Читать книгу "1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь - Харуки Мураками"

Идеальной лазейкой для Тэнго стала математика. Лишь туда и удавалось ему сбегать из проклятой тюрьмы под названием «реальность». Ибо с малых лет он заметил: достаточно переключить в голове нужный тумблер, и ты запросто переносишься совершенно в иное измерение. Где можно бродить по безгранично цельному, гармоничному миру — и при этом оставаться абсолютно свободным. Тэнго вышагивал по просторным коридорам огромных зданий и распахивал бесчисленные двери со всевозможными номерами. И с каждым новым пейзажем призраки старой реальности все больше истончались и уходили в небытие. Мир, управляемый математическими формулами, казался ему самым справедливым и безопасным. Географию этого мира Тэнго понимал лучше кого бы то ни было и быстро наловчился выбирать там самые правильные для себя маршруты. Так, чтоб никто за ним не угнался. Лишь в математике ему удавалось наконец-то забыть алогичные, жестокие правила реального мира — и начисто его игнорировать.

Если математика представлялась Тэнго величественным храмом фантазии, то истории Диккенса напоминали дикий заколдованный лес. Цифры звали его вверх, к небесам, а внизу докуда хватало глаз простирались угрюмые заросли. Корневища деревьев вгрызались в землю и оплетали собой все вокруг. И не было в этой чаще ни системы координат, ни проходов, ни дверей с номерами.

С младших классов до средней школы живее всего Тэнго ощущал себя в мире чисел. Их логичность и неизменность словно гарантировали ему свободу, в которой он нуждался больше всего на свете. Однако с приходом юности в душу стало закрадываться подозрение: чтобы выжить, одной математики недостаточно. С числами он не чувствовал никакой беспомощности. Любые вопросы улаживал, как считал нужным, и ничто не мешало ему. Но стоило вернуться в действительность (а попробуй-ка в нее не вернуться!), как он снова оказывался в чертовой клетке. Где ничто не решалось, как ему хочется, напротив — задачи лишь усложнялись и запутывались. А если так, зачем она вообще нужна, математика? Для временного бегства от реальных проблем? Да ведь реальности от этого только хуже!

Чем больше подобных сомнений копошилось в душе, тем сознательней Тэнго отдалялся от мира чисел. И тем сильней привлекал его «заколдованный лес» историй. Понятно, что погруженье в ту или иную историю — тоже в какой-то степени бегство. А после того как закроешь книгу, остается лишь возвращаться в реальность. Однако со временем Тэнго заметил: возвращение в реальность из книг не приносит столь безысходного разочарования, как возвращение из математики. Почему? Хорошенько подумав, он пришел к любопытному выводу. В дремучем лесу историй, сколько ни отслеживай причинно-следственные связи или взаимоотношения персонажей, прямых и однозначных ответов не получишь все равно. В этом — главное отличие мира историй от мира чисел. По большому счету предназначение любой истории — не решение проблемы, но попытка вывернуть проблему и показать ее под новым углом. А уже от того, насколько динамично это сделано и каким боком повернуто, зависит, появится ли хотя бы намек на то, как эту проблему решить. Вот с этим намеком, будто с таинственным заклинанием на обрывке бумаги в стиснутом кулаке, Тэнго и возвращался в реальность из каждой прочитанной истории. Иногда намек был слишком невнятен и к реальности неприменим. Но он заключал в себе вероятность. Шанс на то, что когда-нибудь Тэнго поймет скрытый смысл заклинания. И уже от того, что подобный шанс всегда оставался, на душе становилось теплее.

Год за годом мир намеков и аллегорий притягивал его все сильнее. Математика по-прежнему доставляла удовольствие. Жонглируя числами перед студентами в колледже, он испытывал почти ту же радость, что и в детстве. Свободой, которую дарят воображению числа, ему искренне хотелось делиться со всеми на свете. И это было прекрасно. Вот только постоянно жить в мире формул он больше не мог. Ибо четко усвоил: скитайся там хоть до бесконечности, ответов на самые важные вопросы математика не даст никогда.

В пятом классе Тэнго наконец решился и сделал отцу заявление:

— Собирать с тобой деньги по воскресеньям я больше не буду. Это мои воскресенья, и я хочу тратить их на учебу, чтение книг и поездки куда-нибудь. Ты — отец, и это твоя работа. А я — сын, и у меня тоже есть своя куча дел. Я хочу нормальной жизни, какой живут все мои сверстники.

Больше он не прибавил ни слова. Сказал коротко и как можно убедительнее.

Отец, конечно же, рассвирепел.

— Мне плевать, как живут твои сверстники! — орал он. — В этой семье — свои правила! Что ты понимаешь, сопляк, чтобы рассуждать о «нормальной жизни»?!

Спорить Тэнго не стал. Стоял и молчал. Поскольку отлично знал: любые аргументы тут бесполезны.

— Ну что ж, — сказал тогда папаша. — Кто перечит собственному отцу, не заслуживает, чтобы его кормили. Убирайся из этого дома.

Тэнго сделал как велено — собрал вещи и ушел из дома. К такому повороту он давно был готов и теперь ни отцовского крика, ни даже побоев (хотя до сих пор отец и не бил его) ни капельки не боялся. Наоборот, услыхав, что его выпускают из опостылевшей клетки на все четыре стороны, он даже обрадовался.

Но как бы там ни было, десятилетнему ребенку жить на улице невозможно. Не представляя, что делать, после уроков Тэнго подошел к своей классной руководительнице и сообщил, что сегодня ему негде ночевать. А заодно рассказал, в какой непрерывный кошмар превратили его жизнь воскресные походы с отцом — сборщиком оплаты за телевидение «Эн-эйч-кей». Классной у него была невысокая, крепко сложенная женщина лет тридцати пяти. Не красавица, в совершенно дурацких очках, но добрая и справедливая. Хотя обычно бывала спокойна и немногословна, в гневе просто преображалась, и тогда никто не смел идти ей наперекор. Слишком жутко выглядело превращение. Но Тэнго классная нравилась все равно. И даже когда сердилась, он ничуть ее не боялся.

Историю Тэнго классная приняла близко к сердцу. В тот вечер она забрала мальчика к себе и постелила ему на диване в гостиной. Утром накормила завтраком. А на следующий вечер привела Тэнго обратно домой — и долго разговаривала о чем-то с его папашей.

Тэнго попросили выйти из комнаты, и содержания той беседы он не узнал. Но в итоге отцу пришлось выполнять свои отцовские обязанности. Как бы он ни бесился, а права бросать десятилетнего ребенка на произвол судьбы ему никто не давал. Существовали и духовный, и государственный законы, которым он должен был следовать.

В результате Тэнго смог проводить воскресенья как ему вздумается. До обеда, как условлено, прибирался в доме, а все остальное время был предоставлен самому себе. Это была первая победа, которую он одержал над отцом. И хотя тот не говорил ни слова, Тэнго все прекрасно понимал. Он отвоевал себе жизненное пространство. Свободное от кого бы то ни было.

Окончив начальную школу, он долго не встречался со своей бывшей классной. Ходить на встречи выпускников не хотел. Ярких воспоминаний о младших классах у Тэнго не осталось. Если не считать той самой классной руководительницы. Все-таки именно ей удалось сломить упрямство его отца. А такое не забывается.

Еще раз он повстречал ее уже старшеклассником. В те годы он занимался дзюдо, но растянул сухожилие и не мог тренироваться два месяца. И тогда его позвали в духовой оркестр подыграть на барабанах. Приближался городской фестиваль самодеятельности, но из двух ударников оркестра один перешел в другую школу, другой свалился с каким-то ужасным гриппом, и учитель музыки отчаянно пытался найти любого ученика, способного держать палочки в руках. Тут-то ему на глаза и попался хромающий Тэнго. Учитель до отвала накормил парня ужином и, пообещав не придираться на экзамене в конце года, завербовал в духовой оркестр.