Читать книгу "Диверсант - Юрий Корчевский"

Мяса дали много. С чёрным хлебом — сытнее не бывает. Наелись от пуза. А чего не есть? Холодильника нет, в тепле мясо пропадёт быстро. Вот рота корову зараз и съела.

После еды в сон потянуло, к тому же в предыдущую ночь поспать почти не удалось.

Город обороняла 129-я стрелковая дивизия генерал-майора А. М. Городнянского. На очистку кладбища от немцев направили истребительный батальон. Немцы нащупали на левом берегу слабое место в обороне и смогли переправиться и занять тут плацдарм.

Едва бойцы вышли из-за здания на открытое место, немцы открыли интенсивный огонь. Понеся потери, батальон отступил. Кто же в лоб без разведки, без артподготовки наступает? К сожалению, в сорок первом — сорок втором годах этим грешили не только командиры из резервистов, но и кадровые военные — людей не жалели.

С призывом «За Родину! За Сталина!» из окопов поднимался политрук. Чтобы не быть обвинённым в трусости, за ним поднимались пехотинцы — на пулемёты немцев, на танки.

Доходило до маразма. Один из кавалерийских корпусов бросили на прорвавшиеся немецкие танки. Исход был предсказуем — корпус бессмысленно полёг.

Саша взобрался на второй этаж полуразрушенного здания и устроился поудобнее у окна. Обзор открывался неплохой. Впереди — кладбище с засевшими на нём немцами. В окно справа видна широкая лента Днепра.

Заметив на воде какое-то движение, Саша перебрался к правому окну. Ба! Да это немцы подкрепление своим переправляют!

От правого берега отчалили две большие резиновые лодки — каждая вмещала пятнадцать-двадцать человек. Надо дождаться, пока лодки выйдут на середину реки и попытаться утопить их. Солдаты с оружием, в сапогах, с ранцами — выплыть и спастись удастся немногим. Вопрос только в том, потонет ли лодка от пулевого отверстия. Немцы к надёжности любой техники подходили ответственно, всё делали на совесть.

Лодка состояла из нескольких герметичных отсеков. Прострелишь один, другие будут продолжать лодку на плаву держать. Но и смотреть безучастно, как подкрепление плывёт на этот берег, невозможно. Взвод вновь прибывших солдат — опытных, с автоматами — может смять необученных ополченцев.

Лодки уже отплыли от берега на изрядное расстояние. Пора!

Саша на глаз прикинул дистанцию, подкрутил маховичок прицела — по-любому попасть должен, лодка — цель большая. Он прицелился и выстрелил. Промахнулся, что ли? Ничего не изменилось. Ещё выстрел и ещё… А лодка плывёт. Вот она на середине реки, за ней идёт вторая.

В чём ошибка? Дистанцию неверно определил? Саша с досады хлопнул себя по лбу. Он, оказывается, забыл простое правило: при стрельбе над водной поверхностью пули попадают ниже цели, а в горах — выше.

Подняв пенёк прицела немного выше цели, Саша выстрелил снова. О! Немцы на лодке, заслышав свист выходящего из пробоины воздуха, засуетились.

Саша сделал подряд три выстрела и стал наблюдать. В прицел было видно, как лодка начала съеживаться, её лоснящиеся бока потеряли гладкую упругость.

Солдаты, оценив грозящую им опасность, бросили грести.

К первой лодке подошла вторая. Саша сделал три выстрела в неё. Выстрелил бы ещё раз, да в магазине закончились патроны. Пока он менял магазин, по лестнице в комнату вбежал Винокуров.

— А! Окруженец! Ты чего патроны почём зря переводишь?

Саша дал ему винтовку:

— Смотри на реку.

Комиссар вскинул винтовку, нашёл оптикой лодки.

— Ты гляди, немцы переправляются! Нет, погоди-ка — лодки тонут! Красота!

Он вернул СВТ Саше.

— А я понять не могу. От кладбища немцы постреливают, из соседнего дома винтовка почти без перерыва палит… Правильно делаешь, боец…

Комиссар попытался вспомнить его фамилию и замялся.

— Красноармеец Терёхин! — пришёл на выручку Саша.

— Да, Терёхин! И дальше продолжай.

— Так патронов всего один магазин и остался.

— Сейчас организую, — комиссар степенно спустился вниз.

Саша вскинул винтовку и посмотрел в оптику. Обе лодки сдулись, и их сносило течением. На воде барахталось несколько человек. «И эти не жильцы, не доберутся до берега», — с удовлетворением подумал Саша.

Прибежал ополченец, принёс в карманах винтовочные патроны.

— Вот, комиссар послал.

— Спасибо, друг.

Не успел Саша поднять глаза, как раздался резкий нарастающий свист, и перед домом взорвалась мина, потом — ещё одна. Причём били довольно точно. Блин! Да он же сам выдал артиллеристам своё местонахождение! «Эх, пехота!» — обругал он сам себя. После двух-трёх выстрелов позицию менять положено, а он как в тире расположился.

И ещё одно. Солнце било сбоку, и оптика отразила солнечный зайчик. Да, немецкие артиллеристы — профессионалы, а ему пора срочно менять позицию.

— Бежим! — схватив винтовку, Саша побежал по лестнице вниз, ополченец бросился за ним. И только они выбежали во двор, как в крышу дома ударила мина, обрушив балки.

Надо было выбирать другое место.

Батальон готовился к атаке, бойцы пристёгивали к винтовкам штыки. Немцы нескоро решатся отправлять лодки, а вот ополченцам помочь надо.

Саша перебежал улицу, выбрал дом подальше и забрался на второй этаж — сверху обзор лучше.

Дом выглядел целым, но по комнатам были разбросаны вещи — понятно, что хозяева покидали его в спешке. А может, уже мародеры побывали. Война — она не только являла миру примеры мужества, стойкости, верности воинскому долгу. Просыпались в людях и худшие качества — трусость, предательство, шкурничество.

Саша открыл окно и устроился у подоконника.

Немцы явно готовились отразить атаку. За одной из могил установили пулемёт.

Его Саша и выбрал своей первоочередной целью. Как только немец приподнялся немного, заправляя ленту, Саша выстрелил ему в голову. Но впопыхах не поменял прицел после стрельбы по лодкам, и пуля попала немцу не в лицо, а в верхнюю часть каски.

На таком расстоянии ни один стальной шлем — ни наш, ни немецкий — не выдерживают удара мощной винтовочной пули. Шлем защищает от осколков, ударов прикладов в рукопашном бою и от пули дальнего выстрела, когда она часть своей энергии уже потеряла.

Саша в прицел видел, как немца оттащили в сторону, а за пулемёт лёг второй номер расчёта. Этот оказался потрусливей или поумней — он не высовывался.

Но Саша терпеливо ждал.

Батальон поднялся в атаку, немец привстал, чтобы открыть огонь, и вот тут Саша всадил в него пулю.

А дальше — смотри в оптику. Как только он замечал фигуру в серой мышиной шинели, тут же стрелял.

Однако огонь со стороны кладбища не ослабевал. Да сколько же их там ещё?

Мелькнула фуражка офицера. Сам офицер не показывался из-за кустов — его выдала высокая тулья. Надо было тебе, фашистскому франту, надевать пилотку или кепи.