Читать книгу "Сатанель. Источник зла - Хуан Марторель"

Правда, легкая мигрень, на которую она со временем перестала обращать внимание, теперь исчезла вместе с навязчивыми снами и видениями. Зато она перестала видеть сны. Во всяком случае, проснувшись, она ничего не помнила. И ей всякий раз казалось, что она выбирается на поверхность из какого-то бездонного, пустого и заброшенного колодца.

Порой, лежа без сна, она чувствовала в доме чье-то присутствие, но не находила этому объяснения. Ей казалось, что ее что-то окружает. Что-то невидимое, но живое. Живое и холодное.

На ночь она запирала дверь своей квартиры на ключ, а дверь спальни на задвижку. Пару раз она слышала снизу какие-то звуки и без малейших на то оснований решила, что их источником является странная пустая комната в подвале.

Девушка больше ни разу не входила в эту комнату, да и вообще не спускалась в подвал. Более того, она ничего не стала спрашивать ни у домработницы, ни у садовника, не поделилась она своими страхами даже с Жаном. Она предпочла забыть о существовании комнаты в подвале и о тягостном впечатлении, которое та на нее произвела. И все же Николь не могла о ней не думать, тем более, что ощущение чего-то холодного, обладающего собственной волей, окружало ее со всех сторон, едва она переступала порог. В последнее время подобные ощущения преследовали ее в любой точке дома, хотя и не так остро.

Вот уже два дня у Николь не было ни единой возможности заняться коллекцией Гарнье. Две съемки на телевидении (одна в прямом эфире и одна в записи), пресс-конференция, на которой журналисты засыпали ее вопросами и долго не отпускали, интервью для газет и журналов отнимали почти все ее время. Девушка никак не могла определиться, нравится ей это или нет. С одной стороны, приятно вдруг оказаться в центре всеобщего внимания и ощутить себя знаменитой, но с другой стороны, в душе она тосковала по привычной спокойной работе и жаждала времен, когда сможет вернуться к нормальному образу жизни.

Во вторник после обеда она на несколько минут заглянула в комнатку, которую музей выделил под египетскую часть коллекции Гарнье. На столе по-прежнему лежали таблички с письменами. Все было так, как она оставила, когда выбежала из комнаты, испугавшись реальности посетившего ее видения. Табличка, послужившая причиной всех ее треволнений, лежала в центре стола в окружении более скромных соседок, там, куда ее уронила перепуганная Николь. Девушка настороженно смотрела на этот странный артефакт, не решаясь прикоснуться. Ей казалось, что даже мимолетный контакт с ним может вызвать к жизни ощущения и явления, контролировать которые она не умела.

И тем не менее она спустилась сюда именно за ней: ее попросили принести на пресс-конференцию источник информации, благодаря которому была обнаружена статуэтка богини-змеи. Журналисты хотели сфотографировать табличку, вот Николь и решила взять ее на завтрашние съемки на телевидении.

Она осторожно взяла артефакт, готовая выпустить его из пальцев при первых признаках видения, но единственное, что она ощутила, была его холодная керамическая поверхность. Табличка перекочевала в карман пиджака Николь, и девушка поспешно покинула хранилище.

На следующий день, в среду, она не раз брала табличку в руки, но не испытывала при этом ничего особенного, и решила, что видение было результатом усталости.

Утром состоялась конференция, с которой она вышла вполне довольная собой. Она уже привыкла позировать перед камерами и отвечать на вопросы, поэтому участие в телепередаче доставило ей огромное удовольствие. Затем она пообедала с родителями, которые приехали в Париж, чтобы хоть немного пообщаться с дочерью, и вернулась в музей.

Сюзанна оставила за собой роль секретарши Николь и встретила ее списком людей, позвонивших в ее отсутствие. Был в их числе даже кинопродюсер, которого заинтересовала история с загадочным артефактом и обнаруженной в гробнице статуэткой. На рабочем столе Николь росла кипа прибывающей на ее имя корреспонденции.

Так же, как и в предыдущие дни, ближе к вечеру наступило некоторое затишье. Сидя за столом у себя в кабинете, она вдруг отметила, что слышит глубокую тишину вокруг. Перестал беспрестанно звонить телефон, ушла к себе Сюзанна, а сама Николь только что сделала последний запланированный на сегодня звонок.

Она откинулась назад, положила голову на спинку стула и закрыла глаза. Только сейчас девушка осознала, насколько она устала, и представила себе, что сидит на террасе над Сеной, а рядом с ней Жан. Николь погрузилась в свои ощущения: она наслаждалась покоем, ее грела мысль, что рядом с ней находится любимый человек, и ей никуда не надо спешить. Девушка улыбнулась: скоро этот человек за ней заедет, и ее мечта вполне может осуществиться.

Открыв глаза, она заметила на столе брошюру. Наверное, та давно там лежала, потому что Николь нисколько не удивилась, хотя впервые обратила на нее внимание. Это был рекламный проспект зеленого цвета с анаграммой Лувра на титульном листе.

Николь протянула к нему руку. Она не знала, как эта брошюра оказалась на ее столе. Скорее всего, ее оставила там Сюзанна — она часто приносила буклеты, распространяемые музеем для уведомления сотрудников и гостей о готовящихся выставках или семинарах. Девушка прочитала заголовок и улыбнулась, довольная тем, что не ошиблась.

«Испанское Возрождение второй трети XVI века. Живопись, скульптура и прикладное искусство», — гласила надпись на обложке. Речь шла о выставке, открывшейся несколько дней назад, когда она была в Египте. Николь знала, что подготовка далась музею нелегко и теперь сотрудники гордятся качеством и количеством экспонатов, которые им удалось собрать.

Она внимательно изучила содержание буклета, одобрительно кивая головой при виде некоторых имен и фотографий представленных на выставке произведений. Экспозиция состояла из семидесяти двух экспонатов, авторство которых принадлежало самым выдающимся мастерам. Тут можно было увидеть скульптуры Алонсо Берругете и Хуана де Хуни и полотна кисти Педро де Кампаньи, Луиса Моралеса, Хуана де Хуанеса и Педро Мачуки.

Она радостно улыбнулась, увидев на обложке фотографию произведения Хуана де Хуни. Этот скульптор, хотя и работал в Испании, но имел французские корни.

— Отличная работа, месье Лагиллер, — пробормотала она, разыскав в конце брошюры имя сотрудника, ответственного за экспозицию.

Продолжая читать описание выставки, она вдруг вспомнила, с каким интересом говорил о ней Пьер де Лайне. Накануне

после пресс-конференции он подошел к ней и снова настоятельно посоветовал ее осмотреть.

— А почему бы и нет? — спросила она себя, бросив взгляд на часы.

Ей пришло в голову, что она могла бы посетить выставку прямо сейчас, тем более, что до свидания с Жаном у нее оставался еще целый час. Эта идея завладела ею совершенно неожиданно, но с такой же силой, с какой на нее в последнее время обрушивались навязчивые и совершенно бесконтрольные видения. Впрочем, в отличие от видений эта мысль ее совершенно не испугала. Просто ей вдруг захотелось посетить выставку, причем было важно сделать это как можно скорее.