у нас всегда считалось, были представителями эксплуататорских классов, поэтому, дескать, и пошли воевать против собственного народа за свое нажитое за счет грабежа этого самого народа добро. Я вот недавно ради интереса посмотрел некоторые статистические данные. Так вот, оказалось, что число людей с высшим и средним образованием в Российской империи перед началом войны почти точно соответствует числу офицеров военного времени в армии и на флоте. Это говорит о том, что любой образованный человек в условиях войны имел все шансы получить офицерское звание. Какие уж тут дворяне и буржуи, выходцы из этих слоев населения к началу революции составляли лишь ничтожный процент офицерского корпуса. По сути дела получается, что гражданская война велась между образованной частью общества и, так скажем, не очень образованной и культурной, но которой мы смогли внушить некоторые наши идеи и разжечь в ней классовую ненависть. Я веду к тому, что фактически размежевание общества в ходе гражданской войны произошло не по классовому, а по культурно-образовательному и даже нравственному принципу.

Кстати, чекисты это прекрасно понимали уже тогда. Помните, товарищ Лацис, один из заместителей Дзержинского, в одной из своих статей в газете «Красный террор», обращаясь к сотрудникам ЧК, прямо писал о том, что не надо искать никаких доказательств вины обвиняемого, достаточно просто спросить его, к какому классу он принадлежит, а также какое образование и воспитание он получил. Именно ответы на эти вопросы и должны определять судьбу обвиняемого.

И вот теперь Вы предлагаете затронуть жизненно важные интересы именно той массы населения, на поддержку которой мы опирались раньше. А на кого, интересно, мы будем опираться в дальнейшем? В надежности большинства частей РККА больше нет никакой уверенности. Армия у нас ведь только называется «рабоче-крестьянской», а на самом же деле по своему составу она преимущественно крестьянская по той простой причине, что именно крестьяне составляют большинство населения нашей страны. В последнее время отмечены многочисленные случаи дезертирства, и все чаще бойцы отказываются выступать против повстанцев или же даже переходят на их сторону. Были попытки поднять восстания и в самих воинских частях. Мы, конечно, жестоко караем всех виновных, но в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. И тогда для нас последствия будут просто катастрофическими.

Подавлять крестьянские восстания приходится с помощью частей ОГПУ, курсантов военных училищ и отрядов, сформированных из числа лиц комсомольского, партийного и советского актива. Но насколько у них хватит решимости сражаться и дальше, сказать трудно, к тому же их ряды постепенно тают.

Наше счастье, что у повстанцев пока почти нет вооружения, либо же оно очень старое, припрятанное еще со времен гражданской войны. Сказывается и отсутствие у них опытных командиров. Хотя в последнее время все чаще и чаще фиксируются случаи, когда командование некоторыми отрядами принимают на себя бывшие офицеры различных белых армий, которые более десяти лет находились на нелегальном положении внутри страны или же были заброшены к нам в последнее время из-за рубежа. Вы понимаете, что это означает? Крестьяне своих бывших врагов теперь считают своими союзниками, а объединяет их всех неприятие советской власти.

По мере продолжения разговора лицо Сталина мрачнело все больше и больше:

— У Вас все?

— Нет, товарищ Сталин! Кажется, нам удалось нащупать разветвленную офицерскую организацию, которая готовит восстание в нескольких крупнейших городах страны. В основном она состоит из бывших военспецов, в силу разных причин пошедших некогда на службу в Красную Армию. Многие из них даже особо никогда и не скрывали, что не питают никаких симпатий к советской власти. Предположительно в Москве находится некий центр или штаб, координирующий деятельность отделений этой организации по всей стране. Кроме того, они поддерживают тесные связи со своими бывшими сослуживцами, оказавшимися в эмиграции. Представляете, эти офицеры в течение многих лет с наступлением весны ждали начала интервенции стран Антанты, а вот теперь решили, что настал подходящий момент выступить самостоятельно. Однако конкретных данных у нас пока мало. Многие бывшие военспецы ныне занимают высокие посты в Красной Армии, и арестовывать их лишь на основании одних подозрений в столь непростой ситуации пока представляется преждевременным. Армия может окончательно выйти из-под контроля.

— Смотри, чтобы не было поздно.

— Хорошо, товарищ Сталин!

— Ты что тут развел, понимаешь! Скоро в кого не плюнешь, обязательно в контрреволюционера попадешь. Ищи факты, ищи… У тебя на сегодня все сюрпризы?

— Нет, товарищ Сталин! Я еще не сказал самого главного!

Лицо Сталина стало совсем мрачным:

— Что там у тебя еще?

— Имеются агентурные данные, что в ближайшее время белые планируют высадить крупный десант на Тамани, а также организовать серию провокаций на нашей западной границе. Вы же понимаете, что если крестьянские восстания внутри страны будут поддержаны извне белым десантом, и при этом многие части Красной Армии откажутся защищать советскую власть, тогда наше положение на самом деле станет отчаянным.

Ягода продолжал говорить что-то еще, но Сталин его уже почти не слушал. Настроение у него окончательно испортилось. Лишь напоследок, попыхивая своей знаменитой трубкой, он буркнул: