Читать книгу "Мечеть Парижской Богоматери - Елена Чудинова"

– Ну чего теперь волосы рвать? Со мной все согласны, что с наименьшими потерями мы возьмем их под утро?

– Потери все же будут, хотя и меньше, – свел брови Ларошжаклен. – Но все-таки не по душе мне, что у одного из этих сволочей, того, что засел на крыше, похоже, снайперская винтовка. Чего, Левек?

– Ребята перекусили-таки хвост телефону, – весело доложил Эжен-Оливье. – Еще бы, конечно, знать, чего у них там с мобильниками. Но телефонной связи больше нет.

– Молодцы! Выпей сока, тут весь холодильник набит. И ребятам отнесешь холодного.

– Не откажусь, – Эжен-Оливье погрузился в недра огромного рефрижератора. – Томатный есть, здорово.

– Так что с винтовкой? – Бриссевиль тяжело, с хрипами, закашлялся.

– Я наверное не поручусь, – продолжил Ларошжаклен. – Но что-то мне кажется, что у их снайпера СБ-04 с инфракрасным видением. Шикарная вещь, ее в России в десятых годах разрабатывали. Но откуда такая роскошь у полицейского?

– Да это ж необязательно флик, – усмехнулась София. – Не всех же мы перебили, кто-то из Европола мог пробраться в собор, да и вообще несомненно, что по Ситэ прячется по углам десяток-другой неплохо вооруженного народу, и мы не заметили этого лишь потому, что они не хотят себя обнаружить раньше штурма.

– Это как пить дать, – Бриссевиль все кашлял, кровавя носовой платок.

– Ну ладно, пусть даже у снайпера на крыше собора винтовка с инфракрасным прицелом. Все равно ночные потери несопоставимы с дневными. Так что не хотите ли чаю, Ваше Преподобие?

– Благодарю, Софи, – отец Лотар не сумел удержаться от смеха. – Вы всегда умеете на редкость изящно закруглить мысль. А я именно сейчас как раз не настолько привередлив, чтобы отказаться даже от того, простите, напитка, который Вы хлещете последние полчаса.

– Хотя он пахнет сушеной рыбой в керосине, – подхватил Ларошжаклен.

– Не могу предположить, что я попала в общество гурманов, – София вытащила из стопки еще одну чашку и принялась наливать чай, заваренный прямо в электрическом чайнике. – Это настоящий «Лапсунг Сушонг», у меня завалялось в карманах полпакета. Но, может, я впустую от сердца отрываю, а, отец Лотар? Не стесняйтесь, если предпочтете сок.

– Нет, горячий настой лучше, будь это хоть белена, – отец Лотар с нескрываемым удовольствием принял чашку.

– Левек, передай Берто, что собор будем освобождать ночью.

– Хорошо.

Эжен-Оливье вышел, нагруженный ледяными пакетами.

– Значит, загораем до ночи, – Роже Берто вскрыл ананасовый нектар. – С охлажденными напитками по вкусу, как на Лазурном берегу. Вот только одно хотел бы я знать, что начнется раньше. Мы пойдем штурмовать собор или те пойдут штурмовать Ситэ. Хоть тотализатор устраивай и принимай ставки. Все одно делать не фига. Разве что шезлонги тут расставить.

– Тут не стоит, – у Эжена-Оливье все не шла из головы винтовка, что видит в темноте. – Ты не знаешь, где сверху-то гад засел?

– Да где-где, на галерее, в середке, прямо над окном-розой.

Можно, конечно, двигаться от апсиды по стенам, увидит гад оттуда людей прямо у дверей или нет? Если б знать. Но ведь вовсе прижиматься к камню не придется, двери-то выламывать надо. Кого-нибудь да может зацепить. Ну чего бы такое придумать, чтоб его не было? Давно он не видел Нотр-Дам так близко. Две башни, коронами воздетые в небеса, круг исполинской розетки, три двери, с замазанными известкой следами сбитых изображений. А ведь он помнит их названия: вот эта, левая, Портал Девы, в центре – Портал Страшного Суда, а последняя – Портал Святой Анны. Только вот не у кого спросить, зачем дверям названия, и почему такие, а не другие. Как, впрочем, не у кого, а отец Лотар? Надо будет к нему подойти, когда он не занят.

