Читать книгу "Пир попрошаек - Дэниел Худ"

— А настоящий чародей? Он еще долго пробудет в городе?

— Точно не знаю, — сказал Лайам, и это была чистая правда. Вряд ли Дезидерий поедет в Торквей. Но Квэтвела следовало пришпорить, и потому он пустил добавочный шар: — Ему здесь уже нечего делать. Так что завтра, я думаю, харкоутский маг тронется в путь.

Окхэм рассеянно кивнул. Внезапно Квэтвел издал громкий стон, делая вид, что он только что очнулся от обморока.

— Этий… ты здесь?

— Я, пожалуй, пойду, — сказал Лайам, прежде чем Окхэм успел сказать что-то еще. — Постарайтесь говорить с Кэвудом поубедительнее.

— Я постараюсь, — морщась, пообещал лорд. Он склонился к раненому кузену, тихо сказал ему несколько успокоительных слов, а потом проводил Лайама к выходу.

— Сколько времени вы проведете с Кэвудом? — спросил Лайам, уже открывая дверь. Окхэм пожал плечами.

— Мы договорились встретиться в восемь… Может быть, час или два.

— К восьми я снова буду в городе, у меня назначена встреча. После того как вы побываете в банях, нам надо бы опять повидаться.

Окхэм на мгновение нахмурился.

— Даже не знаю… Кулачные бои так выматывают меня, — сказал он, но Лайам знал, что это лишь отговорка. — Ну ладно. Приходите ко мне, когда уладите свое дело. Я гашу свечи, когда ложусь спать. Если они все еще будут гореть, смело стучитесь. А если нет — что ж, значит, увидимся утром.

Лайам кивнул. Он понимал, что общение с ним для лорда совсем не подарок. «Местами ты даже переходишь границы, совершенно не щадя его щепетильности», — покаянно подумал Лайам, выходя на крыльцо.

Но что же ему еще оставалось делать? Что же еще?

14

Не успел Геллус открыть дверь, как Лайам тут же пожелал ему веселых пирушек. Слуга расцвел и пожелал гостю того же.

— Госпожа Присциан и магесса Грантайре сейчас в кабинете, господин Ренфорд, — сказал он и повел Лайама вверх по лестнице. Поскольку планировка домов, принадлежащих вдове, была одинаковой, неудивительно, что они подошли к комнате, в которой у Окхэмов располагался кабинет лорда.

— Войдите, — отозвалась на стук госпожа Присциан, и слуга открыл перед Лайамом дверь. Хорошо освещенное помещение, обставленное тяжелой мебелью темного дерева, как нельзя лучше отвечало своему назначению. Госпожа Присциан сидела за массивным столом, заваленным бумагами разного рода, перед ней лежала толстая конторская книга. Грантайре сидела напротив хозяйки за таким же точно столом, только листала она не гроссбух, а большой фолиант в кожаном переплете. Обе женщины повернули головы к двери, обе чуть наклонились вперед, на лицах обеих застыло выражение терпеливого ожидания.

Лайам чуть было не рассмеялся. Вдова и Грантайре сейчас удивительно дополняли друг друга и вместе смотрелись, как почтенная матушка и благонравная дочь, словно бы олицетворяя альянс величавой старости с добродетельной молодостью. Но он не стал говорить этого вслух, опасаясь, что его не поймут, а просто поклонился и пожелал дамам доброго вечера.

Обе женщины — практически одновременно — кивнули.

— Добрый вечер, — сказала госпожа Присциан. — Надеюсь, у вас был удачный день, господин Ренфорд? — Она указала ему на свободный стул.

Лайам присел на краешек обитого плотной тканью сиденья.

— В некотором смысле — более удачный, чем другие, мадам. Но в основном все только еще больше запуталось.

Вдова фыркнула.

— Лорд Окхэм носится с глупой мыслью, будто вы найдете камень уже завтра к вечеру.

Поморщившись, Лайам смущенно сказал:

— Боюсь, это я внушил ему эту мысль. Такая возможность действительно существует, однако мне иногда кажется, что я ее выдумал сам.

Зашуршала бумага — Грантайре осторожно закрыла старинный том. Вдова посмотрела на волшебницу и улыбнулась, покровительственно и в то же время с легким оттенком неудовольствия.

— Магесса Грантайре, похоже, узнала о нашей реликвии кое-что любопытное. Как, впрочем, и о нашем загадочном родиче.

Грантайре положила обе ладони на крышку книги и придавила ее, словно опасаясь, что нечто, таящееся под ней, может прорваться наружу.

— Да, это так. Эйрин был гением.

— И чудовищем, — добавила госпожа Присциан со странной смесью гордости и высокомерия в голосе.

— Да, и чудовищем тоже. — Волшебница, посмотрев на Лайама, похлопала ладонью по фолианту. — То, что он пишет, — это… Это превосходит многое из того, что сейчас можно прочесть!

Лайам учтиво склонил голову. С виду это была книга как книга. Обложка местами потерта и даже засалена, — но больше ничего необычного в ней не наблюдалось.

— Что это? — спросил он, чтобы что-то спросить.

— Его записи. Они зашифрованы, но шифр очень прост. И то, что мне удалось здесь прочесть!.. — Грантайре в избытке чувств всплеснула руками. — Неистовый Эйрин решает сложнейшие вопросы с таким блеском и изяществом, каких гильдия не знает уже много веков!

— А почему он — чудовище?

— Он изучал черную магию, — сказала госпожа Присциан таким тоном, будто сообщала о гадких проделках любимого внука.

— Не только ее, — осмелилась поправить хозяйку Грантайре, и Лайам забеспокоился — не слишком ли много его рекомендантка берет на себя. — Помните, я говорила, что Эйрин исследовал дух?

— Да.

— Его труды в этой области воистину неоценимы. Они… они…

Грантайре запнулась, подыскивая слова для выражения степени своего восхищения, и госпожа Присциан воспользовалась этой заминкой.

— Расскажите о камне.

Грантайре кивнула.

— Камень был средоточием усилий всей его жизни. Эйрин хотел сделать его хранилищем и источником духа.

— Чтобы дух мог существовать вне тела, в котором он должен поддерживать жизнь?

Волшебница чуть склонила голову и посмотрела на Лайама с удивлением и любопытством.

— Да, совершенно верно. — Она покачала головой, а Лайам мысленно пообещал себе быть поласковее с Фануилом. — И эту часть задачи ему удалось разрешить. Он создал кристалл, могущий сохранять дух сколь угодно долгое время. Однако… Я, правда, не успела прочесть его труд до конца, но, судя по прочим записям, — Грантайре указала на ворох бумаг, притулившийся к фолианту, — ему так и не покорилась другая проблема…

— Как восполнять запасы духовной энергии? — предположил Лайам и был вознагражден еще одним взглядом, исполненным любопытства.

— Да. — Волшебница аккуратно перебрала бумаги и выложила на стол старинный пергамент.

Лайам встал и подошел к столу. Документ потемнел от времени, чернила поблекли, а в нижней его части виднелись несколько подписей, скрепленных тремя растрескавшимися печатями.