Читать книгу "И в аду есть герои - Вадим Панов"

– Избавьте меня от этих подробностей!

Гюнтер раздраженно поправил широкий кожаный пояс. Здесь, в штаб-квартире Великого Дома Чудь, Шайне предпочитал носить классическую полевую форму офицера гвардии: бурый, шитый золотом камзол, такого же цвета рейтузы и мягкие сапоги, украшенные большими пряжками. Завершали наряд прямой кинжал в богато отделанных ножнах и золотая рыцарская цепь на груди.

– Как дела у других Великих Домов?

– И навы, и Зеленый Дом вывели на улицы примерно равное количество патрулей, – оператор помолчал. – Честно говоря, командор, я давно не видел Тайный Город под таким плотным контролем. Этому ублюдку Кадаф не вырваться!

– Надеюсь, капрал, надеюсь!

Если бы не субординация, Гюнтер с удовольствием разделил бы восторг оператора и охотно прокомментировал происходящее, ввернув пару крепких словечек для уточнения чувств. Но начальнику штаба не пристало панибратствовать с гвардейцами.

Огромная электронная карта Тайного Города, занимавшая одну из стен штаба, была буквально испещрена крестиками и кружочками красного, зеленого и черного цветов. Активность чудов, людов и навов. Крестики обозначали зарегистрированные патрульные группы, а кружочки – активизирующиеся заклинания. Стоило Ктулху принять свой истинный облик или применить любой гиперборейский аркан, как на экране появился бы крестик или кружочек белого цвета.

«Ну давай, гаденыш, дай мне увидеть тебя, – стиснул зубы Гюнтер. – Тебе же все равно, кто тебя убьет! Сделай мне приятное!»

Зону Кадаф держал под контролем отдельный оператор, но Шайне был уверен, что уж туда-то Ктулху не сунется.

«Не такой он кретин…»

– Что происходит в городе?

Услышав властный голос мастера войны, Гюнтер машинально развернулся и вытянулся в струну. Увлекшись собственными мыслями, он не заметил появления де Гира. Операторы, согласно внутреннему уставу, остались на своих местах, но гул, царивший в зале, значительно уменьшился, превратившись в слабый, едва различимый шумовой фон.

– Вольно, Гюнтер, вольно.

Шайне расслабился. Франц быстро прошел вдоль наблюдателей, на ходу кивая некоторым из них, и остановился, разглядывая карту города. В шаге позади замер Рик Бамбарда, старый вояка, только-только получивший цепь рыцаря командора.

– Доклад!

– За время моего дежурства не произошло ничего непредвиденного! – опомнился Гюнтер. – В городе фиксируется обычная магическая активность!

– Допустим. – Франц перевел взгляд на Шайне. – Мы только что завершили комплектование еще двух боевых групп. Пока они находятся в моем личном резерве, но в случае необходимости вы можете рассчитывать на них.

– Благодарю, – пробормотал командор. – Я…

– Через десять минут начнется совещание у великого магистра. – Франц не часто позволял себе такой отрывистый тон. – Я буду там. Все это время вы, Гюнтер, будете меня замещать.

– Слушаюсь! – Шайне вскинул подбородок.

– Повторите инструкции.

А вот это было лишним. Заставлять его, Гюнтера Шайне, командора войны, начальника штаба гвардии, отчитываться в присутствии подчиненных!

«Он что, думает, я не способен удержать в памяти полученный приказ?!»

В глазах рыцаря мелькнул обидчивый огонек, но Франц, поглощенный своими проблемами, не заметил его.

– В Тайном Городе скрывается вырвавшийся из Глубокого Бестиария Ктулху, – четкий голос командора был сух и бесстрастен. – Нам известен его генетический код, он оригинален, и его невозможно спутать с чем-либо. Если Ктулху покинет чужое тело и примет свой настоящий облик, мы немедленно засечем его местонахождение. После этого я направлю туда патрульные группы и поставлю вас в известность.

– Это все?

– Кроме этого, мы отслеживаем заклинания Кадаф…

– Любые заклинания Кадаф, – подчеркнул Франц. – Даже самые безобидные.

– Любые, – повторил Шайне. – Если мы засечем активацию гиперборейского аркана, я немедленно направлю туда патрульные группы и поставлю вас в известность.

– Все верно, – наконец-то улыбнулся Франц. – Вы блестяще справляетесь, Гюнтер.

Мастер войны кивнул и покинул штаб.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Михалковская, 1 августа,

среда, 12.01

Он мог только мычать. Мычать и бешено вращать полными ужаса глазами, переводя взгляд с невысокого подростка, деловито собирающего обрезки досок, на стройную, бритую наголо девушку, с золотыми глазами и странной черной татуировкой на правой стороне черепа, устало сидевшую на куче битого кирпича. Эта пара вызывала в нем неистовый страх. Он не думал о том, что они хотят сделать, он не думал, почему они хотят это сделать, он даже не проклинал себя за то, что остановил машину, увидев голосующую на обочине красивую девицу. Какую опасность могла таить фигуристая девушка, среди бела дня ловящая тачку на московской улице? Как выяснилось – огромную. Он понял это в тот момент, когда хрупкий, лет шестнадцати на вид, тинейджер с легкостью вытащил его, девяностокилограммового мужика, на дорогу и нанес удар, надолго отправивший его в нокаут. Он пришел в себя уже здесь, в заброшенном, готовящемся к сносу доме. Он был привязан к бревну, во рту кляп, а под ногами угрожающе росла куча дров. Ощущение приближающейся смерти ввергло его в дикую панику, и он мог только мычать, наблюдая за тем, как подросток готовится разжечь костер.

Водительские права, Яковлев Николай, мобильный телефон, немного наличных в бумажнике, кредитная карточка… Вероника переложила купюры в свой кошелек, телефон в сумочку, а все остальное бросила в костер, который разжигал Петька… да какой, к черту, Петька? Ктулху!

Девушка никак не могла прийти в себя после произошедшего. Новые знания, не память, нет, она по-прежнему ощущала себя Вероникой Пономаревой, студенткой, москвичкой, но новые знания, стремительным потоком ворвавшиеся в ее мозг во время ледяного пожара Азаг-Тота, в корне изменили ее мировоззрение. Вероника проснулась. Ее второе «я», проявлявшееся до сих пор лишь внутренним голосом, раскрылось, обнажив перед нею истинную суть ее личности. Гиперборейская ведьма! Одна из трех наложниц Азаг-Тота! Избранная носительница его учения и его знаний!

«Невероятно…» Нет, такая мысль не посещала девушку. Как может быть невероятным то, что столь естественно: магические заклинания, сами собой приходящие на ум, почтительные взгляды погонщика рабов, жертва, истекающая страхом и болью…

Левый висок пронзил болезненный укол. Вероника поморщилась и машинально поднесла к голове руку.

– Болит? – тихо спросил Ктулху.

– Болит, – подтвердила девушка.

Ноющая боль стала накатываться на нее сразу после преображения. После того, как ее глаза навечно поглотила золотая ненависть Великого Господина. Сначала Вероника решила, что ей нужен укол, но погонщик рабов объяснил головные боли другим: