Читать книгу "Лисичка - Татьяна Романова"

— Нет уж, действуем, как договорились, — твердо сказала девушка, — я слышала, что для англичан пари — святое дело, нечего менять правила, если пожал руку сопернику.

— Сдаюсь, — признал поражение Чарльз, — моя русская невеста пристыдила меня за плохое знание английских традиций. Пойдемте, погуляем по саду, тем более что он у нас теперь общий.

Они прошли через калитку, обошли все дорожки парка Гленорг-Хаус и по кружевному мостику поднялись в беседку. По лицу невесты герцог видел, что и она вспомнила их ночную встречу на этом месте.

— Я вас очень испугал той ночью? — виновато спросил он, — ведь вы упали в обморок.

Долли напряженно молчала. Он видел, что она мучительно решается на что-то, и, наконец, девушка твердо посмотрела ему в лицо и сказала:

— Это не только моя тайна, поэтому всего я вам не скажу, но дело в том, что почти год назад моя подруга попала в беду. Я пыталась ее выручить, но преступник, похитивший ее, запер и меня в своем доме. К счастью, у меня был с собой пистолет, правда, всего с одной пулей. Я выстрелила в замок, открыла дверь и сбежала. Потом я привела в этот дом своего крестного с отрядом из слуг. Мы освободили мою подругу — к счастью, она не пострадала, но преступник уже сбежал. Теперь его ищет полиция, а мы обе — свидетельницы против него, и, похоже, он охотится за нами. По крайней мере, в нашем имении под Москвой он стрелял в меня. Поэтому я так испугалась, когда вы меня схватили — ведь дом был необитаем, и мне показалось, что это Островский снова нашел меня.

Долли замолчала и сидела, не поднимая глаз. Чарльз легонько коснулся рукой подбородка девушки и приподнял ее лицо. На него смотрели два изумрудно-зеленых глаза, в которых плескалась боль.

— Поэтому вы не хотите выходить замуж? — осторожно спросил он, — слишком сильное разочарование в мужчинах?

— Мне не нужно выходить замуж — мои родители и бабушка позаботились об этом, я хочу жить свободной и заниматься любимым делом.

— И что же вы будете делать, когда я отпущу вас на волю с вашими деньгами? — заинтересовался Чарльз. Его невеста всё больше интриговала молодого человека.

— Я буду разводить верховых лошадей.

— Не может быть, — изумился герцог.

— Ну вот, и вы туда же, — разочарованно заметила Долли и встала со скамейки.

— Не обижайтесь, просто я поражен в самое сердце, — модой человек в один прыжок догнал княжну, загородил ей дорогу и объяснил: — ведь моей самой заветной мечтой всегда было разведение лошадей! Золотой и Бронзовый были моей первой победой, но теперь мне придется всё начинать заново. Давайте, пока мы будем женаты, работать вдвоем.

— Можно мне подумать? — всё еще обиженно спросила Долли.

— Конечно, можно, дорогая, только не тогда, когда будете отвечать священнику, — заметил герцог и, заглянув в лицо своей невесте, очень обрадовался, увидев ее слабую улыбку.

— Пойдемте, я провожу вас домой, иначе все дамы семейства Черкасских четвертуют меня за нарушение приличий.

Чарльз проводил Долли домой, а сам вернулся в свою спальню. Из его головы не шел рассказ девушки. Похоже, что в столь юном возрасте она пережила серьезную драму, может быть, в этом были затронуты и ее чувства; и открытым оставался вопрос: если девушка так боится этого Островского, что за ужас ей пришлось пережить… Если Долли подверглась насилию, она, скорее всего, не сохранила невинность. Герцог вспомнил свои требования, которые он предъявлял к невесте. Долли принадлежала к знатному роду, была богата, но вот, скорее всего, уже не девственна.

Но какая ему разница, если он всё равно заключает фиктивный брак? Задав себе этот вопрос, он вдруг понял, что не хочет, чтобы брак был фиктивным, а хочет, чтобы это яркое, веселое создание осталось с ним навсегда. Да что это с ним случилось? Он всегда был спокоен и разумен и никогда не менял своих решений. Герцог уставился на себя в зеркало, как будто видел в первый раз. Нет, он был таким же, как всегда, только теперь, вопреки его воле, все его мысли были заняты русской княжной, на которой он собирался вынужденно жениться.

— Но почему же вынужденно? Ведь план, как замять скандал в Хартфорд-хаус, предложил я сам, никто на меня не давил, — сказал Чарльз своему отражению и подумал, что замять скандал можно было бы, просто принеся извинения хозяину. Да, княжну не стали бы принимать ни в одном доме в Лондоне, но это, судя по ее же словам, девушку совсем не расстроило бы. Он сам хотел этого брака, поэтому и предложил его, а всё его критическое отношение к Долли и его раздражение были следствием того, что он не мог ее получить, хотя и очень желал.

Герцог честно заглянул в свое сердце и понял, что на самом деле всё было очень просто, и только нежелание признавать истину позволило ему так долго закрывать глаза на очевидные факты. Он любил Долли, любил с той самой минуты, когда, стоя у борта корабля в лондонском порту, она подняла на него прозрачные зеленые глаза, в которых были раздумья, печаль, сомнения, и не было только одного — интереса к его персоне. Значит, он любит Долли — а раз так, то сделает всё, чтобы не потерять ее, и пусть она больше не девственница, это — не важно. Чарльз налил себе бокал бренди и начал строить планы на будущее. Теперь вся мощь характера одиннадцатого герцога Гленорга была направлена на одну цель: завоевать сердце своей русской невесты.

Никогда в православном храме при российском посольстве не было столько гостей, сколько собралось сегодня на свадьбу светлейшей княжны Черкасской с английским герцогом. Отчасти это объяснялось присутствием на церемонии императора Александра Павловича, но, в основном, гости пришли сюда даже без приглашений, обуреваемые тривиальным любопытством. Всем хотелось посмотреть на невесту, которая выезжала только один день и сразу же подцепила самого богатого и титулованного жениха Англии.

По желанию семьи Черкасских, церковь украсили множеством букетов из белых роз. Несколько сотен свечей белого воска заливали праздничным светом золоченую резьбу иконостаса, суровые лики святых, праздничное облачение отца Афанасия и наряды гостей. В ожидании начала церемонии император Александр беседовал с графом Ливен и приближенными из своей свиты, а дамы нарядной толпой окружали великую княгиню Екатерину Павловну, державшую под руку графиню Апраксину. Княгиня Черкасская и графиня Ливен стояли рядом.

— Катя, ну что же церемония задерживается? — нервно постукивая ногой, тихо прошептала на ухо собеседнице Дарья Христофоровна.

— Жених ждет у входа, Луиза там же — вдруг будет нужно поправить платье, я не знаю, почему Алекс задерживается.

— Невозможно проехать, вся улица запружена экипажами, — тихо сказала Лиза, наклонившись к невестке. Они сейчас уже будут здесь — я чувствую Долли, она уже рядом и очень волнуется.

Действительно, двери распахнулись, и гости, повернувшись, увидели светлейшего князя Черкасского, передающего руку своей сестры герцогу Гленоргу.

— Какая красавица! — восторженно воскликнула великая княгиня, глядя на Долли.