Еще немного потерпи, Нотр-Дам, это ведь, как говорят старики, невыносимые муки долгой болезни, а потом – легко и светло, значит, смерть пришла освободить от страданий. Потерпи еще чуть-чуть.

– Ух ты, глянь, Левек, ты только глянь! – Роже чуть присел, звонко хлопнув ладонями по коленям. – Нет, ну молодец Ларошжаклен, ну умница! Все как по нотам!

В безоблачном небе кружили лопастями черные стрекозы вертолетов, еще совсем маленькие, но довольно быстрые в своем стрекозином росте.

– Десант хотят высаживать! Гадом буду, десант!

– Десант!! Сюда летят военные вертолеты, сейчас высадят десант! – Ибрагим вбежал в маленький кабинет, куда забился имам Мовсар-Али, не желая никого ни видеть, ни слышать.

– Что?! – Мовсар-Али подскочил в кресле. – Откуда тебе, дурья башка, знать, что они высаживают десант?! Ну как, напротив, стрелять станут или бомб каких накидают, да прямо по нам! С чего ты взял, говори!

– Так офицер сказал! Офицер сказал, будет, значит, высадка десанта!

Ну, спохватились наконец! Могли бы и раньше сообразить. Хвала Аллаху, стало быть, теперь им надо только просидеть тут, взаперти и в безопасности, еще часок-другой, словом, покуда не обезвредят всех макисаров. Мовсар-Али облегченно вздохнул. Пожалуй, за этот день он похудел килограммов на пять, в баню не ходи.

Морис Лодер вытащил из ящика «Стингер».

Поль Герми ждал, чтобы последовать его примеру.

Слободан, который сразу не счел для себя необходимостью присутствие в штабе, изготовился четко, с той скупостью движений, словно воевал последние десять лет.

Огромная стрекоза с черно-зеленым брюхом вдруг подпрыгнула по-лягушачьи, а в следующее мгновение ее не стало. Просто не стало, даже трудно было как-то связать исчезновение гигантского насекомого с не таким уж и безумно громким хлопком, что ему предшествовал.

– Что, не ждали, гады, не знали, какие тут у нас хлопушки запасены? – счастливо шептала Жанна, наблюдая, как рассыпаются вертолеты как идет в бешеный пляс исполинская водная воронка на месте падения, между мостами

«Только бы никого не задело осколками, насмерть ведь сразу, – подумал отец Лотар. – Хотя два вертолета вроде бы упали в Сену, я почти уверен».

– У нас вновь небольшой тайм-аут, – иронически выделяя американизм, сказал Ларошжаклену Бриссевиль. – Даже если они и успели подготовиться к штурму, теперь переиграют. Решат вооружиться получше.

Глава 16

Затишье

– Малютка Валери не напрасно так сердилась на нас, – говорил отец Лотар, идя в черной своей сутане вместе с Софией и де Лескюром между молодыми каштанами, ярко горевшими розовыми свечками. – Слишком уж долго мы не могли решить простую задачку, со слишком очевидным для ее ребяческого ума ответом. Если не можешь уберечь святыни, лучше своими руками уничтожить ее, чем оставить на поругание.

– Ну, что поделаешь с дураками, – улыбнулась София.

Отец Лотар с изумлением заметил вдруг, при золотистом солнечном свете и розовом свете каштановых свечек, что глаза Софии Севазмиу вовсе не черные, как ему всегда казалось. Черным был только зрачок, ничуть не больший, чем у всех нормальных людей. Да и то сказать, зрачок преувеличенного размера – это уже патология зрительной функции, а никак не особенность роковой женщины. Отчего же всегда и всем, он почему-то знал, что всем, кажется, будто у Софии радужка едва не в один цвет со зрачком? А она по внутреннему краю скорее серая, а по внешнему больше уходит в болотно-зеленый. Выходит, что черное пламя, бьющее, как из огнемета, это всего лишь сам взгляд, всего лишь выражение этих невероятных глаз.