Читать книгу "Пиратские войны - Николай Прокудин"

— Ты на что, графская морда, намекаешь? Что я, казак-пугачевец, вру? Здесь тебе не Россия! Тут, в море-океане мы все равны.

— Я не сказал, что врешь, но ты слегка привираешь. Тогда поступим так: я предлагаю компромисс.

— Чего-чего?

— Компромисс.

— Какую еще мисс? На кой ляд она мне сдалась, у меня своя туземная мамзель имеется. Не хуже благородных барышень, без всяких ломаний и кривляний!

— Уф, с кем я говорю, он же туп, как дерево, — пробормотал Серж вполголоса, чтобы казак не расслышал, а потом громко продолжил: — Давай поступим так, чтобы ни тебе, ни мне не было обидно. Я отдаю свою долю жемчуга, а ты мне уступаешь изумруд. Никто не в накладе, и спор разрешится миром.

Атаман Худойконь задумчиво почесал затылок. Он, все еще не протрезвевший, никак не мог взять в толк, обманывает его граф или нет. Выгодна ему эта сделка или разорительна? Он получит кучу больших и малых жемчужин, которые всегда можно легко продать, но отдаст редкий по красоте изумруд, равных которому мало. Но ведь и покупателя для такого дорогого товара надо еще поискать, да и риск тоже! Казак сморщил лоб и хитро прищурил глаз.

— Ладно! Будь по-твоему, пойду на уступки. Твой жемчуг теперь мой, а мой камень — твой! Держи и владей!

Кузьма разжал ладонь Строганова и со значением, почти торжественно вложил в нее редкий изумруд. Сергей с облегчением вздохнул и одобрительно хлопнул казака по плечу. Обоюдовыгодный обмен состоялся. Полковник все равно бы не смог таскаться с мешком жемчуга по таможням и пограничным службам, в случае чудесного возвращения домой, конечно. А то, что когда-нибудь он вернется, не вызывало у него никакого сомнения.

Казак полез в трюм, чтобы пересыпать жемчуг полковника в свой мешок, а Строганов направился на переговоры с капитаном Уильямом Блаем, заранее готовясь к нелегкому и напряженному разговору.

Все трупы погибших моряков к его возвращению на английскую шхуну уже покоились на дне моря, а сам капитан Уильям встретил Сергея с распростертыми объятиями и радостной улыбкой на лице. Впервые за время знакомства Строганов увидел по-доброму улыбающегося Блая.

— Граф, я искренне рад, что такой мужественный и находчивый человек, как вы, оказался на русском корабле. Не будь вас, этот сумасшедший громила давно разнес бы мне череп из своего пистолета, и мои мозги валялись бы на палубе! Это же настоящий пьяный бандит!

— Должен вам заметить, капитан, что этот громила меткий артиллерист, и именно он расстрелял половину лодок, которые плыли к вам не с визитом вежливости, а с целью взять на абордаж. Когда атаман трезв, ему цены нет, но когда он пьян, то, правда ваша, сэр, — свинья свиньей!

Блай крепко пожал руку полковнику, а затем пригласил его и Ипполита Степанова в кают-компанию, отужинать, чем Бог послал.

На Гийома, ввиду его юного возраста, он даже и не взглянул, а о том, чтобы сидеть за одним столом вместе с буяном Кузьмой, и речи быть не могло. Строганов понимал, что такое пренебрежительное отношение к самолюбивому атаману может вновь вывести дебошира из себя, но он не решился предложить Блаю и Худомуконю заключить перемирие и побрататься. Эта затея могла обернуться конфузом и новой ссорой. Поэтому Степанов что-то шепнул на ухо казаку и услал прочь.

Обстановка в кают-компании располагала к отдыху, была вполне уютной и достаточно респектабельной. Вазы, картины, посуда и мебель — все было подобрано с претензией на роскошь, как это было у Блая и на шхуне «Баунти». Что поделать, не мог плебей Уильям Блай, поднявшийся из самых бедных слоев общества, отказать себе в роскоши, такой, как он ее понимал.

— Капитан, давайте отложим на потом наши прошлые мелкие ссоры и разногласия, — предложил Серж, устраиваясь удобнее в мягком кресле. — Забудем старые недоразумения.

— Хороши недоразумения! Я, между прочим, по вашей милости, граф, ладони стер до костей и гребцов загонял, как каторжников на галерах. Мы шли на веслах от островов Санта-Круз, где вы вместе с этим негодяем и бунтовщиком Флэтчером подняли мятеж, проплыли мимо Новой Гвинеи и прибыли в Новый Южный Уэльс чуть живыми. Я думал, что мы все погибнем от голода и жажды! Этот путь составил без малого шесть тысяч миль! Верите?

— Верю, — ответил Сергей, едва не ляпнув, что я, мол, про все ваши подвиги и без всяких жалостных рассказов знаю.

Ну, откуда мог он об этом знать, находясь на далеких островах, а затем скитаясь по морям на корабле? Из газет? Так их тут нет совсем и не скоро появятся. Сорока на хвосте принесла? Поведать капитану о книге и кинофильме? Даже для такого бывалого человека, как Блай, это будет слишком фантастично. Поэтому Серж молча и терпеливо выслушал подробное описание злоключений, которые выпали на долю капитана и его людей.

Ипполит слушал-слушал, а потом вдруг брякнул невпопад:

— Мы про эти ваши невеселые похождения уже слышали, капитан.

Уильям Блай искренне удивился:

— Не может быть! От кого?

— От пойманного нами английского шпиона. Как его звали, граф? Я запамятовал…

— Нельсон. Это был наш общий с вами друг бедняга Нельсон. Ученый, ботаник и по совместительству шпион. Насколько я помню, вы и сами его терпеть не могли.

— О Боже, граф! Серж! Вы его утопили? Вздернули? — ужаснулся Блай и в ужасе схватился за голову. — Тогда я вынужден буду вас объявить даже не государственным, а уже уголовным преступником! Ведь он член Королевского географического общества, ученый и формально лицо нейтральное.

— Что вы, капитан. За кого вы меня принимаете? За душегуба? Конечно же, он жив, несмотря на мою неприязнь к его персоне. Мы его посадили в шлюпку вблизи Соломоновых островов. Хотя возможно, что те острова были частью Микронезии. Короче говоря, вблизи небольшого атолла без названия. Не печальтесь, отыщется ваш ботаник. Когда-нибудь да найдется этот ловкач и проныра, он ведь такой живучий! И вообще, кое-что в проруби не тонет, как говорят у нас в России.

Блай, услышав, что ботаник жив, с облегчением выдохнул и нервно отхлебнул из кружки два глотка рома. Молодой флегматичный лейтенант неторопливо потягивал из своего бокала джин и не встревал в разговор старших по званию. Действительно, зачем вмешиваться, пусть сами разбираются в своих проблемах. Только один вопрос интересовал лейтенанта: откуда капитан знает русского графа? Но он и вида не подавал, не показывал, что на самом деле его мучает любопытство. Если Блай пожелает, то сам расскажет, а спросить первым нельзя, нарвешься на грубую отповедь.

— За победу над пиратами! — произнес тост Уильям Блай и осушил кружку. Теперь, узнав, что ботаник не убит русскими, английский капитан успокоился и снова был готов пить с ними.

— И все же я искренне рад, что вы живы, дорогой капитан! — произнес Серж и хлопнул по плечу Уильяма. — Молодчина вы, что сумели выжить в бурных водах океана!

— Нам повезло, в море не было ни одного шторма. А вы, граф, попробуйте, рискните жизнью и повторите мой путь! Возможно, у вас этот заплыв тоже получится.